Сегодня 37 лет, как нет в живых Валерия Борисовича Харламова.

Играл для миллионов ,а не за миллионы.

У первого левая нога от рождения была на шесть сантиметров короче правой, и врачи не надеялись, что мальчик сможет нормально ходить. Он стал чемпионом мира по футболу. Дважды.

Второму в детстве диагностировали порок сердца и навсегда освободили от физкультуры. Он стал чемпионом мира по хоккею. Восемь раз.

Третий в одиннадцать лет значительно отставал от сверстников в росте и весе из-за дефицита гормона роста. Он стал обладателем "Золотого мяча ФИФА". Четырежды.

Четвертому в 21 сказали, что он проживет до 23. Он прожил до 76 и написал книгу, которую прочитали. 10 миллионов раз.

Гарринча. Харламов. Месси. Хокинг.

Правда, четвертый не был спортсменом.

Но, мне кажется, первые три истории тоже не про спорт.

Легендарный хоккеист, каким вы его не знали.

На просмотр в ЦСКА Валерий Харламов пришел через месяц после того, как покинул санаторий для сердечников в Красной Пахре. «У Валерки произошел неприятный момент: играл за один возраст, а потом выяснилось, что он немного старше, - рассказывал мне Юрий Лебедев, также воспитанник ЦСКА и партнер Харламова по сборной. - Его собирались отчислить, но все-таки приняли во внимание размах таланта. Помню слова тренера Ерфилова: «Харламов обманул нас, но не по своей вине, не со злости. Мы его оставляем». (При этом еще четырех игроков, которые оказались старше, Ерфилов выгнал.) На просмотр в школу ЦСКА Харламов пришел в четырнадцать - ребят такого возраста уже не брали, вот он и сболтнул, что на год младше.

За команду тринадцатилетних Харламов сыграл только несколько товарищеских матчей. В ходе одного из них, против «Спартака», он познакомился с Анатолием Тарасовым. В той игре Харламов не только обеспечил ЦСКА победу 6:2, но и врезался в защитника Игоря Лапина, за что получил двухминутное удаление - тогда-то рядом с ним и возник Тарасов. Похвалил за смелость (Лапин был куда здоровее), а, узнав, что Харламов встал на коньки в поселке Соломенная сторожка, сообщил: «Знаю-знаю! Мы туда за клубникой лазали».

В конце тридцатых в Соломенной сторожке селили детей испанских коммунистов, бежавших от гражданской войны. Отец Харламова играл с испанцами в футбол, а заодно осваивал их язык: это пригодилось в заводском клубе у Белорусского вокзала, где он познакомился с басконкой Бегонией Орибе Абад. Покинув Бильбао, где остались ее родители, Бегония жила в Одессе, Саратове и Тбилиси, а после войны осела в Москве - устроилась на авиастроительный завод, где работал и Борис Харламов. Ночь с 13 на 14 января 1948-го, когда родился их сын, Борис Харламов провел в милиции.

Доставив жену в роддом в Покровском-Стрешневе, он вышел на мороз и ужаснулся: «метро закрыто, в такси не содют». В документальном фильме Юрия Занина Борис Харламов вспоминал: «В отцовской шинели я был похож на дезертира, и меня задержала милиция: «Документы?» - «Какие документы?» - «Тогда пошли в милицию». Я подумал: слава богу, хоть погреюсь». В участке Борис Харламов признался, что паспорт у него все же с собой, но попросил не отпускать его на волю до открытия метро.

Спустя четырнадцать лет - новое признание. Узнав, что Валерий занимается в ЦСКА, Борис Харламов сообщил тренерам Ерфилову и Старовойтову настоящий возраст сына, но того не выгнали, а перевели в соответствующую команду, в звено к правому крайнему Валерию Лопину и центрфорварду Владимиру Богомолову. В молодежке ЦСКА Богомолов был не только капитаном, но и шефом комсомольской ячейки. Тарасов шутил про него: «Что ж это вы, братцы, всю власть в одни руки отдали?» Богомолов был так крут, что на его фоне мерк даже Харламов.

