Это не моя история, но моего друга, аж с детсадовских времен, который оттрубил срочную на Тихоокеанском флоте, да не на какой-нибудь калоше, а на флагмане «Адмирал Синявин», вблизи начальства, так, что даже однажды живого Брежнева видел!
А флот наш тогда был хоть и могуч, но неоднороден. Были свеженькие, муха на палубе не сидела, ракетоносцы, а были такие дедушки русского флота, которые еще при царе горохе по морям ходили.
Внешне посудины эти были вида самого грозного, с орудиями главного калибра, куда запросто матрос мог живьем влезть и так на дембельский альбом, по пояс наружу высунувшись, сфоткаться . Но коли присмотреться то были они латаны-перелатаны
И кроме всего прочего, кишели они крысами.
Крысы - это тема для флота особая. Крысы корабельные одновременно с мореплаванием появились. Они еще с древними греками в Карфаген плавали и с Христофором Колумбом Америку открывали. А у Магеллана, по случаю голода, шли по дукату за тушку. Нет кораблей без матросов, и без крыс тоже. И потому легенд про них моряками сочинено – масса. Самая расхожая - про то, как крысы с обреченного корабля первыми бегут, порой когда он еще в порту у стенки стоит. Мол, чуют. Говорят, с Титаника по швартовым канатам их десятки бежали! Туда – миллионеры, обратно крысы!
Но это, так сказать, сказки-легенды.
Быль - она скучнее будет.
В жизни крысы сильно морякам жизнь портят - жрут что ни попадя – от продуктовых запасов до электрокабелей высокого напряжения включительно. Рассказывают , что при Генералиссимусе они как-то сожрали особосекретный пакет, облепленный сургучными печатями, отчего отцы командиры сменили свои мостики на тачки, а кителя на телогрейки и пошли валить лес в Игарке.
Такие это вреднючие создания. И избавиться от них нет никакой возможности! Потому как корабль - это такая махина с такими никогда и никем не посещаемыми закутками и укромными уголками , с тысячами метров трубопроводов и полостей что выловить там крысу нет никакой возможности!
Ладно у подводников, там можно задраиться, притопить у стенки ракетоносец и, напялив химзащиту и противогазы, распылить по отсекам какое-нибудь боевое ОВ – ну там хлор или зарин. И подождать пока все крысы подохнут, потому что бежать им с субмарины некуда!
С надводными судами дело обстоит хуже.
Так вот мой рассказ по корабль, который еще при Николае-кровавом со стапелей сошел, японцам в качестве трофея достался, и нам по контрибуции обратно отошел.
Корабль был большой и железный. И крысы там, конечно, были. И были какие-то особенные, наглые, с японским прищуром, не иначе потомки микадо. И достали они всех так, что дальше некуда – то мешок перловки попортят, то кабель связи перегрызут, то китель капитана испоганят, то на физиономию проверяющего ночью спрыгнут.
Ну как с ними бороться?!
Конечно, их травили.
И кошек на борт притаскивали. Но те кошки, оказались бесполезны по причине подверженности морской болезни и нежелания ползать по холодному железу. Пардон, блевали кошки на бортовой качке и орали хуже чем в марте, просясь на берег.
В общем создалась безвыходная ситуация.
А посредством чего в советской армии решались таковые неразрешимые задачи? Верно – посредством личного состава. Потому что то, с чем не способен справиться никто, с тем запросто может совладать личный состав – если всем скопом. И если, конечно, его хорошо простимулировать. А что есть лучший стимул для солдата – опять верно – ранний дембель или отпуск на родину. Отчего по дембельскому аккорду дембеля за неделю такое творят, что иному СМУ не под силу!
К примеру, призывает командир части дембелей и спрашивает – кто хочет пораньше домой свалить?
Все хотят!
Ну тогда постройте мне вон там зданьице в два этажа с крыльцом и беседочку рядышком со скамеечками и урной для окурков. В общем, все в точности как в сказке про Ивана дурака – а сооруди мне добрый молодец к утру хрустальный дворец, а не то голова с плеч.
Ну, у Ивана-дурака, ладно, конек-горбунек волшебный имелся. А у дембелей за душой ни хрена подобного. Кроме желания побыстрей домой свалить.
- Лады,- говорят дембеля – сделаем, как два пальца.
Хотя вообразить невозможно, чтобы за неделю целый дом построить!
- А стройматериалы дашь?
- А вот хрен вам на каждое отдельно взятое рыло, чтобы слюней до земли не распускали. Со стройматериалами я и сам построю,- ответствует командир,- Ухари нашлись!
- Ладно,- говорят дембеля.,- А как насчет техники?
- А вот тот же предмет, тем же макаром, но с изнанки, да по самые гланды - а не технику вам. Техника мне самому нужна.
- Тогда может людьми подсобишь?
- А моей жены вам не нужно? А то я дам! И еще тещу подгоню и сам в подсобники на разгрузку встану. Может, хотите?
Не-ет…
Не хотят…
Но как же можно построить за неделю дом без материалов , техники и людей?
- А это меня ни разу не …, пардон - волнует,- говорит командир,- Техники и них у долбодонов нет!... А вы выродите и скажите что нашли! Дембеля вы или хвост собачачий! Прошлый призыв мне за пять дней казарму сладил, любо-дорого, а вы сопли по воротникам мажете!...
Впрочем, я никого не неволю - дело это дело сугубо добровольное,- сладко говорит командир,- Можете отказаться. Но тогда вы у меня, проститутки мужского рода, месяц на карачках, как новобранцы над унитазами простоите и на дембель 31-го после вечерней поверки пойдете, в старом, второго года носки, х.б.. Ясно?
- Так точно!
- Ну тогда время пошло!... Отсюда и до дембеля!...
И что вы думаете – через неделю домик стоит свежекрашенный, и крыльцо при нем, и беседка со скамеечками, и плевательница – любо-дорого посмотреть.
А то, что где-то стройматериалы пропали, и кран с экскаватором на неделю угнали, чтобы покататься, а после бросили, и что молодые неделю на ходу засыпали и пепельница хромированная из гарнизонного дома офицеров пропала - это никого ни разу! Или как говориться в армии – кого е… пардон, может обеспокоить, случившееся не с ним несчастье?
Вот какие чудеса может творить наш, на всю голову, доблестный личный состав!
Отсюда и кидают его в прорыв – хоть урожай спасать, хоть радиацию в Чернобыле лопатами грести, хоть крыс изводить.
- Значит так,- говорит командир той самой посудины – прабабушки всего русского флота,- Не можем по другому - будем как всегда! Будем бороться с трудностями вверенным нам личным составом! Доведите до сведения матросов, что тот, кто мне больше крыс сдаст, тот у меня в отпуск к девкам поедет! Слово офицера!
И что тут началось!....
То, что должно было!...
В первый же день притащили сто крыс. Причем крыс находили, отчего-то, только матросы третьего года службы, а новобранцы ну хоть бы одну. Ну, видно, у старослужащих глаз был зорче.
Притащит матросик крысу, сунет боцману под нос.
- Фамилия?- спрашивает боцман.
И ту фамилию в особый гроссбух заносит и ставит против цифру один. То есть, значит плюс одна крыса. Ставит и кидает крысу за борт.
Во второй день крыс было сто пятьдесят. И пришлось за ними туда лазить, где, отродясь, никого не заносило. И чего там только, заодно не отыскали. В том числе заначку в виде царских бумажных рублей и самурайский меч-кладенец.
- Ладно,- сказал командир,- Начало положено.
В последующие дни крысиный поток не ослабевал. И уж куда только эти бедные создания не забивались, их все-равно находили, загоняли, отлавливали и тащили боцману
- Фамилия?- спрашивал боцман и ставил в гроссбух очередную цифирку и бросал за борт очередную крысу.
Через неделю, вопреки ожиданиям, число сдаваемых крыс лишь увеличилось. И прибывало бы и дальше, кабы корабль не вышел в море. А то, наверное, во всем Приморском крае все крысы и мыши перевелись бы напрочь, по причине того, что матросы наладили товарно- меновую торговлю с береговыми пацанами, давая за дохлую крысу флотские значки и знаки различия.
По выходу в море крыс сдавать стали меньше.
Но потом, вдруг, опять больше.
- Фамилия?- интересовался боцман,- Петров? Ага…,- и ставил цифирку. И майнал крысу за борт.
А через полчаса тот являлся вновь с новой крысой.
- Петров? Ну-ну…,- радовался боцман.
Цифирка и бросок крысы в открытое море.
Полчаса и - новая крыса.
- Петров?! Хм… Ты где их, мамкина радость, берешь?
- Так ловим, та-ащ боцман.
- Ага… Лады… - цифирка и бросок крысиной тушки за борт. Как говорится - на корм рыбам.
Падает крыса в воду, прибивается к борту и тащится вдоль него, стукаясь о железо, к корме. Но рыбкам не достается! Ни-ни!
Потому что на корме со здоровенными самодельными сачками толпятся морячки. А кое-кто, чтоб наверняка, за кормой на веревках висит, дабы быть ближе к добыче
- Вижу!... Вот она, по правому борту идет,- кричит сигнальщик,- Сейчас выскочит!
И разом, десяток сачков, черпают море.
Хлоп!
Есть крыса!
Попалась!
И счастливчик волочит крысу вверх.
- Молодец!- хвалит удачливого ловца старослужащий,- Давай ее сюда.
Крысу вынимают из сачка и тащат… Да нет, не боцману, а тащат в сушилку, где укладывают под калорифер и сушат и расчесывают гребенками и вообще наводят полный марафет, что в твоем салоне красоты. Ну, или крысоты…
И вот крыса-утопленница совсем как новенькая – сухая, гладкая с блестящей шкуркой.
И вот теперь уже тащат ее боцману.
- Фамилия?... Маму твою… Опять Петров! Ты их что рожаешь?
- Никак нет – ловлю. Согласно приказанию командира.
- Ладно, иди.
Цифирка и бросок крысы за борт.
Уже в шестой или седьмой раз!
- Вижу! По левому борту! Сейчас выскочит!
Сачки в море, черпают воду - вот она крыска! А скорость корабля, между прочим, узлов пятнадцать и волна набегает так, что древки сачков в дугу заворачивает, а тех что на канатах висят из стороны в сторону мотает аки флюгера.
Хлоп!... Поймали!
Тащи ее, родимую, в сушилку, в восьмой, между прочим, уже раз!
Посушили, причесали и к боцману.
- Петров?!!… Бабушку твою…
Цифирка, бросок…
И так бы это и продолжалось, и тот пяток несчастных крыс оборачивали до бесконечности, кабы не случай.
А случай был таков.
Шел п