Глава 21 "Псевдоперец" из книги "Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый." Часть 2
Продолжение книги первой части "Однажды в Тоцком". По просьбам подписчиков и читателей первой книги, на сайте издателя Ridero, вторая книга, полностью доступна без цензуры. В настоящее время ведется работа над отмены цензуры первой книги, которая доступна, так же, на сайте издателя. Приятного чтения. По всем вопросам Esenen@yandex.ru
ПСЕВДОПЕРЕЦ
Я уже писал о том, что во всем дивизионе, только ребята с нашего взвода, прослужив больше полугода, вели себя наравне со старослужащими, позволяя многое, что не могут себе позволить ребята с аналогичным сроком службы. И, конечно же, вы помните, что такой статус сам по себе не появился — все было добыто потом и кровью. Никто не дарил нам поблажек, разрешая разгуливать по дивизиону с телефоном и распивать с дедами спиртное в каптерках. Все это было исключительно нашей заслугой и нашим решением. И все в дивизионе знали, что Миша Хохол с парнями с взвода сделал революцию и перевернул армейские понятия внутри своего подразделения. И это был факт.
Я даже не помню, когда Золотарев стал таким крутым перцем в дивизионе, что для меня стало это неожиданностью.
Но, давайте по порядку.
После того, как к нам в дивизион прибыло пополнение с учебок, взамен уволившимся дедам, в третьей батарее появился своего рода любимчик — боец по фамилии Золотарев. Тому сразу приклеилось элитное прозвище — Золотой! Получается, что у нас с Золотым был одинаков срок службы.
С первых же дней, Золотой начал подмазываться к дедам — старался крутиться вокруг них, вечно пытался им угодить. Я тогда еще себя вспомнил, как с первых дней налаживал контакты среди коллектива. Но в одном от Золотарева я отличался — я не был лизоблюдом и подхалимом. Я не старался угодить всем и вся и откровенно лизать задницы своим сержантам — я просто был собой и вступал в разговор с дедами там, где мне это было необходимо. Когда надо я молчал, где нужно было делать — делал. С Золотым было все иначе — он был готов на все, лишь бы попасть в круг дедов и выделиться из своего окружения полугодишников. Золотой не чурался чистить дедам сапоги и заправлять за ними кровати. Бегал по поручениям дедов в виде живой смски из кубрика в кубрик и все это до тех пор, пока, в какой-то момент, Золотарев не почувствовал себя равным дедам.
Конечно, призыв Золотого боялись с ним спорить, так как деды сразу за него заступятся, и Золотарев начал смотреть на свой призыв с высока, а потом и вовсе стал включать начальника и где-то, даже, рукоприкладствовать. Разумеется, с ним не спорили, так как боялись последствий. Все это Золотому жутко нравилось и он начал выходить в окружение дивизиона — мол, смотрите, какой я крутой перец!
Моих личных интересов к Золотареву никогда не было, а потому я с ним не пересекался общими делами. Не помню даже в какой момент мы с ним стали здороваться, но для меня это дежурная фраза «Привет, Хохол!» давно стало некой обыденностью, так как в день я мог это услышать десятки раз! Часто со мной здоровались люди, которых я даже не знал, но они знали меня. Возможно, мне это льстило. Возможно. Но Золотарев был как раз из тех, из чьих уст эта фраза звучала обыденностью и ничего для меня не значила. Просто дежурное приветствие — ничего большего.
Как-то, возвращаясь, после вечерней поверки, я задержался у казармы, чтобы покурить с Хасаном из танкового батальона. Мы простояли на углу казармы не больше десяти минут. Вернувшись в расположение, я обратил внимание, что у моего кубрика стоит Золотарев и на кого-то кричит. Мне стало очень интересно.
— Ты будешь еще со мной спорить, блядь?! — Золотой, держа руки в карманах, наезжал на моего солдата.
— Что случилось? — подойдя к кубрику, спросил я у Золотарева.
— О, Хохол! Здорова, братан! — и снова эта дежурная фраза, вслед за которой дежурное рукопожатие. Хотя слово «братан» из его уст было для меня в диковинку.
— Привет. Так что случилось?
— Твои слоны совсем охуели! — Золотой настолько был пафосен, что меня даже передернуло от брезгливости! Он так старался быть крутым, что это выглядело больше нелепостью, по крайней мере, так это выглядело с моей стороны.
— Я извиняюсь, а можно по подробней? — я старался быть учтивым, хотя это было больше некой наигранностью, так как Золотого всерьез я не воспринимал и уже был недоволен тем, что он позволил себе кричать на моих бойцов.
— Я попросил твоего слона сходить до зенитчиков — там зема мой служит. Нужно было ему кое-что передать.
Я скрипнул зубами.
— И что тебе ответили? — до последнего старался я сдержаться, чтобы не двинуть Золотареву в челюсть.
— Да нихуя он не ответил — мычит чо-то себе под нос! Да, блядь!? — с последними словами Золотарев вытащил руку из кармана и дал легкого подзатыльника моему солдату.
