За три сотни⁠⁠

Воздух тяжёлый, терпко-горьковатый, вязнет в осязаемой тишине. Высокая худая женщина подходит к небольшому невзрачному дому с облупленной по углам штукатуркой и сбитым порогом. Замирает в нерешительности перед дверью, но отступать поздно. Набравшись смелости, стучит по крашеной деревяшке наличника. К гулкому стуку костяшек добавляется звонкий металлический от перемычки в оправе массивного перстня.

Дверь ей открывает женщина с впалыми глазами и сморщенными яблоками щёк. Упавшая на лицо тень скрывает истинный возраст хозяйки, и только голос подсказывает, что, несмотря на морщины, она гораздо моложе своей гостьи.

— Проходите, — приглашает хозяйка и исчезает в тёмном коридоре.

Поскрипывая половицами, гостья идёт следом и попадает в квадратное, похожее на тамбур, помещение.

— Сюда, — хозяйка открывает дверь справа, и они оказываются ещё в одной комнате. Если здесь и бывает солнце, то сейчас оно осталось за плотными шторами. Лишённая света комната пугает таинственностью. Единственный источник освещения — маленькая свечка на столе. В рассеянном полукруге её сияния можно разглядеть ворох бумаг. Пахнет лимоном и лавандой.

— Присаживайтесь. — Тонкая длань в конусовидном рукаве чёрной плюшевой накидки похожа не ветвь ивы, которую ветер колыхнул в сторону табурета. Точно такая же, как и накидка хозяйки, плюшевая скатерть внушает доверие к происходящему. Гостья смело опускается на предложенный табурет и с удовольствием укладывает руки на мягкую ткань.

Хозяйка садится напротив, и в свете огня её лицо расчерчивается мелкими штрихами морщинок, берущих начало в презрительном изгибе губ.

— Итак, что привело вас ко мне? Что вы хотите узнать?

— Я хочу знать, насколько ко мне благосклонна Вселенная, — лепечет гостья.

— Хорошо. — Ведунья прячет руку в полы накидки, вытягивает из внутреннего кармана колоду карт, раскладывает веером. — Возьмите любую.

— Какую? — волнуется гостья.

— Ту, что по сердцу.

По сердцу… По сердцу…

Гостья вытягивает червового короля.

— Положите на ладонь и накройте другой рукой.

В комнате душно. Хочется пить.

— Теперь дайте её мне и покажите вашу ладонь.

Гостья протягивает дрожащую руку. Ведунья внимательно рассматривает глубокие прорези между припухлостями ладони. С лёгкой улыбкой кивает.

— Очень благоприятный расклад.

Гостья с облегчением выдыхает.

— Но что это значит? Я буду счастлива?

— Каждый из нас сам кузнец своего счастья. Желать недостаточно. Этого мало.

— А что нужно?

— Для начала надо правильно сформулировать желание, выстроить его мысленную конструкцию. А потом уже направить поток сознания в нужный портал.

— Но как? Я не умею.

— Для этого есть я. У меня есть связь с Вселенной. Я передаю ей ваше желание, а Вселенная даёт мне ответ.

Гостья закивала и полезла в сумочку, вынула кошелёк, щёлкнула застёжкой и изъяла из него три сторублёвые бумажки. Протянула хозяйке.

— Вот. Как договаривались.

Ведунья сложила купюры и опустила их в потайной карман накидки.

— Ну что ж, приступим. — Она встала и чёрной тенью прошла в угол комнаты.

Пока ведунья колдует над снадобьем, гостья, не отрываясь, смотрит на червового короля.

— Вот, — протянула хозяйка.

— Что это? — гостья заглянула в бокал. — Вино?

— Кровь Христа.

— Кровь? — отшатнулась гостья.

— Условно. На самом деле это вино, но не простое, а приближенное по химическому составу к крови. Кровь имеет связь с Высшими силами, она подчинена им. По крови считывается передаваемая информация. — Ведунья села на свой стул. Отодвинула карты. Порылась в ворохе бумаг, выудила розовый потрёпанный по краям лист. — Пейте. Это поможет вам правильно смоделировать желание. А я буду читать заклинание, призывающее Высшие силы. — Опустив глаза в лист, забормотала:

— Дейнерис из дома Таргариенов, первая своего имени. Дени Дейнерис Бурерождённая Неопалимая Миса. Турьятита — Пятое состояние, следующее после турьи, в котором наступает полное единение и тождество Атмана и Параматмана.

Гостья пригубила бокал и медленно выпила всё без остатка. Вкус вина был необычным, немного солоноватым, похожим на вкус крови.

— Бог — владыка — всеединое — портал — вращение — голубь — ночь — ничто — власть — кремний. Стекло — запись — магистр — гурия — мистика. — Слова сыпались из ведуньи, как сухой горох. Под звук её голоса гостья почувствовала необычную легкость. — Всё, что существует, должно быть сотрясаемо и никогда не прекращать движения.

Кажется, она это уже слышала. Но где? И когда? Нет, не о том. Она должна думать о червовом короле. Должна смоделировать своё желание.

— Великое ничто — свет абсолюта — нирвана — геенна огненная — систр 86.

Скоро. Уже скоро у неё начнётся новая жизнь. Полная любви и счастья.

Она мечтательно прикрывает глаза, но открыть их снова получается с большим трудом.

— Прецессия — светокопия — центриоль — сеть индры — тайное число — число зверя — метавселенная — квантовый мир — нищий духом — 152.

Веки такие тяжёлые, словно их залили свинцом. Её голова сползает на сложенные руки, и через несколько секунд она проваливается в глубокий сон.

Ведунья дует на свечу, поднимается, расшторивает окно. Выходит из комнаты и через минуту возвращается. В одной руке у неё большой эмалированный таз, в другой топор. Таз она ставит под стол, топор кладёт поверх скатерти и принимается раздевать гостью. Уснувшая не сопротивляется, её сон так глубок, что она не чувствует резких стягивающих одежду движений. Только боль от разорванных мочек на мгновение вырывает её из сна гулким стоном, но она тут же отключается снова. Хозяйка пытается снять с пальца гостьи массивный перстень с прозрачным, редкой красоты янтарём в перемычках оправы, но мешают широкие костяшки. Ведунья без колебаний хватает топор, вскидывает и резко опускает. Тело гостьи вздрагивает в болезненной конвульсии. Плюш быстро проглатывает брызги крови, и перстень вываливается в кровавую лужицу. Ведунья стягивает тело с табурета, кладёт поверх таза и заносит топор.