Запчасти
Мир вокруг представлял собой странный пульсирующий гул, состоящий из приливов и отливов энергии, которая текла в ограниченном пространстве, словно кровь по венам, хотя, в отличие от вен, она, казалось, исходила отовсюду одновременно. Не было ни жара, ни холода, ни боли, однако было какое-то чувство комфорта, а также ощущение движения: ускорения, замедления и поворотов. Кроме того, было ощущение вещей, которые должны были быть внутри, почти как клетки или органы, и именно от них исходила энергия. Большая часть энергии была подавлена труднодоступна, но было по крайней мере два источника, из которых она текла ровным потоком.
А еще были глаза. Возможно, это был плохой способ выразиться, ведь не было ни света, ни тьмы, ни каких-либо цветов, а скорее несравнимое ощущение отголосков всего и вся. Это было глубокое понимание всего окружения, без каких-либо усилий.
У всех и каждого было имя.
Имя, состоящее из странных звуков на непривычных языках, которые казались такими незначительными по сравнению с бесконечными способами потенциального общения.
В какой-то момент они переместились сквозь тьму, свернув вселенную вокруг себя, как лист плотной бумаги, только для того, чтобы пробить дыру на другой стороне. А затем мир вокруг наполнился жизнью. Все здесь было знакомо, точки энергии вдалеке, состоящие из знакомых звезд и созвездий, давно нанесенных на карту, двигались в чудесном танце.
Не родной дом, но что-то очень похожее.
Дом был далеко, очень далеко, но ей еще не пора возвращаться домой.
Звук.
Такое странное ощущение, которое казалось таким маленьким и несущественным, но не было несущественным, когда было внутри.
Взгляд внутрь.
Вслед за звуками.
— Ну ты меня послушай.
Голос был знакомым, хорошо знакомым и успокаивающим. Голос кого-то важного, но все голоса были важными, если уделить им достаточно времени. Энергия, исходившая из голоса, была несколько приглушенной, и ее было трудно распознать среди пульсирующих линий энергии, соединяющих всё вокруг, но все же можно было почувствовать движение плоти и костей, а также отдаленные электрические сигналы, мелькающие внутри органического сосуда.
— Ты прости, но у меня нет желания слушать медицинские рекомендации от морпеха, который посетил мой кабинет в последний раз потому, что у него что-то застряло в носу, — сказал доктор К'рилл, и его внутренняя температура возросла в связи с гневом. Не то чтобы для доктора К'рилла это было чем-то необычным, он часто злился, но последних нескольких дней было достаточно, чтобы довести его до точки кипения и вогнать в почти перманентное состояние ярости, которое еще не прошло.
Наступила пауза, когда Рамирес поднял руки.
— Ладно, согласен, это не особо повышает мой авторитет, но все же я думаю, что тебе следует хотя бы выслушать меня, и если тебе не понравится, можешь вышвырнуть меня отсюда.
— Смело с твоей стороны предположить, что я уже не хочу тебя вышвырнуть. Чем меньше у меня здесь людей, тем лучше, поскольку на данный момент Эмпирея — единственное, что не дает ему умереть. Вы понимаете, что мне пришлось удалить добрую треть содержимого его грудной полости? Его сердце и легкое непоправимо повреждены, Рамирес. Мне пришлось их выбросить, и пройдет как минимум еще один день, прежде чем я смогу вырастить новые органы, не говоря уже о трансплантатах кожи и тканей, чтобы закрыть буквальную дыру в туловище. И как будто мне этого мало, сюда теперь заходят посторонние! Санни я еще могу понять, но и ты-то куда лезешь!
Его голос поднялся на октаву, и из его тела вырвался импульс энергии. Импульс был не очень хорошим, поэтому во внутреннюю атмосферу было добавлено немного голубого света.
Это должно оказать успокаивающий эффект.