Я уже говорил, что я больше по разговорной части и не особо приветствую насилие? Что я больше за диалог? Думаю, что говорил. Однако этот Золотарев…
— Слушай, Золотой, можно тебя на секундочку? — как можно мягче обратился я к Золотареву и пригласил его жестом руки зайти в мой кубрик.
— Конечно, братан! — ухмыльнулся тот и прошел в пролет.
Братан… Нет, ну вы слышали его — братан! Сколько пафоса! Сколько спеси перло из этого псевдоперца!
— Встань на фишку! Маякнешь, если кто из офицеров пройдет! — шепнул я на ухо солдату, которого принижал Золотой.
Боец, молча, кивнул головой, и встал дозорным у входа в кубрик.
Я прошел вслед за Золотаревым. Я помню, что диалог многое решает и очень часто выручал меня в трудных ситуациях, но, знаете что…
Я не стал дожидаться, когда Золотой повернется ко мне лицом. Я просто взял с кровати деревянную плашку и со всего размаху стукнул ею Золотого по затылку. Схватившись обеими руками за голову, Золотарев взвыл:
— Ты чего, Хохол?!
Я не удостоил Золотого устным ответом. Схватив Золотого левой рукой за воротник, я продолжил его бить плашкой по голове, пока у того не пошла кровь. Золотарев пытался прикрываться руками, сидя на коленях, и все умолял его не бить. Я же ничего не говорил, просто бил, бил, бил…
— Братан, ты чего, ебанулся, что ли?! — за руку меня схватил Серега Карпин. — Хули ты вытворяешь?!
Видимо Серега тоже запозднился в курилке, а когда вернулся, то застал меня за тем, как я разбиваю деревянной плашкой голову Золотареву.
Честно сказать, я и сам не знал, когда остановиться и Серега меня сейчас спас. Вернее он спас Золотого он тяжелых травм, а меня от их последствий.
— Все нормально, Серый. Этот гондон пытался нашего бойца запречь!
Серега обошел меня, склонился над Золотым, и взял того за правое ухо.
— Ты чего, Золотой, совсем страх потерял?! Забыл, где твоя батарея находится? — Сергею так же как и мне не понравился тот факт, что Золотой позволил себе по отношению к нашим солдатам.
— Да он бухой, братан! От него же водярой несет!
И правда. Почему я сразу не обратил на это внимание — от Золотого несло водкой. По всей видимости, он выпил с дедами своей батареи, те его послали к зенитчикам, а Золотой решил послать кого-то вместо себя. А, так как большая часть его батареи в нарядах, ему нужен был слон со стороны — так он оказался в нашем кубрике.
— Если ты еще раз, гнида, решишь залезть в наш взвод, я тебе все ебало разворочу! И плашку эту в жопу затолкаю! — Я дал увесистую пощечину Золотому. — Ты что же думаешь — бухнул водоньки с дедами и перцем стал?! Я тебя спрашиваю!
Я отвесил Золотареву еще пару оплеух, после чего он взвыл, что больше так не будет, и мы с Серегой его отпустили. Правда, на выходе из кубрика, Серега еще успел дать Золотому хорошего пинка.
— Все заебись, братан, но он ведь с дедами водку пил.
— И что с того?! Теперь все можно, что ли? — не сразу понял я Сергея.
— Да нет, братан — теперь эти пьяные деды придут к нам разбираться за своего шныря, а ты ему всю башку раскроил.
Вот об этом-то я не подумал. С трезвыми дедами еще можно вести диалог, а вот с пьяными…
— Блядь! — выругался я. — Серый, дуй за Димкой с Сашкой. Марат в каптерке должен быть. По ходу веселый вечер у нас сегодня с тобой будет.
— А ты куда?
— А я попробую найти парламентера.
Серега ничего не понял, явно, когда я сказал про парламентера, но последовал моему совету и убежал за ребятами. Я же понимал, что сейчас мы спровоцировали серьезный конфликт с батарейными дедами и можем не хило из-за этого пострадать. Говоря о парламентере, я имел ввиду человека, способного выступить в нашем случае третейским судьей и развести наш конфликт с помощью диалога. Ну, вот, как я и говорил — диалог всему голова! Вот только не всегда удается следовать этому правилу…
В качестве парламентера я мог обратиться только к двум людям — это Акай и Зарубек. Так как с Зарубеком мы не особо дружны, то выбор пал на Акая. Именно эти два человека имели весомый авторитет в нашем дивизионе, а Зарубек и вовсе был уважаем во всем полку. Оставалось только найти Акая раньше, чем пьяные дедушки захотят отомстить нашему взводу.
Акая я застал в кубрике его первой батареи.
— Акай, помощь твоя нужна! — как можно скорее старался я перейти к сути.
Пока я объяснял Акаю всю ситуацию, из коридора послышался пьяный кипишь — это дедушки третей батареи кричали, что поставят Хохла, вместе со взводом управления раком.
— Твои фанаты? –улыбнулся мне Акай.
— Мои. — улыбнулся я в ответ, хоть и не так мне весело было, как Акаю.
