Нет, это не Ельцин. И даже не Горбачёв. И правил он, разумеется, не Россией.
В Сибирских летописях яркой страницей осталась история так называемой Желтугинской республики. Это квазигосударство образовалось весной 1883 года на берегах китайской речки Желтуги, впадающей в Амур напротив станицы Игнашинской (ныне село Игнатьево Амурской области), в 33 верстах от Благовещенска.
Угораздило кому-то открыть на берегах дотоле безвестной китайской речушки богатейшие желтоносные россыпи. Как следствие, толпы золотоискателей, любителей лёгкой наживы и просто авантюристов слетелись со всей Маньчжурии, с Приморья, с Забайкалья, и даже из коренной Сибири и Европейской России. Это была настоящая золотая лихорадка: чиновники крали казённые деньги и бежали на Желтугу, частные люди продавали дома и всё наличное имущество и спешили туда же, достоверно известно про несколько случаев продажи жен, только бы получить возможность добраться до заветных приисков. Никого не смутило, что дело происходило на китайском берегу. Немногочисленные правительственные китайские караулы были просто изгнаны. На берегах Желтуги образовалась оригинальнейшая в своём роде республика золотоискателей, с интернациональным населением, в основном русско-китайским. В республике был собственный выборный президент, свод законов, собственная полиция и даже собственная армия, роль которой выполняли наёмники хунхузы. Законы были, конечно, далеки от норм современного человеколюбивого права и больше напоминали суд Линча в Северной Америке, но иначе просто и не могло быть среди столь разношерстной публики, с нравами бесконечно далекими от нравов выпускниц института благородных девиц.
Добыча золота была бешеная, как гласит предание, небывалая в истории Амурского золота. Годы спустя ветераны золотодобычи с придыханием рассказывали, что на долю старателя, работавшего с простым ручным лотком, зачастую выпадало по несколько фунтов чистого золота в день. Насколько реально эти рассказы отображали действительность, нам сегодня судить трудно, но по современным оценкам суммарный объем добытого за три года золота составил около 500 пудов. Но это, конечно, сугубо оценочные суждения. Количество золота, уходившего контрабандой на сторону, никакому учёту не поддаётся, а старики в конце века ещё помнили, что такое хлеб-соль с изюмом. Существовал на приисках одно время обычай, чтобы при подношении приезжавшему большому начальству хлеба-соли, в хлебе было бы побольше «изюма», то есть крупных самородков золота. При приезде особо сердитого и жадного начальства «изюма» клали иной раз столько, что поднесённый хлеб-соль было трудно удержать в руках. Достоверно же известно, что золота было так много, что, как это часто бывало на подобных приисках во всём мире, оно теряло свою ценность, зато неизмеримо возрастали цены на простейшие необходимые вещи и продукты, везти которые в эти дикие места было дорого и трудно. Дошло до того, что за один пельмень платили по золотнику, несколько золотников стоил фунт хлеба, и, конечно, безумно дорого в этих диких краях ценилось спиртное – бутылка разбавленного спирта шла за десятки золотников.
Желтугинская республика. Кутёж старателей
Желтугинская республика просуществовала до начала 1886 года. Когда китайские власти озаботились существованием на её территории непонятной самоуправляемой территории, населённой весьма мутной и беспокойной публикой, то вначале обратились к русским властям на сопредельном берегу. Чиновники русского МИДа ответили в том духе, что раз дело происходит на китайском берегу, то касается оно только китайцев, им и наводить порядок.
Кончилось тем, что китайские власти двинули на зачистку территории регулярные войска. Далее источники расходятся. Согласно одним, преследование разбегавшихся желтугинцев закончилось страшным кровопролитием: очевидцы спустя многие годы рассказывали, что весь лёд Амура в районе Игнашиной был покрыт трупами приискателей, изрубленных китайскими всадниками. Обитатели русской стороны Амура ещё в начале нового века говорили, что желтугинцы никакого сопротивления не оказывали и с большим осуждением отзывались о бездействии русской администрации и правительства, допустивших это ужасное кровопролитие. Говорили, что, дескать, русская администрация была даже рада избавиться руками китайцев от забот и хлопот, доставляемых беспокойным приисковым элементом. По другим свидетельствам, если желтугинские наёмники-хунхузы разбежались сразу, то русские старатели были настроены решительно. Разбившись на девять сотен и в большинстве имея на руках хорошее современное оружие, они были намерены дать бой китайским войскам. Во всяком случае, современные источники сходятся в том, что истреблению подверглись, в основном, старатели-китайцы, которым бежать было некуда и которым по законам китайской империи за нарушение государственной монополии на недра полагалась смертная казнь. А вот русским старателям, после непродолжительной перестрелки, удалось более-менее благополучно переправиться на русский берег Амура, что скорее похоже на правду; иначе просто непонятно, зачем русским старателям погибать на китайской стороне, если русский берег был открыт и доступен для переправы.
В Благовещенске ещё в начале XX века жило немало бывших желтугинцев, которые, как говорили, по-тихому очень гордились, что некогда были «республиканцами», но распространяться о подробностях этой своей эпопеи не любили. Среди них выделялся некий Кузьмич, про него рассказывали, что он вернулся на русский берег богатым человеком, не перевернув при этом ни одной лопаты земли. Своё состояние он сделал, продавая золотоискателям пельмени и квас.
Конечно, бесконечно жаль, что, зачитываясь в детстве рассказами Джека Лондона о золотой лихорадке на Аляске, мы и понятия не имели, что на нашем берегу Тихого океана происходили деяния гораздо более интересные и увлекательные, по-своему прекрасные даже в своей трагичности и несуразности. Поистине, в нашей истории было всё. Не зная своей настоящей истории, мы разучились её ценить, а вместе с этим перестали любить свою страну. Расплатой стал 1991 год. Такова цена незнания собственной истории, ни много ни мало.
