Битва королей + ПЛИО

– Слышал новости о своем брате?

– Да, вечером. – Новости принес Конви со своими новобранцами и в трапезной об этом только и говорили. Джон сам толком не знал, как к этому отнестись. Робб – король? Его брат, с которым он играл, сражался, разделил свою первую чашу вина? Но не материнское молоко. «Поэтому Робб будет пить летнее вино из драгоценного кубка, а я – хлебать талую воду из ручьев, сложив руки ковшом». – Робб будет хорошим королем, – проявив лояльность, сказал Джон.

– Да ну? – Кузнец посмотрел ему в глаза. – Надеюсь, что так, парень, однако когда‑то и о Роберте говорили то же самое.

– Это ведь ты ковал ему боевой молот? – вспомнил Джон.

– Да, я был его человеком, человеком Баратеонов, кузнецом и оружейником в Штормовом Пределе, пока не лишился руки. Я так стар, что помню лорда Стеффона до того, как его взяло море, а его трех сыновей знал с тех пор, как им дали имена. И скажу тебе – Роберт стал совсем не тот, когда надел корону. Некоторые люди – как мечи, они созданы для боя. Повесь их на стенку – я они заржавеют.

– А его братья? – спросил Джон. Оружейник поразмыслил немного:

– Роберт – это чистая сталь. Станнис – чугун, черный и прочный, но хрупкий. Он ломается, но не гнется. А Ренли – это медь. Она блестит и приятна для глаз, но в конечном счете немногого стоит.

«А из какого металла сделан Робб?» – подумал Джон, но спрашивать не стал. Раз Нойе человек Баратеонов, он скорее всего считает Джоффри законным королем, а Робба изменником. Среди братьев Ночного Дозора существовал негласный уговор – не копать в таких делах слишком глубоко. Люди прибывают на Стену со всех Семи Королевств, и былую любовь и преданность забыть нелегко, какие бы клятвы ты ни принес… кому это знать, как не Джону. Взять Сэма – его дом присягнул Хайгардену, чей лорд, Тирелл, поддерживает короля Ренли. Лучше о таких вещах не говорить. Ночной Дозор ничью сторону не держит.

– Нас ждет лорд Мормонт, – сказал Джон.

– Раз так, не буду задерживать. – Нойе хлопнул его по плечу и улыбнулся. – Да будут с тобой завтра боги, Сноу. И привези с собой своего дядю, слышишь?

– Привезем непременно.

Битва королей

Ему снился каменный, весь в трещинах, потолок, снились запахи крови, дерьма и горелого мяса. В воздухе стоял едкий дым. Вокруг стонали, скулили, а порой и кричали от боли. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что сделал под себя. От дыма слезились глаза. Плачу я, что ли? Только бы отец не увидел. Я Ланнистер из Утеса Кастерли. Лев, я должен быть львом, жить, как лев, и умереть, как лев. Если бы не эта боль. Он лежал в собственных нечистотах, закрыв глаза, слишком слабый, чтобы стонать. Рядом кто-то клял богов унылым монотонным голосом. Он вслушивался в проклятия и думал, что умирает. Затем он провалился в небытие.

Теперь он шел где-то за городом, в лишенном красок мире. Вороны парили в сером небе на широких черных крыльях, серые вороны взмывали тучами над своей добычей, когда он приближался. Белые черви кишели на черной мертвечине. Серые волки и серые Молчаливые Сестры совместно обдирали павших. По всему турнирному полю валялись трупы. Солнце, как горящий белый грош, заливало блеском серую реку, текущую среди черных остовов сгоревших кораблей. С погребальных костров поднимался черный дым и белый пепел. «Это моих рук дело, – подумал Тирион Ланнистер. – Они умерли по моему приказу».

Сначала в этом мире не было звуков, но потом он стал слышать голоса мертвых, тихие и страшные. Они рыдали и стонали, просили прекратить их мучения, молили о помощи, звали своих матерей. Тирион своей матери не знал. Он позвал бы Шаю, но ее не было здесь. Он шел один среди серых теней, пытаясь вспомнить...

Молчаливые Сестры снимали с мертвых доспехи и одежду. С камзолов исчезли все яркие краски, оставив серые и белые тона с черной запекшейся кровью. Нагие тела брали за руки и за ноги и, раскачав, забрасывали на костры. Сталь и тряпье бросали в белую телегу, влекомую двумя черными лошадьми.

Как же их много, этих мертвых. Обмякших, окоченевших, раздувшихся от газов, неузнаваемых, потерявших человеческий облик. На снятых с них одеждах виднелись черные сердца, серые львы, неживые цветы, бледные призрачные олени. Доспехи были все во вмятинах, кольчуги в прорехах. «Зачем я убил их всех?» Он знал раньше, но забыл.

Он хотел спросить одну из сестер, но тут понял, что у него нет рта. Зубы покрывала гладкая кожа. Это открытие ужаснуло его. Как же он мог жить без рта? Он бросился бежать. Город был недалеко. Там он будет в безопасности, без всех этих мертвых. Он к ним не принадлежит. Пусть у него нет рта – он еще живой человек. Нет, лев! Живой лев. Но когда он добежал до городской стены, ворота закрылись перед ним.

Битва королей