«Я в семнадцать лет уже был на заметке у тренеров команды мастеров, а он - нет. И сколько не перебираю в памяти, ничего необыкновенного в юном Харламове не нахожу, - вспоминал Богомолов в книге «Три скорости Валерия Харламова». - Вот Саша Смолин — дело другое. Он запросто обводил пятерку соперников. Исполнял цирковые трюки: сближался с защитником и в последний момент перебрасывал шайбу через него, тот едва успевал голову пригнуть, чтобы шайба в лицо не угодила. А Смолин объезжал его на одном коньке. Покидая большой спорт, Александр Альметов вручил Смолину свой свитер с номером девять».

Смолин попал в основу ЦСКА раньше Харламова, но не закрепился там (однажды получил пятнадцать дней гауптвахты за то, что сбежал из спортроты на чей-то день рожденья), поиграл в Саратове и Ташкенте, а на излете восьмидесятых стал мастером по установке противопожарной сигнализации в жилых домах. Богомолов же, лидер харламовского звена, налетел на чужой конек в полуфинале юниорского чемпионата страны, провел в финале всего несколько смен и узнал после матча, что не попадет в первую команду. В девятнадцать лет Богомолов стал тренером в школе ЦСКА, потом вернулся в игру, до двадцати семи выступал за «Локомотив», а после - возглавил юношескую сборную.

Подростком Харламов уступал Смолину и Богомолову из-за еще одной истории, скрытой от тренеров. В двенадцать лет он перенес ангину в тяжелой форме, которая вызвала порок сердца. К тому же первый год жизни он почти полностью провел в больнице - из-за врожденной диспепсии, неусвоения пищи. «Однажды правая нога и левая рука отказались меня слушаться, - рассказывал Харламов своему биографу Олегу Спасскому. - Я долго был в больнице, три месяца лечился в санатории, и с того времени врачи запретили мне подвижные игры и школьные турпоходы. Играя в ЦСКА, я боялся, что меня спросят о медицинской справке. И спросили. Справку я взял там, где числился ревматиком. Объяснил врачам, что давно играю в хоккей, что болезнь, видимо, сдалась. Комиссия врачей изучила дело и признала, что болезнь я переборол».

Несмотря на запрет врачей, Харламов играл не только в хоккей, но и - летом - в футбол. Причем не за футбольный ЦСКА, куда его не взяли, а за «Метрострой», где его партнером был будущий игрок сборной Вадим Никонов (в семидесятые он скрывался от армии в тушинской квартире Харламова). Футболом Валерий увлекся в Бильбао, куда уехал с мамой и сестрой в восемь лет по линии Красного Креста. «Брат в футбол гонял до одури, друг его закадычный спустя годы дорос до основного вратаря «Атлетика» из Бильбао», - рассказала журналисту Леониду Рейзеру сестра Харламова Татьяна.

В Бильбао Харламов пошел во второй класс. Испанский он освоил еще в Москве, так что учился хорошо, но отказывался молиться перед уроками. В книге «Форвард №17» 1984 года журналисты Владимир Дворцов и Зиновий Юрьев привели диалог Харламова с его классным руководителем. «Ты веришь в бога?» - «Нет, конечно, сеньор». - «Почему?» - «Как - почему? Потому что его нет». - «А откуда ты знаешь, что его нет?». - «Папа сказал». Вскоре Бегония заметила синяки на руках сына: оказалось, за отказ от молитвы его били линейкой. Бегония закатила скандал в школе, а потом написала мужу: «Прошу тебя, Боренька, забери нас отсюда!»

«Ночь перед отъездом из Бильбао. Мы с братом потом многие годы ее вспоминали. Бабушка с дедом не хотели нас отпускать, - рассказывала сестра Валерия в книге «Неизвестный Харламов». - И что удумали – выкрасть нас с Валеркой и под покровом ночи увезти в горы, в отдаленную деревушку! Мой братик услышал через стенку их беседу и мигом доложил матери. Она завела нас в свою комнату. Мы спали одетыми на одной кровати с ней, чтобы в случае чего выбежать на улицу и кричать о том, что нас разъединяют».

После восьми месяцев в Бильбао Бегония увезла детей на поезде во Францию. Потом - месяц в Париже у тети и возвращение в Москву. В следующий раз Бегония поехала в Испанию через десять с половиной лет - в ноябре 1967-го, когда узнала о тяжелой болезни своего отца. В тот же день, но несколькими часами позже и втайне от матери, Харламов улетел в Челябинск. А оттуда - восемьдесят километров на машине до Чебаркуля.

«Почему Тарасов в Чебаркуль Валерку направил? Да потому, что Анатолий Владимирович уйму грибов там всегда собирал, - говорил Владимир Богомолов журналисту Максиму Макарычеву, автору книги про Харламова в серии ЖЗЛ. - Его привезут туда на вертолете, а он как увидит, что одни белые стоят, так обо всем на свете забывает. Для него раздолье». За чебаркульскую «Звезду» Харламов играл на открытых катках (на матче в Устинке было «минус сорок семь»), забросил 34 шайбы в 40 играх и вернулся в ЦСКА.

Предстояло турне по Японии, но Тарасов в последний момент отцепил Харламова, взяв вместо него Смолина.

Владимир Богомолов вспоминал в книге «Три скорости Валерия Харламова»: «Валера был вне себя. Говорил мне: «Брошу все. В «Спартак» уйду. Докажу! Не могли по-человечески сказать...» Но никуда, конечно, не ушел». Не прошло и года, как Харламов вернулся из Стокгольма с золотой медалью чемпионата мира, где выступил в тройке с Петровым и Михайловым. Тарасов впервые объединил их шестью месяцам ранее - в ходе неудачного матча с горьковским «Торпедо», обернувшегося поражением 0:1.

После шведского чемпионата мира Харламов стал младшим лейтенантом. По словам сестры Валерия, офицерское звание с каждым годом тяготило его все сильнее - из-за него он не мог съездить в Испанию, о чем мечтал, и выезжал за границу только как хоккеист.Пару лет назад хоккейный комментатор Владимир Писаревский, впервые увидевший Харламова пятнадцатилетним на первенстве Москвы, рассказал мне: «Повар в ресторане отеля «Советский» был моим приятелем, и пригласил меня однажды покушать. Прихожу вечером – закрыто. За стеклом – швейцар в ливрее, а рядом Харламов: «Валер, ты чего здесь?» – «Да вот, хотел расслабиться, а меня не пускают». Говорю швейцару: «Ты чего, не знаешь Харламова?» – «Нет, я никого знать не хочу». – «Позови Сашу, повара». Стоим ждем, Харламов шутит: «Где-нибудь в Америке этот отель был бы у меня в собственности». Прибежал повар, впустил нас. Все, кто сидел в зале, в ту же секунду сбежались к Харламову, стали его угощать. Валера еле ушел оттуда – он-то просто покушать собирался, а там черт-те что началось. Валера был очень скромный парень, никогда не строил из себя звезду. Ему, конечно, надо было играть в НХЛ – он был бы там звездой».

При этом сам же Писаревский и пресек контакты Харламова с представителями НХЛ. «В Мюнхене был случай, - вспоминал комментатор. - Тренер Билл Харрис к Озерову подойти не решился, а меня знал и обратился: «Будьте посредниками. Я вам заплачу». Я к Озерову, тот: «А сколько он заплатит?» – «Двадцать пять тысяч долларов». – «Мало. Давай пятьдесят». Шутя. А серьезно сказал: «А ведь игроки сбегут – они с женами сюда приехали. Срочно беги к начальнику команды Сеглину». Я рассказал начальнику. На следующий день перед игрой с Америкой из нашего посольства в Бонне прислали целый отряд охранников. Встречаю на разминке Харламова. Он мне: «Володь, что такое? Даже у туалета стоят». Я не сразу, но признался. Валера: «Е-мое, зачем же ты Сеглину рассказал. Мы б с Харрисом сами разобрались».

В 1975 году режиссер Борис Горбачев снял документальный фильм «Советские хоккеисты», одним из героев которого стал 27-летний Валерий Харламов, к тому времени - олимпийский чемпион и пятикратный чемпион мира. В фильме Харламов играет дома в хоккей со своим племянником, трехлетним Валерой, который дает первое в жизни интервью. «Каких ты хоккеистов знаешь?» - «Петрова, Лутченко». - «А вратаря?» - «Тоже». - «Как его зовут?» - «Владик».

«Сначала племянника на коньки поставил. В три года, - вспоминала сестра Харламова в книге Леонида Рейзера. - И сам же сказал нашей маме: «В хоккей пускай для удовольствия играет. Хватит с вас моих травм. Лучше футболом пусть займется, все меньше боли». Отвел в ЦСКА. Он же с Аликом Шестерневым приятельствовал, а тот директором футбольной школы был. Попросил за Валерку: «Можно я племянника приведу? Шустрый вроде мальчишка». – «Валер, ну о чем разговор! Веди своего тезку. Глядишь, и в футболе фамилия Харламов засверкает».

Воспитанник футбольного ЦСКА, вратарь Дмитрий Гончаров, рассказал мне: «Племянник Харламова - безумный талант, я таких больше не видел. Ходила байка: если перед ним два защитника и вратарь, судья отворачивается и записывает гол. На тренировке ему говорили бить в девятку, и он забивал десять из десяти пенальти, причем восемь из них – с отскоком от штанги. Валеру уничтожили алкоголь и наркотики. Еще со школы пошло: однажды его маму вызвали к директору, а Валера в это время вышел из беседки в муку пьяный. В Германии был случай. Пора ехать на игру, а Минько с Васей Ивановым тащат Валеру на руках. Тот идти не мог, ноги волочились по земле. Последний раз я видел его в 1998 году. В абсолютно развалившемся состоянии он пришел на тренировку долматовского ЦСКА и во время занятия попросил: «Дим, выбей мяч. Продам, хоть денежки какие-то будут». Жалкое было зрелище».

Спросил я про Валерия Харламова-младшего и его партнера по школе ЦСКА Александра Гришина: «Сумасшедший нападающий. Четко помню, как он в прямом смысле одной левой обыгрывал всю команду соперника. На детское первенство Москвы раньше стекалось много народу – и ходили в основном на Харламова из ЦСКА, Кирьякова с Колывановым и Шустикова с Ульяновым из «Торпедо». Уже в четырнадцать лет Валерка попал в дубль! У него все было – дядя привозил ему вещи из-за границы, а я, наоборот, наскребал пять копеек на автобус, чтобы на тренировку добраться. Валера жил рядом с нашей школой, на Беговой, часто приглашал в гости, а его мама нас кормила. Валера хороший парень, но не справился ментально, пошел не в ту сторону. Я был в шоке, когда узнал, что он умер».

Валерия Харламова-младшего не стало в сентябре 2007-го.

А в сентябре 1975-го родился сын Харламова Александр. Следующей весной - после победной Олимпиады в Инсбруке - Валерий женился на матери Александра Ирине. Свадьбу отметили в ресторане гостиницы «Интурист», администратором которого работа жена Альберта Шестернева Нина. Свидетелем со стороны жениха стал Александр Мальцев (он был так близок к семье Харламова, что в молодости сдавал Бегонии на хранение свою зарплату). Через две недели после свадьбы, во время домашнего застолья, жена Харламова предложила съездить в ресторан «Союз». В 19:35 Харламовы врезались в столб рядом с заправкой на улице Свободы.

«Мне стало жутко, когда я увидел, во что превратилась его «Волга»: страшно было подумать, что с ним самим, - говорил мне весной 2013-го Олег Белаковский, врач ЦСКА и хоккейной сборной. - У Валеры обнаружили переломы ребер, голени, сотрясение мозга и множество ушибов. Многие считали, что Валера в лучшем случае сможет просто ходить, но я сделал прогноз, что он вернется на лед уже через четыре месяца. Меня упрекнули в непрофессионализме, но я оказался прав».

Спортивный журналист Михаил Шлаен рассказал мне: «Я приехал на интервью к хирургу Андрею Сельцовскому вскоре после того, как в конце мая 1976-го Валерий врезался в столб, избегая столкновения со встречной машиной. «Разбитую голень собирали по частям, – сообщил Сельцовский. – Слишком много было осколков». Я напросился в палату к Харламову. Он с улыбкой пожаловался: «Вчера навещали родные: сестра, родители, жена – принесли гору фруктов. А мне же нельзя переедать, надо держать вес». Рядом с кроватью Харламова я увидел гантели и эспандер.«Вы там напишите, что я обязательно вернусь, рано меня списывать», – попросил Валерий».

«Только-только встав на ноги, Валера отправился на лед – Тарасов посоветовал ему покататься с восьмилетними детьми из школы ЦСКА, - вспоминал Олег Белаковский. - Когда Валера натягивал коньки, у него дрожали руки, а мы с Игорем Силиным, врачом ЦСКА, еле сдерживали слезы. Валере понравилось заниматься с пацанами, он даже признался мне, что хочет стать детским тренером, когда закончит играть.

