Эй, толстый! Пятый сезон. 38 сери
Дверца открылась. В салон быстро, как молния, влетела…
– Черная рука! – ахнула на заднем сиденье Оля.
Когда Оля была мелкая – года три-четыре, Оксана угорала с того, чтобы пугать сестренку. Сказок про «черную руку» Оля боялась, наверное, больше всего. Очень смешно визжала. А Оксана любила изводить маленькую дурочку.
Сейчас маленькая дурочка пустилась визжать. Оксана тоже не смогла удержаться от крика. Особенно, когда черная рука схватила ее за волосы и выдернула, как репку, из салона. Оксана вцепилась в рюкзак, теперь вылетела из салона вместе с рюкзаком.
«Черная рука» оказалась мужиком. Большим и черным мужиком. Куртка, брюки, маскировочная шапка с прорезями для глаз – все это было черным. И ботинки-говнодавы. И перчатки.
Оля на заднем сиденье, видимо, пыталась отбиваться. Видимо, ногами. И черный человек выдернул ее за ногу, как куклу из коробки с игрушками.
А потом куда-то поволок обеих сестричек – одну за волосы, другую за ногу. Рюкзак и чемодан волоклись следом.
Впрочем, волочил он их недолго. За угол, к припаркованной «волге» самого невзрачного цвета. Олю он зашвырнул на заднее сиденье, Оксану – на пассажирское. Сам сел за руль. И вот они куда-то поехали.
Оксана пыталась представить, что за мужик – Черная рука. Может, с ним поебаться? А вдруг этот вот чувак в маске – урод? Был бы красавец, морду бы не прятал.
– Сидим тихо, – сказал человек в маске. – Кто будет орать, тому будет больно.
Но орать сестры и не думали. Зачем? Когда бы еще они прокатились на машине, как настоящие проститутки? Это уже второй раз за день. Но такое ощущение никогда не надоест. У Оли глаза светились любопытством, не страхом. Первоначальный испуг прошел, и ужасом не сменился. Да и Оксана не чувствовала от человека в черном угрозы. Ну, подумаешь, лысого Сяпу завалил. Это их разборки. А Оксана с Олей тут при чем? И вообще, как бы этого мужика соблазнить?
«Волга» куда-то мчалась, и, наконец, приехала в угрюмые гаражи у промзоны.
– Вылазим, – скомандовал человек в маске.
Девочки подчинились. Да и чего, собственно, было бояться?
Чувак в маске постучался в дверь ближайшего гаража каким-то сложным стуком.
Дверь тут же залязгала, грохнул засов.
В гараже, как и в ресторане, воняло табаком, дым разъедал глаза. Внутри были мордатые мужики. Один, в спортивном костюме, открыл дверь. Еще один, тоже в таком же костюме, сидел на табуретке в глубине гаража.
– А это что за ёб твою мать? – спросил первый из мордатых, таращась на сестер.
– Эти в тачке с лысым сидели, – сказал человек в маске.
– А на хуй они нужны именно здесь? – спросил мордатый у входа.
– А что с ними делать?
– Блядь, – сказал мордатый. – А с лысым ты что сделал?
– В условия моего контракта не входило побоище, – ответил человек в черном, стягивая маску.
Оксана с нетерпением смотрела на него. Ей было интересно, что же за физиономия появится?
Физиономия, действительно, появилась. Но такая, что Оксана обломалась. Это был дед какой-то. Лет сорока. Старикан дремучий. А Оксана ему чуть не дала. А с кем ебаться-то? Мордатые ей как-то интуитивно не нравились.
– А сюда-то ты, Лепан, на хуя их приволок? – заорал мордатый.
– Заебали шуметь! – сказал второй мордач. – Оба внутрь, с бабами этими. Дверь закройте.
– Мне здесь не нравится, – заявила Оля.
Действительно, в гараже было неуютно. К тому же воняло застарелым дымом, какой-то автомобильной хуйней и протухшей едой.
– Можно мы пойдем? – спросила Оксана.
– Ты чо дерзкая такая, малолетка, а? – свирепо заговорил второй мордач, уперев ладони в колени.
Костяшки его пальцев, как заметила Оксана, были повреждены. Притом, следы были свежими. Он явно кого-то бил, этот мордатый. Совсем недавно!
– Ты кто по жизни? – спрашивал второй мордач. – На трассе промышляешь, э?
«Он принял меня за проститутку! – обрадовалась Оксана. – Я похожа! Ура!»
– Пока еще нет, – ответила Оксана.
– Чо ты мне мозги крутишь, шалава? – заорал второй. – Что ты, нахуй, делала у лысого в тачке?
– Э…
– Он ебать тебя повез?
– Ругаться некрасиво, – заявила Оля.
– Заткнись нахуй, малявка! – рыкнул мордатый. – Ты, длинная, отвечай.