— Где Хохол?! — один из пьяных дедушек стукнул моего солдата кулаком по лицу. Всего их было человек шесть, а позади стоял с окровавленной головой Золотарев, и ехидно ухмылялся.
Из каптерки вышли Серега с Маратом — видимо Сашку с Димкой не успели найти.
— Э, вы хули слонов наших трогаете?! — возмутился Сергей и сжал кулаки.
— Чего?! Вы совсем взвода охуели?! Пизды давно не получали?! — один из дедов ринулся на Серегу с кулаками.
Между Серегой и дедом с третьей батареи вышел из своего кубрика Акай.
— Ну-ка, на хуй, разбежались! — крикнул Акай во все горло.
Все замерли.
— Акай, не лезь! Это между нами разборки! Надо проучить этих слонов взводовских! — деды были недовольны, что Акай встал на их пути.
— Ты бы рот свой закрыл, э! — возмутился Акай. — Хохол и его пацаны трезвые, а вы, как я погляжу, все пьяные! Набухались и все можно?!
— Акай, мы… — попытались оправдаться деды.
— Короче, меня не ебет, что у вас там! Идите, проспитесь! С пьяными вами никто вопросы решать не будет. Завтра, как протрезвеете, сядем и все обсудим!
Деды еще немного постояли, как бы решая, стоит ли лезть в драку или нет, развернулись и пошли обратно. Последним пошел Золотарев, чей змеиный взгляд я успел поймать на себе.
— Иди, шавка, за своими хозяевами! — бросил я Золотому.
— Чо ты там сказал, блядь?! — развернулся дед с третей батареи.
— Ша, я сказал! — Акай уже не на шутку разозлился. –Хохол, не накаляй обстановку! Ты тоже можешь идти!
Мы разошлись по кубрикам.
На следующий день мы сели в каптерке первой батареи, чтобы обсудить вчерашний инцидент — Акай, я, Золотой и представитель третей батареи Слава Борзый.
— Короче, Акай, — начал Борзый, — то, что там Хохол со своими слонами своих дедов отпиздил, нам вообще до пизды! Мы и так им многое позволили!
— Ты на что намекаешь? — уточнил Акай.
— Я прямо говорю — слоны должны оставаться слонами! Они должны соответствовать сроку службы и не выебываться, пока их время не придет!
— Что скажешь, Хохол? — Акай уже обратился ко мне.
— Скажу, что я не живу по армейским понятиям и не считаюсь с мнением тех, кто их придерживается.
— А, что, мне нравится ответ! — Акай улыбнулся.
— Акай… — Слава попытался что-то сказать, но Акай его перебил.
— Слава, давай на чистоту. Ты когда с учебки приехал, тебя деды твои сильно принижали?
— Ну, не то, чтобы сильно…
— Не пизди, Борзый! Я же всему был очевидцем! Как ты кровати заправлял. Как в столовую за хлебушком для дедов бегал.
— А это здесь причем?! — Борзый был сильно не доволен, что Акай вспомнил его прошлое.
— При том, Слава, что ты мирился со своим положением, и ждал своего срока, как ты советуешь Хохлу. А вот Хохол со своими пацанами не стал дожидаться и мириться с таким произволом. У этих ребят хватило духу за себя постоять, в отличии от вас, а их, заметь, было в разы меньше, чем дедов! А у вас, как я помню, дедов можно было по пальцам пересчитать! Так что не дуй мне в уши, Слава всю эту хуйню армейскую и смирись с тем, что у этих парней яйца по круче ваших будут. Мне лично похуй на срок службы, и, как оказалось, Хохлу тоже. Так что, твоего призыва, чтобы слоны были слонами, мы не одобряем. Что касается твоего слона… — Акай повернулся к Золотому.- Что ты сделал для того, чтобы позволить себе обращаться с подобными себе с высока? М?!
Золотой опустил голову и ничего не ответил.
— Послушай, Борзый, — повернулся Акай к Славе, — твоего слона вчера Хохол отхуярил вполне справедливо. Если честно, я бы ему еще добавил. Мой тебе совет — если хочешь, чтобы слоны были слонами, то начни со своего шныря.
Слава проглотил сказанное Акаем. Взглянув на меня исподлобья, Борзый поймал мою издевательскую ухмылку. Я выиграл эту партию и праздновал победу, но, как оказалось потом, — слишком рано радовался.
Борзый ушел вместе с Золотым явно недовольный.
— Знаешь, Хохол, я сам, порой, не понимаю, чем ты мне так нравишься и какого хуя я за тебя впрягаюсь. Все-таки Зарубек был прав на счет тебя. Что-то в тебе есть…
Я не стал спрашивать у Акая про Зарубека, о чем именно он с ним говорил. Я и так получил то, чего хотел — своего рода иммунитет для себя и своего взвода. А все остальное… А все остальное будет потом, а пока я выходил из каптерки первой батареи размышляя над тем, что же Зарубек сказал такого Акаю, из-за чего тот проникся ко мне уважением…