За крапивой (с Кочегаровым)⁠⁠

Весна была в самом разгаре. Днем уже становилось жарко. Но Иван всё равно надел сапоги — в лесу можно было наткнуться на внуков того гада который испортил Еву. Они вышли когда солнце уже искоса толкало их спины. От этого длинные тени двух худощавых фигур, ползли впереди как длинные ящерицы.

Старик всю дорогу мурлыкал под нос о своей жизни, о мечтах и ещё много всего. Только Кочегаров не слышал его. Точнее он слышал всё, но все звуки слились в один громкий оркестр: мурчание старика, звон солнца, пение птиц. Даже деревья и цветы, казалось издают звуки. Всё шевелилось и замерло одновременно. Жизнь звучала во всём. Даже крапива у заброшенного на лесной развилке дома и та шелестела и манила к своим жгучим листья.

Солнце зацепилось за верхушки деревьев окружавшие заброшенную военную часть. Цикады монотонно играли на скрипках. Невдалеке кукушка отсчитывала Кочегарову оставшиеся годы. Иван расстелил плёнку, достал серп и начал срезать крапиву. Крапива была добрая, крепкая и сочная. Он нарезал сноп, а потом кидал его на плёнку.

Кочегаров резал и думал, что также лет 75 назад здесь куковала кукушка, скрипели цикады и росла крапива, которую какой-нибудь солдатик косил по приказу старшины. Говорят, что всё течёт и меняется. Но у Ивана всё чаще появлялось чувство, что время это не река, а скорее круглое озеро, у которого есть подземные ключи и вешние воды. Вот они то, и обновляют воду человеческую. Но движется она по кругу. То есть мимо одних и тех же берегов - событий. Не зря же идеальная природная форма это круг: земля, солнце, колесо, груди.

Солнце скрылось за деревьями. Над заросшими развалинами поплыл легкий туман. Иван обвязал пленку верёвкой, и закинул её за плечи. Через неделю он снова приедет сюда, и снова будет резать крапиву. И через год опять. Всё повториться опять и снова, столько раз, сколько кукушка насчитала.