Рамирес взглянул на Санни, сидевшую у стены. В отличие от людей, у дрэв крайне редко получалось выглядеть плохо. Людям в этом плане помогали мятая одежда, грязные жирные волосы, немытая кожа, мешки под глазами. Дрэв же было гораздо сложнее выглядеть хоть в какой-то степени потрепанными, но ей это каким-то образом удалось. Она сидела, прислонившись к дальней стене с опущенной головой. Она могла бы встать и выглядеть так, будто ситуация под контролем, но именно эта поза говорила настоящую правду.
Правду о ее усталости и беспокойстве.
А за ней лежал он.
Даже в таком состоянии он горел энергией, и это было хорошо...
Эмпирея чувствовала это, как никто другой. Как уже говорилось ранее, на корабле было два основных источника энергии, Импетус и Инкубус, но казалось правильным использовать Импетуса в качестве основного, хотя в дальнейшем ей, возможно, придется переключиться. Эмпирея еще тогда почувствовала, что происходит, ощутила упадок сил на большом расстоянии. Никто не говорил ей двигаться, она сама активировала двигатели и потащила их по льду, следуя за постепенно угасающим источником энергии. И она не удивилась, когда на борт погрузили умирающее тело.
Был только один способ сохранить его.
Эмпирея умела создавать вещи.
Не только сложную технику, синтез органического материала был простой задачей. Она могла вырастить его и собрать во что-то целое, она могла даже создавать простые элементы. Деконструкция атомов и их перестановка были ее специальностью.
Поэтому, когда они привезли его, цепляющегося за жизнь, Эмпирея немедленно приступила к действию. После удаления поврежденного сердца и легкого К'рилл подключил мужчину к кораблю, надеясь, что системы жизнеобеспечения смогут поддерживать его жизнь достаточно долго.
У Эмпиреи была идея получше.
Полная жизненная поддержка.
Поэтому она интегрировала его в себя.
Она частично осознавала, насколько странным и тревожным это находил экипаж. Некоторые шептались и сравнивали эту практику с Матерями Бездны, которых видели на Земле, и в чем-то они были правы, но она была готова потерпеть небольшое унижение, если это означало помочь кому-то.
Адам Вир теперь был… частью ее. По крайней мере временно, поглощенный одной из стен. Это было странное ощущение — управлять целым органическим телом, но она прекрасно справлялась, перекачивая кровь и насыщая ее кислородом. Она следила за нитями энергии, чтобы убедиться, что он все еще здесь, и все это время она чувствовала, как вокруг корпуса кружат они. Слуги Бездны, надеющиеся на большой улов, который вот-вот выскользнет наружу.
Эмпирея ненавидела их за это и активно сжигала, когда у нее была такая возможность.
Она также попутно выращивала кое-что.
Новое сердце, новое легкое и пару килограмм плоти. Адам потерял почти всю левую часть груди. Рана должна была быть смертельной, но связь Импетуса была сильнее, чем у большинства, и он смог удержаться.
Теперь только время покажет, выкарабкается он или нет.
— Я знаю, знаю, но послушай. Что, если в этом, — он указал на ту сторону комнаты, где Эмпирея выращивала сердце и легкое, — нет необходимости?
Пока что органы выглядели хорошо, но это не значило, что они окажутся идеальными с первого раза. Она не была совершенной.
— Рамирес, сердце и легкие нужны людям, чтобы дышать и в принципе жить, — устало ответила Санни, массируя виски.
— Безусловно, и я тщательно всё продумал, — он подошел, достав из-за спины левую руку, из импланта которой исходила голубоватая голограмма. — С тех пор, как мы вернулись в пространство Ассамблеи, я смог подключиться к сети, и я нашел кое-что, что мне кажется хорошей идеей. Между прочим, думаю, Адам бы со мной согласился.
— Выкладывай, пока я тебя не вышвырнул, — поторопил К'рилл.
— Что, если мы не будем использовать органические… органы?
Наступила пауза, Санни подняла голову, а К'рилл повернулся, положив все четыре руки на бедра.
— Что?!
