Эй, толстый! Пятый сезон. Серия 66
Все, кто присутствовал в Оксаниных апартаментах, по-разному переваривали информацию об отцовстве Малахова. Оксана, например, была возмущена. Было очевидно, что младшая сестра совершенно определенно издевается над историей старшей. Тем более, что Ольга ее знала. И зачем ей понадобилось говорить такую хуйню? Затем, чтобы дезавуировать историю Оксаны? За этим? Заранее высмеять и тем удешевить, превратить в говно? Да? Это получается одно из двух – либо младшая никогда не верила Оксане, либо хочет, чтобы ей не верили. Либо…
Либо она хочет увести толстого мальчика себе. Вот оно что! Ах ты, пизда!
У Оксаны даже в глазах потемнело от такой низости.
Малахов тем временем засмеялся. Но не так, что ему сильно смешно было, а как в фильмах по детективам Агаты Кристи хохочут разоблачаемые злодеи. Типа: «Да что вы говорите! Как вы можете этакое про меня подумать!»
– То есть, вы, Ольга, утверждаете, что я являюсь отцом ваших детей?
– Вы и еще два ваших близнеца, – заявила Оля.
– А это ничего, что я вас вижу вообще впервые в жизни?
Малахов был в своей стихии. Ему в таких ситуациях приходилось копаться каждую неделю, а то и чаще. Оля держалась хорошо, но выиграть ей было не суждено. А младшая к победе и не стремилась. Ей надо было сестре подосрать. Такая у нее была сверхзадача.
– А я вас – нет, – спокойно сказала Оля.
– Ха-ха-ха! – натужно рассмеялся Малахов. – И в каком году, говорите, это было?
– В 1993-м.
– И я вам представился Хиштаки-Саританулем? Козленком из сказки?
– Так и было.
– Простите, сколько вам было лет, Ольга?
– Десять.
– Вы знаете, Ольга, у меня никогда не было ничего с маленькими девочками. И вымышленными именами козлят я им не представлялся.
Телеведущий начал нервничать. Неужели он проигрывал Ольге? Которая несла неадекватный, тлетворный бред.
– Да и где я мог с вами познакомиться?
– В избушке, – сказала Оля. – Нас с сестрой туда заперли бандиты. А я умереть хотела и с грибами экспериментировала. С мухоморами. И вы мне явились. Все трое.
– Угу. В избушке. Под грибами. И меня было трое.
– Сначала трое. Потом больше. Примерно семеро. И девушка. Я спросила, как вас зовут, а трое из вас назвали имена козлят. А остальные даже не сочли нужным представиться! Вы все вокруг меня увивались. Сейчас мне кажется, что следили. Я несколько раз грибы жевала, и вас видела.
– То есть, меня было семеро, плюс девушка, представились вам именами козлят. А дело было под мухоморами, я правильно понимаю? – Малахов снова издевался, пошел в атаку. Оля теперь явно проигрывала.
Папа на диване что-то взволнованно булькал, но его никто не слушал.
– Слушайте, вы издеваетесь, но факт остается фактом…
– Да какой же факт? – рассмеялся Малахов. – Произошло это у нас с вами – тоже под мухоморами?
– Да, – сказала Оля. – Мы с сестрой решили умереть. Я оказалась в лесу. А там увидела вас. Я считала вас своими воображаемыми друзьями. А вы меня схватили и…
По лицу сестры прошла не то гримаса, не то судорога.
– Мне было больно, – продолжала она. – Но я понимала, что вы со мной делаете. Мне даже хотелось, чтобы это мне понравилось. Но мне было больно.
– А сколько мне (или нам) было лет? – спросил Малахов.
– Как сейчас, – незамедлительно ответила сестра.
– Ну, извините, я не умею путешествовать назад во времени и проникать в мухоморные грезы.
– Но каким-то образом вы хотите вселиться в моих детей.
– Ну, это – другое дело. На это есть технологии. А то, о чем вы сказали, я не умею. Я даже не исключаю, что кто-то это и умеет. Но это точно не я.
– Я подниму скандал, – жестко сказала Оля. Умела так говорить. – Я обвиню вас в домогательствах.
