Эй, толстый! Пятый сезон. Серия 100Б
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
– И что ты понял? – спросили меня ФСОшные джинны, после того, как Малаховых вывели из президентской резиденции.
Мы общались в какой-то безликой комнате. Мне в лицо светила лампа. Табурет был неудобен и предназначался для того, чтобы причинять страдания.
Хоть я своих собеседников не видел, но они, конечно же, смотрели на меня, как на дерьмо.
В принципе, если постараться, то я мог рассмотреть, кто находится по ту сторону лампы. Вдруг в ближайшем будущем у меня – сосуд и свалка? Надо все запоминать. Пригодятся впечатления на столетия вперед. Каждое будет обсосано до полной затертости. Я включил особое контрсветовое зрение и стал рассматривать тех, кто смотрел на меня. Я различил того джинна-добряка, который недавно извинялся и передавал ключи, а потом разрешил посмотреть, как правящая особа принимает бывших Малаховых. Этот добряк сейчас чувствовал себя неловко. На него явно наехали старшие по званию коллеги. Все правильно – ведь добрый джинн опустил ведомство в глазах чужака, да еще и пригласил сомнительного гостя в святая святых. Такое не должны прощать.
Стало быть, мне надо было выпрыгнуть из шаровар, чтобы как-то спасти свою (и доброго джинна) репутации.
– Я знаю, кто заместил мультисущество, – сказал я.
– И кто это? – насмешливо спросили из-за лампы.
– Жирный. Александр Жирный. Экстрадрочер. Или как он у вас там по документам проходит…
– Это кто еще такой?
– Его вся страна, на секундочку, знает, – сказал я. – Напрягитесь, парни. Тот, в титановых трусах.
– Ты, бродяга, чушь несешь, – сказал самый наглый из джиннов. – Был твой Жирный на месте событий? Не был! И как он мог Малаховых вытеснить?
– Из будущего, – сказал я. – Он континуум проломил.
– Ага. Из другой галактики, – сиронизировал мой оппонент. – Короче, все с тобой понятно.
– А что, парни, такого не бывало? – спросил я. – Не проламывали?
– Ну… Так это же ого! – сказали мне.
– Так и Жирный тоже – ого, нахуй! – сказал я. – Он же эстрадрочер. У него же силища под трусами спрятана. Специально спрятали, чтобы он ее сдуру не применил. А он применил! В ближайшем будущем.
– А как же он от титановых трусов смог избавиться? – уже без шуточек спросили меня.
– Это вам, ребята, лучше знать, – ответил я. – Вам виднее. Я в вашем спецоборудовании не знаток. Вон, пусть заклиниватели сортирных защелок пусть выскажутся.
Я ехидно кивнул на технарей, которые меня недавно взбесили.
– Титановые трусы без специального ключа открыть невозможно, – важно произнес кто-то. Кто? Я всмотрелся контрзрением, увидел старого знакомца – джинна в берете.
– Так что видишь, – сказал мне джинн-злой следователь. – Попал в просак. Знаешь, что такое просак?
– Знаю, – перебил я. – Это пространство между пиздой и жопой. Но давайте без шуточек, парни. Все это значит, что к Жирному попал ключ.
– Исключено, – сказали джинны. – Единственный подходящий находился у тебя.
– Тогда экстрадрочеру попался экстравзломщик, – сказал я. – Может быть, кто-то из тех, кто на него эти трусы надел, а?
– Петров и Баширов? – зашушукались ФСОшники. – Это те два долбоеба… Надо начальству доложить. Пиздец им!
– Подождите, ребята! – вмешался я. – Я не пойму – вас не устраивает исход? Вы хотите, чтобы победило мультисущество?
Хрен мне кто ответил. Но я и так понимал, что все они хотели слить Петрова и Баширова – двух кровожадных косячащих параноиков, каждый час существования которых приносит проблемы.
– Если вы хотите, чтобы Жирный остался в трусах, то Малаховы захватят мир, – с издевательской тоской сказал я. – Надо мыслить комбинационно, золотые мои.
– Слышь, ты, Ходжа ебаный Насреддин, ты-то что предлагаешь?
– Вам надо, как я понимаю, слить двух опасных долбоебов, но и сделать так, чтобы с третьего долбоеба сняли титановые трусы?