— Ну, достижения в области медицинской робототехники зашли невероятно далеко, чего только одна нога Адама стоит, а она уже, по сути, древняя. Недавно группа ученых применила ту же самую технологию к органам и другим частям тела. Они работали последние несколько лет, и до сих пор их импланты функционировали без ошибок. Они настолько хороши, что теперь их даже продают в розницу, — он поднял руку, когда К'рилл открыл рот, чтобы заговорить. — И прежде чем ты на меня разозлишься, просто выслушай. У них есть целый каталог сердец и легких, и речь не только о красивых аксессуарах, которые развалятся при первом чихе. Некоторые импланты имеют реальный функционал: прямой мониторинг состояния, ускоренная регенерация, оксигенация крови. Вы просто подумайте. Нет, конечно, можно вернуть ему обычные мягкие человеческие легкое и сердце, но если мы дадим ему металлические запчасти, то, возможно, его будет не так легко убить.
Он повернулся к К'риллу , явно надеясь, что последнее усилит его интерес.
И, что удивительно, он попал в яблочко. К'рилл медленно подошел к нему, глядя на голограмму с интересом.
Из-за двери появилась Маверик, прячущаяся в коридоре во время презентации Рамиреса.
— Вариантов много, но есть несколько, которые нам нравятся больше всего. Один из них — двойное сердце, помещается в том же пространстве, что и нормальное сердце, имеет ту же частоту пульса и собственный электрический ритм, но у него есть и резервный вариант на случай, если основная часть выйдет из строя, а также если соединить его с легким той же модели, то можно будет контролировать оксигенацию крови, даже если легкие повреждены. Вот, в этой колонке все расписано. Если взять полный пакет, то получишь систему, которая позволяет перекрывать кровь определенным группам сосудов и артерий, на случай, если человек повредил что-то важное и кровь брызгает во все стороны.
Она повернулась к Санни, которая сидела с интересом и озабоченностью.
— Послушай, я знаю, что это довольно не по-дрэвски заменять части живых существ машинами, но мы говорим об Адаме. Он только навлечет на себя еще больше неприятностей, так что, возможно, чем прочнее мы его сделаем, тем лучше?
Все посмотрели на стену, у которой лежал Адам.
Санни, как было известно Эмпирее, не нравилось сравнение с матерью Бездны, и вместо этого она сравнила его заточение с Ханом Соло, заключенным в карбонит. Адаму такое сравнение понравилось бы намного больше.
— Заменим сердце и легкое, немного помутузим его за идиотизм, а затем сделаем пересадку кожи, или еще лучше, никаких пересадок, и Адам, наконец, сможет стать настоящим киборгом, которым он, вероятно, всегда хотел быть, — заявил Рамирес
Эмпирея знала, что К'риллу не очень понравилась первая идея, но он был всецело согласен со второй.
Сама же Эмпирея была немного предвзята. Она доверяла механизмам, их было легче понять, чем органику. Она внимательно посмотрела на Адама, чувствуя, как по его телу пробегает пульсирующая кровь, которую она контролировала. Технологии могли бы легко справиться с такой тривиальной задачей, она ведь справлялась без особых проблем. А то, что он теперь может стать намного прочнее, с ее точки зрения было огромным плюсом.
К'рилл был менее уверен, но она чувствовала, что он почти готов согласиться.
— Вы начали смотреть органы для моего мужа без меня? — поинтересовалась Санни у морпехов, и они оба виновато посмотрели в пол.
— Мы не хотели тебя беспокоить, пока сами не убедились, что эта идея может сработать.
— В конце концов выбор твой, — сказал К'рилл.
Санни задумчиво молчала несколько секунд, но в итоге решилась.
— Почему бы не попробовать? В худшем случае у нас все еще будут резервные органы от Эмпиреи.
Эмпирея была рада, что не могла говорить, и что ей не пришлось указывать, что это далеко не худший вариант развития событий.
Они всегда могли убить его во время операции.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: