Здравствуй, любимая⁠⁠

— Нет, я не извращенец. Просто вампир. Ты поймала мой алкающий взгляд.
А посмотреть было на что: на тебе было чёрное обтягивающее платье с глубоким декольте...

Перед рассветом мы с тобой вышли из ресторана...

Твоя сверхспособность — сверхсила, потому легендарная мощь вампиров тебя не пугала. Скорее забавляла.
После третьей мировой ядерной войны, была четвёртая — биологическая. Почти сразу. Поэтому наличие экстрасенсорных способностей у кого-то не удивляло. Скорее наоборот — удивляло их отсутствие. И настораживало.

Ты играла со мной. Ещё там, за столом...
Ты звала меня своим изгибами и позволяла гладить руку. А я не мог знать, что в твоей сумочке лежит значок охотника на вампиров.

А если бы и знал...

— Почитай мне стихи. — Ты просила целуясь.
— Поцелуй же меня! — Отвечал я, смеясь.

И читал:
— Декольте призывает взгляд.
Декольте. Нет пути назад.
— Это пошло! — Бретелька платья сползла с плеча и стало совершенно невозможно... Ладно, возможно, но всё труднее поднимать взор выше манящих холмов...

— Се от Запада грядет Царь природы...
И, изумлённые народы,
Не знают что же им начать
Ложиться спать или вставать?
— Это стихи? — Ты поправила платье.
— Угу. Про солнце. Из сборника «Русский литературный анекдот начала 19-го века». Это приписывают Пушкину и одному лицеисту.
— А это точно про солнце? Солнце встаёт? — спросила ты и, улыбаясь, прикусила губу.
— Точно. — И я вдруг увидел твои глаза — глаза кошки перед броском.

Однако!

— С тебя сползает полотенце
И остаётся лишь одно:
Спасти тебя в своих объятьях,
Как в эротическом кино!

— Эротическом? Хм. Звучит, как нелепый консенсус между развратом и целомудрием. — Вторая бретелька поползла вниз. О, боже, как горят твои глаза! Или ты пыталась меня загипнотизировать?

Мы вышли перед рассветом. Я прижимал тебя к себе левой рукой. Ты не возражала.

Как дети от дождя, мы бежали в подземный переход от первых лучей солнца. Мы целовались в тени...

А потом сверкнула слеза. Или мне показалось?

Ты легко вытолкала меня наверх, пользуясь сверхсилой.
Под солнце.
На смерть.

А я встал на ноги и поднял тебя, пользуясь секундой растерянности.

Секунда — это очень много. Едва начав поднимать я вонзил клыки в твою нежную шею.

Я вампир, милая. Но это не сверхспособность. Это судьба.

Моя сверхспособность — невосприимчивость к солнцу.

Скоро.
Уже совсем скоро ты откроешь глаза и я скажу:
— Здравствуй, любимая.