– Получается, так.
– Попробуйте соединить две эти задачи в одну, – вещал я.
Я мог бы стать неплохим инфоцыганом. И вообще – я был в ударе. Наверное, свет лампы в глаза действовал.
– Задачу упрощает то, что все три фигуры – долбоебы, – продолжал я. – А, значит, предсказуемы и управляемы. С курса не собьются.
Я чертовски долго излагал ФСОшникам план. Я рассказал, как можно организовать западню на Петрова и Баширова. Один типа как по-настоящему попадет в плен. А второй будет со всех ног спасаться. Но на самом деле его будут вести служивые джинны. Помогут, где надо. Не дадут пропасть.
А начальник их – Фантомас – пусть думает, что по-настоящему своих бойцов подставляет.
«А ведь и меня кто-то сейчас использует, как предсказуемого долбоеба, – подумал я. – Кто-то, чья цель – слить Фантомаса. Потому что тот, слив своих парней, застрелится. Потому что человек, по всей видимости, если не хороший, то порядочный. И удар, который якобы наношу я, на самом деле наносят мной. Вообще, все, что происходит вблизи Кремля, имеет двойное, тройное, четверное дно».
И тут вдруг лампа, направленная мне в лицо, стала как-то странно мигать, словно что-то мне сообщая…
Словно сообщая что-то тому мне, который прятался за броней рассудка.
Свет… Вспышка… Еще. Ещёещёещёещёещё! Пауза. Свет что-то цеплял во мне, что-то разрушал, что-то тащил наружу.
Меня мутило. Я чувствовал, что еще секунда этого мерцания, и меня вывернет.
А потом внутренняя броня лопнула. И я все вспомнил.
– Братики! – завопил я, вскакивая с мучительной табуреткой. – Родненькие! Я же ваш! Я же – под прикрытием!
Я вспоминал. И воды памяти затапливали пересохшую канаву моей памяти. Как я мог это забыть? Школа, учебка! Служу Советскому Союзу. Присяга. А потом – стал оперативником под прикрытием. К «черным» джиннам, с которыми я общался, только без памяти можно подобраться. Они – ребята умные. Любую заднюю мысль считывали. А оперативник под прикрытием лишался всего. Вместо памяти получал легенду.
– А ты докажи, докажи, что ты наш! – стали подначивать меня ребята.
Руки мои что-то вспоминали. Первая попытка, ошибка, пшик! Ребята засмеялись.
Но я уже вспомнил, и особыми движениями пальцев в сочетании с внутренней энергией воспроизвел служебное заклинание. В моих ладонях выросла голограмма – 3D-щит и меч, а в правом нижнем углу, как QR-код, квадратиком было зафиксировано мое служебное досье.
– Точно ведь наш, – сказали парни, просканировав QR. – Капитан запаса. С 90-х в командировке.
– Да ты ветеран, дядя! – слышались уважительные голоса.
– Братики! – плакал я, и слезы росою оседали на траве моей бороды. – Неужели я вернулся? Я и не помнил ничегошеньки! Нихуяшеньки! Водки дайте, братва!
– У нас, дядя, для тебя кое-что лучше водки припасено! – сказали мне.
– А я сразу понял, что ты наш, – сказал мне добрый джинн. – Как ты Кремль взломал. «Черные» так не могут. У тебя что-то в подкорке сохранилось, какое-то знание. Я сразу подумал: «Эге! А этот жучок-старичок не так-то прост!»
– Ох, братики! – плакал я, поливая обильными соплями волосатый свой подбородок. – Долго командировался. Начинал в 90-е, на бандитах, на чеченах, потом на олигархах. А сейчас ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ) ебаный вычислял.
– Вычислил, дядя? – хохотнули братики.
– Есть они там. Не каждый второй, но три мудака игиловских есть.
Все во мне перевернулось. Я чувствовал себя совершенно другим существом. Теперь ко всем событиям моей жизни добавилось новое измерение. Но один пейзаж моего внутреннего ландшафта остался неизменным. Маруся. Та, которую я вел с подросткового возраста. Непростая девчонка, с могучей внутренней силой. Я все еще ее любил. Как подросток, как слюнтяй.
– Ладно, про ИГИЛ ты потом доложишь, – сказали мне братушки. – Лучше давай про завтрашнюю операцию поймем.
И мы сели, расписывать план действий. Как выманить Петрова и Баширова, как организовать подставу, как дать одному из них уйти и привести в нужное место.
– И вот, – продолжал я, – пока вы будете вести Петрова либо Баширова, я займусь долбоебом №3 – Саней Жирным. Я выведу его в условленное место. И там он якобы случайно встретится с кем-нибудь из этих двоих.
– Это точно надо? – спросили ФСОшники.
– Конечно! Потому что тот, с кем встретится Жирный, снимет с него трусы!
– Но что его заставит это сделать?! – усмехнулись братушки. – Это, брат секретный опер, не самая простая мысль, не очевидно в голову приходит.
– По ходу ситуации разберемся, – сказал я. – Придумаем какую-нибудь причину. На крайняк пусть Петрова-Баширова просто переклинит на гуманизм. Вдуем ему мысль: «Меня сейчас ебнут, а пареньку в трусах чалиться!»
– В принципе, вариант, – сказали служивые.
– Не, ну, как вариант? Там видно будет, говорю же. А потом вы Петрова (или Баширова) отводите куда-нибудь, нахуй, подальше. А Жирный пусть дрочит, пусть континуум ломает.
– А сможет? – не выдержал джинн, который играл злого.
– У вас нет другого выхода, парни, – сказал я. – Потому что дроч-континуум взломан. Из будущего! Или этот план, или никакого. Помните рассказ, где хронопутешественники растоптали бабочку, а вернулись – и мира нет? Вот и нам надо сберечь такую же бабочку, только в будущем. Не растоптать!
– Толстовата бабочка, – буркнул один из казенных джиннов.
– Проломить континуум силами одного дрочера – нереально, – сказал еще один. – Это же сила атомной бомбы! Человек такое не потянет.
– С моей помощью – потянет, – сказал я. – Надо будет отвесить ему мотивирующий подсрачник. Чтобы перебросить сквозь континуум. Это я беру на себя.
– А сил хватит? – иронично спросили служаки.
– А я Нирваной подзаряжусь, – намекнул я.
Память моя воскрешала удивительные вещи.
– Хитрец! – сказали джинны.
– Парни, одно дело делаем, – сказал я. – Надо.
– И что – дальше-то что?
– А что дальше? Петрова и Баширова вы берете на себя. А Жирного нейтрализую я. Соответственно, после того, как он тоже сделает свое дело.
– Очень сомнительное дело! – сказали джинны. – Авантюра!
Я еще раз разложил им, что другого выхода у них нет. И что если завтра Жирный не продрочится на Вселенную, послезавтра все вокруг станут рабами Малахова.
– Такие расклады, парни.
Они согласились, куда бы делись.
Вы думаете, я радовался, когда мне удалось их убедить? Да нисколько! У меня было чувство, что я спасаю всех от какого-то большого пиздеца. Все-то думают, что спаслись. И только одинокий ковбой знает, что это не так.
А вот чего я по-настоящему хотел, так это узнать, что же за телефоны спиздил адвокат Алик?
Я рассказал джиннам о вороватом лоере, и о двух смартфонах. Они не давали мне покоя. Чем-то были мне важны эти телефоны.
– Ты, товарищ Хоттабыч, отдыхай и заправляйся, – сказали джинны. – А мы пока решим этот вопрос.
Я пошел на заправку.
Зарядиться Нирваной для джинна – это все равно, что простому смертному выпить кремлевскую таблетку и внезапно помолодеть.
Меня отвели в уютное помещение, оформленное в японском стиле, надвинули на голову что-то вроде водолазного шлема, к которому тянулось несколько шлангов. И на меня потекла Нирвана.
Я сидел, осиянный прохладным блаженством. Я был лучезарен и наливался могуществом. Я восставал к небесам. Мог извергать молнии и вызывать ураганы. Я стал Богом.
Вообще, Нирвана, конечно, очень опасная штука. И запрещенная. Она дает могущество. Но и привыкание. И последующую ломку. А если не ломку, то ангедонию.
Но теперь я вышел из подполья. И Нирвана в моей жизни будет. Уже не мечтой, а явью. А мечта – недостижимая – останется только одна. И имя ей – Маруся.