– В вымышленных, – издевательски усмехнулся Малахов. – Которые имели место в вашем воображении двадцать пять лет назад.
– Дыма без огня не бывает.
– Да бросьте, – как-то совсем уж непринужденно рассмеялся Малахов. – Вы ничего не добьетесь. Себе только навредите. Давайте не портить отношения. Если вы переживаете о судьбе детей, то совершенно зря. Я буду опекать их, помогать им во всем, а возможностей у меня много. Собственно, ваши дети – они и будут мной. Так что с ними все будет хорошо. И вы тоже не будете ни в чем нуждаться.
– А слабо вам на мне жениться? – пошла сестра в отчаянную атаку.
– Конечно, слабо, – сказал Малахов. – У меня есть жена. Я ее люблю.
– Разведитесь с ней.
– Не может быть и речи, – отрезал Малахов.
– Я не согласна, – заявила сестра.
– Почему? Поверьте, это – наилучший исход. Прочие варианты – хуже и даже много хуже. Просто подумайте, включите здравый смысл.
– Вы должны признать отцовство!
– Послушайте, я предлагаю вашим детям неограниченное могущество, блестящую карьеру, а вы прицепились к закорючке. Нет, конечно! Соглашайтесь без всяких условий. Вы ничего не выиграете.
– Я подумаю, – нахохлилась Оля.
– Думайте быстрее, – раздраженно сказал Малахов и повернулся к Оксане: – Ну, а вы, Оксана? Принимаете ли условия сделки?
– Нет, – сказала Оксана.
– Чем они для вас плохи?
– Послушайте! Я просто не хочу этого. Просто. Не. Хочу.
– Мне надо пообщаться с вами наедине, – вынес вердикт Малахов, пристально глядя на Оксану сквозь очки, которые усиливали его взгляд, как лупа концентрирует в разрушительную мощь солнечный луч.
– Буль-буль! – прохрипел Гавриил Глебович.
– Мы с Оксаной покинем вас на пять минут, – сказал ведущий. – Нам надо поговорить наедине. Думаю, мы найдем общий язык.
Оля фыркнула и смерила Малахова презрительным взглядом.
Они прошли в маленькую комнатку, откуда открывался вид на бесконечную Москву с клыками башен Москва-Сити на горизонте. Оксана села в кресло и расплылась взглядом по пейзажу, на Малахова не смотрела. Тот встал за креслом и положил руки на спинку. От этого Оксана нервничала, как если бы ладони лежали у нее на плечах.
***
Оля не доверяла старшей сестре, и когда Малахов увел Оксану в другую комнату, на младшую нахлынула злость. Что это еще за сепаратный сговор? Наверняка ушлая сестрица сейчас выторговывает себе особые условия.
Что-то булькал с дивана Гавриил Глебович.
– Буль-буль… хррр-ррр… – издавало его тело звуки.
О чем-то папа хотел сообщить.
– Папа, что тебе? – раздраженно отозвалась Оля.
– Хррр-ррр-буль!
– Я не понимаю, папа.
Гавриил Глебович жалко шевелил губами. Как рыба. Что-то пытался сказать. Он бесил Олю. Она понимала, что отец хотел сообщить что-то важное. Но что?
Вечно ей не везет.
***
– Скажите, Малахов, вы действительно отец Ольгиных детей? – спросила Оксана.
– Неужели вы поверили в этот бред? – рассмеялся Малахов.
Оксана видела его отражение в панорамном стекле. Малахов был похож на призрак.
– Я не знаю, что произошло с Ольгой в том лесу, – сказала Оксана. – Она мне рассказывала только про трех козлят (или козлов). Я бы никогда не подумала, что это были вы.
– Как вообще можно предположить, что это имело место в действительности?
– Да потому что я тоже была в том лесу. Только видела не вас, а… Ну, неважно.
– Почему же неважно? – сказал Малахов. – Мы как раз подошли к самому важному моменту. Расскажите мне, кого вы там встретили?
– Ну, не вас уж точно.
– А кого? Кого? Толстого мальчика?
– Откуда вы знаете? – оторопела Оксана.
Реальность давала трещины.
– Ваш отец рассказал. В общих чертах.
– Вы меня засмеете, – сказала Оксана.