День, когда он вернулся на лед, помню, как сейчас. Нам предстояли матчи с Ригой, «Динамо» и «Крыльями». Рижское «Динамо» играло довольно жестко, московское было нашим принципиальным соперником, поэтому мы с тренером Локтевым решили поставить Харламова на матч с «Крыльями Советов» – близкой нам по стилю командой, в которой выступало много наших друзей.

В день игры я поехал на базу «Крыльев», которых тренировал Борис Кулагин. Он удивился: «Подсматривать приехал?» – «Разрешите выступить перед ребятами. Сегодня Харламов возвращается». Кулагин подвел меня к игрокам: «Я не призываю вас расступаться, но прошу: не играйте против него жестко». Когда команды вышли на раскатку и появился Валера, «Лужники» зашумели. А когда диктор объявил 17-го номера, весь стадион встал и овация длилась минут десять. На 4-й минуте Валера забил».

Харламов помог сборной и ее новому тренеру Виктору Тихонову выиграть еще два чемпионата мира, летом 1981-го набрал одиннадцать (2+9) очков в трех матчах Кубка чемпионов, но 25 августа оказался вне заявки на Кубок Канады. Сам Тихонов в интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову объяснил решение не брать Харламова тем, что у того были «разворочены голеностопы» и пропала маневренность.

В книге «Неизвестный Харламов» Леонида Рейзера Татьяна Харламова рассказала, что 26 августа Валерий зашел к ней на работу в аэровокзал и сказал, что подумывает расстаться с женой: «Как думаешь, мама не будет против, если я с детишками к вам перееду?»

28 августа актер и режиссер Ролан Быков, полетевший на Кубок Канады, написал в дневнике: «Вчера в автокатастрофе погиб Валерий Харламов с женой (она была за рулем). Почему-то все винят Тихонова. На меня это произвело огромное впечатление, постоянно думаю об этом. Остались дети – трех и шести лет – кошмар. Все время в голове - усыновить их».

«В финале того Кубка Канады мы грохнули канадцев 8:1, - рассказал мне Василий Первухин. - Нам вручили приз, но в раздевалку зашел один из руководителей НХЛ Алан Иглсон и потребовал его вернуть. Объяснял, что кубок переходной, сфотографировались для истории – и назад. А мы-то ничего не знали. Возмутились, конечно: «Не отдадим!» Валентин Лукич Сыч командовал:

«Ребята, плотнее! Окружайте кубок». Думали: ух, капиталисты проклятые, совсем обнаглели. Но пришлось отдать.

Посреди всего этого праздника в раздевалку зашел Анатолий Тарасов, он приехал тогда в Канаду в составе нашей делегации. Все кричат: «Ура! Ура!» А Тарасов заходит на своих костылях, которые он клюшками называл, и обращается к Тихонову: «Витя, дай напиться». А у нас в ящиках стояли «спрайт», «кола», «фанта». Виктор Васильевич ему: «Пожалуйста, Анатолий Владимирович, что будете?» Тарасов: «Да не мне. Ребятам дай напиться!»

Перед тем турниром игроки ЦСКА уезжали в аэропорт из своего Дворца спорта. Был там и Харламов - он взял в раздевалке форму и сел в автобус. Вскоре Тихонов попросил его выйти на разговор. Выслушав тренера, Харламов объявил партнерам:

«Меня отцепили. Ребята, желаю вам удачи».

После этого водитель помог Валерию выгрузить из автобуса баул с формой.

В книге о Харламове в серии ЖЗЛ Вячеслав Фетисов вспоминал: «Тихонов какое-то время спустя зашел в автобус, и мы поехали. Мне в память врезалась такая картина. Валера не ушел. Он стоял и махал вслед автобусу».

взято с https://matchtv.ru/hockey/matchtvnews_NI815816_Broshu_vse_V_...

В небольшой компании зашел диспут о современном российском кино. Я пытался отстоять наше кино, и в качестве аргумента привел "Легенда №17". Как оказалось, не все смотрели этот фильм. Пришлось разъяснить, что фильм про Харламова. Когда же меня меня переспросили "Про Гарика?" я не смог дальше спорить. Для человека заставшего легенду нашего хоккея живым это было непереносимо.