Дети девяностых 38.
Десять дней + до первого этапа. Этапы на разные лагеря по разному. На один по 20-м числам. На другой по 15ым и 7 ым. В общем последние 12 дней на тюрьме прошли в сборах и приготовлениях. Братва не увозит с тюрьмы насущное. В лагере . если ты достойный - встретят. Сборы, это чисто информационное мероприятие. Пришли на свидание Рыжий, Ленка, Микки. Обсудили как будем общаться ( письма Ленке, она передаёт что надо им, собираются и привозят на свидание). Решили, что напишу с карантина, когда приезжать и что привозить в лагерь. Со всей тюрьмы писали что и кому сказать/передать в лагере.
Карантин. В лагерь приехали днём. 6 часов жёсткой трясучки и мы выпрыгиваем из воронка в лагерную пыль , уже на территории. Карантин на промке , внутри периметра. Перекличка, шмон, баня, одноэтажное здание на промзоне с двухметровым забором и колючкой поверху. Нас 15 человек, новых обитателей. Из всех пятнадцати в лагерь в первый раз поднимаюсь , только я. Несмотря на мой " звёздный" статус мужики рассказывают мне за особенности лагерной жизни и быта. Лагерь - это зазеркалье. Время там идёт по особенному. Замирает. Сложно представить человеку, севшему при социализме что произошло на свободе. Что всё вообще изменилось. Зона живёт своей жизнью , не оглядываясь на строй, правительство, экономику. Разумеется все перемены докатываются и аукаются, но с большим опозданием, спустя годы. Система ИК, слишком громоздка и неповоротлива, что-бы успевать за всеми переменами.
На тот момент, в стране голодуха, преступность многократно выросла, а лагерей новых ещё не понастроили. И деньги выделяемые государством на содержание зэков не успевали за инфляцией. Пайка была скудной. Сечка ( каша ячневая сваренная на воде) утром, баланда ( сечка разбавленная бульёном из костей и картофелем) в обед и сечка вечером. Те кто поймал на этой пайке дистрофию получали доп. паёк в виде кружочка маргарина и ножки курицы. Медсанчасть вообще снабжалась с общака, или больные сами затягивали себе нужные лекарства. Но эта ситуация ослабила режим. Режима как такового не было. Под лозунгом : прежде чем требовать, дайте то что положено, зэки всё больше отхватывали послаблений и поблажек. Общак завозили под соусом гуманитарной помощи. Без лимитов, без ограничений и обыска. Под честное слово положенца, что там запрета нет. Формой обеспечить зэков администрация была не в состоянии, зэки ходили в чём придётся, в любой похожей на робу одежде и то на проверки. А по бараку в спортивных костюмах и кроссовках.
В карантин пришли познакомиться Положенец, смотрящий за крышей, за общаком. Собрали вновь прибывших в ПВР рассказали за положение в лагере всем, меня и Саню Кислого , москвича накурили и провели в лагерь, по баракам, познакомили с смотрящими Меня в одном из бараков встретил старинный знакомец Юра Алтын. Собрал всех моих приятелей у себя в бараке, по кругу пошли штакеты с планом, братва жадно слушала мой рассказ за волю, засыпали вопросами. Алтын был смотрящим за бараком, предложил подняться к нему в барак, хлеб ломать, дела делать. От меня требовалось только согласие, дальше завхоз карантина организует распределение сам. Я согласился. Время в карантине прошло быстро. Вышел в лагерь и закрутилась жизнь лагерная. Бурная и интересная ( тогда). Телефонов не было, но мы знали всех бродяг, кто на наших лагерях и тюрьмах, всех воров по всей стране, кто где сидит, в какой хате. Кто на этапе, кто на свободе. В лагере были видаки и телевизоры, у нас был ещё маленький телек с приставкой денди в каптёрке. За многие годы в каждом бараке скопилось огромное количество литературы. Зона мне вначале понравилась. После тюрьмы, как на свободу вышел.