Но желание выговориться уже переполняло старшую дочь олигарха.
– И не подумаю, – отозвался Малахов.
– Мне явился очень толстый мальчик. Он называл себя Ебателем Вселенной.
– Он был похож на вашего отца? – неожиданно спросил телеведущий.
– Я даже об этом не думала, – признала Оксана. – Может быть. Но тогда я его с папой не сравнивала. Папа не был таким огромным. Но, может быть, этот мальчик и был похож на моего папу. На то, каким он стал впоследствии.
– Хорошо, – сказал Малахов. – Сейчас я, с вашего позволения, рискнул проверить одно очень странное предположение. Очень странное. Почти невероятное. Но мало ли? Вдруг?
– Проверяйте уже, – раздраженно бросила Оксана.
Малахов, как она видела в отражении на панорамном стекле, достал из кармана пиджака смартфон, поводил по экрану ухоженным пальцем, что-то нашел и протянул телефон Оксане.
С экрана на непризнанную дочь смотрел толстый мальчик.
***
– Хррр… буль-буль! – страдал Гавриил Глебович на диване.
Он вяло махал баобабами рук. Пытался что-то показать. На губах у него вздувались пузыри слюны.
– Да что ты хочешь сказать-то? – взбесилась Оля.
– Семеро… хррр… Их действительно семеро… буль-буль…
– В смысле? – напряглась Оксана.
– И девка… хррр…
– Ты про Малахова? – нахмурилась Оля.
По многочисленным подбородкам отца пошла какая-то слабая волна.
Оксана больно прикусила нижнюю губу. Кровь смешалась с помадой.
***
– Откуда у вас это? – безжизненно спросила Оксана.
– Я сфотографировал этого мальчика сегодня, – сказал Малахов. – Он был гостем моей передачи.
– Это он… он! Как его зовут?
– Александр Жирный.
Оксана ожидала это услышать, но дыхание, тем не менее, перехватило.
– Он…
– Это незаконнорожденный сын Гавриила Глебовича. Ваш отец его не признал.
– То есть, я беременна от собственного брата? – Голос Оксаны сорвался на хрип.
– Если учесть, что в 1993 году до его появления на свет оставалось…
– Шесть лет, – перебила Оксана.
– Откуда вы знаете?
– Догадалась, – неубедительно соврала старшая дочь.
– Ну, то есть, вы понимаете. Его отцовство никак не может быть признано.
– Вы знаете, как его найти? – с бледной надеждой в голосе спросила Оксана.
– Знаю, – ответил Малахов.
– Скажите мне – как!
– Скажу, – засмеялся телеведущий. – Но и от вас, милая Оксана, потребуется кое-что взамен. Вы понимаете, о чем я. Вы должны согласиться на то, чтобы Гавриил Глебович вселился в вашего ребенка.
– Вы понимаете, на что меня обрекаете? – спросила Оксана. – Я не смогу полюбить этого ребенка, зная, что это, на самом деле, он – это чудовище.
– За все в этой жизни приходится платить свою цену, – пожал плечами Малахов. – Счастье – всегда с изъяном. Что поделать?
– Я не знаю.
– Давайте не терять времени. Поймите, что я иду вам навстречу. Благодаря мне вы сможете пообщаться с самым интересным вам на свете человеком. Понимаете? Может быть, у вас что-то и получится. Все в ваших руках.
– Хорошо, – капитулировала Оксана. – Я согласна.
Малахов забрал у Оксаны телефон, словно знал о запрете на гаджеты.
– И еще одно, – сказал Малахов. – Для нашего ритуала важна герметичность. Не должно быть посторонних. Никто не должен нас отвлекать. В больнице, к сожалению, ничего подобного гарантировать невозможно.
– И что вы предлагаете?
– Ритуал пройдет здесь, – сказал Малахов. – Мы вызовем особо доверенных медиков. Ваш отец умрет здесь, на ваших глазах. А вы в это время родите. И ваша сестра тоже. И я буду рядом.
– Господи! Какая глупость-то! – воскликнула Оксана.
– Необходимая и важная, – уточнил Малахов.
– Да делайте вы, что хотите, – раздраженно бросила Оксана.
Продолжение следует...