– Я не знаю, – сказала Оксана. – Может и ебать.
«Я сматерилась! – подумала Оксана. – Как сладко материться! Я такая крутая, когда говорю «ебать». Как сладко, как гладко само звучание этого слова!»
– И на хуя нам эти моркощелки, Лепан? – завопил первый их мордачей. – Что ты, придвухсотить их не мог, э?
– Мы только за одного договаривались, Миха.
Если бы Оксана была чуть поопытней, она бы встревожилась оттого, что опасные мужики, совершившие убийство, называют друг друга по именам при незнакомках. Долго ли проживешь, зная, как их зовут? Но Оксана была слишком юна и слишком хотела ебаться, чтобы задумываться о чем-то другом.
– Мы бы тебе приплатили, э? Или сомневаешься?
– Не сомневаюсь, – отвел Лепан костистое лицо.
– Ну, а чо ты? За Лысого полтинничек. За этих мокрощелок по пятерочке.
– В натуре, – поддержал второй. – Ты чо, в братве сомневаешься?
– Нет, – сказал Лепан. – Я с вами работаю, Саня? Работаю. У нас нормальные отношения. Но эти мне в дочки годятся. Им жить да жить. И кто я буду, если их задвухсочу?
– Ебать ты сентиментальный, – заржал мордач по имени Саня. – Тебе в юбке ходить надо с такими загонами.
– Следи за базаром, Саня. Ты не прав.
– Да ты перед кем пальцы гнешь, нахуй? Ты знаешь, кто я такой? Мы тебя, сука, наняли.
– Ша, блядь! – заорал второй, которого звали Миха.
– Мне не нравится такое отношение, – сказа киллер.
– Слы, Лепан! Не пизди, братан!
– У нас – внештатная ситуация, – сказал Лепан. – А мы зачем-то сремся между собой.
– Ты пизданись, Лепан! Давай не десятку, давай пятнашку тебе дадим. Ебни их.
– Не стану, – покачал головой Лепан. – Это грех.
– Ты киллер, нахуй? Или хуйня собачья?
– Одно дело таких, как вы, ебашить, – Седой Лепан плохо сдерживал злость. Оксана это чувствовала. – И другое – молодых девок. Вот они – ни в чем не виноваты.
– Ну что, двадцатку тебе за них, что ли, дать?
– Прикинь, Миха, торгуется. Двадцать пять, ни копьем больше.
И тут сочла нужным вмешаться Оля. Хотя вот ее конкретно совершенно никто не спрашивал.
– Не убивайте нас, дяденьки! – сказала она. – У нас есть деньги.
«Молчи!» – мысленно простонала Оксана.
– Чо? Деньги? У вас, малявки?
– Да, – с идиотской гордостью сказала Оля. – У нас.
– Покежь? – прищурился Миха.
«Нет!» – мысленно завопила Оксана.
А Оля положила чемодан на пол гаража и откинула крышку.
Бандиты застыли.
– Ох, ни хуя ж себе, – только и сказал мордатый Саня.
***
И снова сестричек куда-то повезли. Но сначала мордатые решили расплатиться с киллером Лепаном.
Хитрый мордатый Саня стал отсчитывать деньги из чемоданной пачки.
– Это наши деньги! – возмутилась Оксана.
– Тебе кто слово давал? – прищурился Саня.
– Я не подписывалась ваши дела оплачивать, – сказала девушка.
И тут она вдруг поняла, что роет языком себе могилу. В конце концов, это были очень недобрые люди.
– Я их денег не возьму, – сказал киллер.
– Ты чота борзый, – прищурился Саня.
– Если вы делали заказ, значит, у вас есть на это средства. Заплатите мне из них.
– А тебе не похуй?
– По большому счету деньги не пахнут, – отвечал киллер. – Но не факт, что в следующий раз я буду работать с людьми, которые… ну…
– Договаривай, – хмуро сказал мордатый Миха.
– Да ладно. Действительно похуй. Загоняюсь, пацаны. Только с двухсотого дела. Хуйня всякая в голову лезет.
«Ах ты, предатель!» – возмущенно подумала про киллера Оксана.
– Не, в натуре. Ты думаешь, мы у босса крысим, да?
– Я ничего… Просто расходимся, парни. Я про ваши дела не знаю, вы про…
Щелкнул выстрел. Лепана отшвырнуло назад. На куртке образовалась рваная дыра. А из дыры лилась черная кровь.
– Блядь, – сказал Миха. – Ты псих, Саня, да?
Выстрелил, оказывается, Саня. А Оксана не заметила. И сейчас ей было уже страшно по-настоящему.
– Он заебал, – сказал Саня. – Мы не крысим у шефа. Мы его деньги э-ко-но-мим!
– Это можно было бы и по-другому объяснить, – заорал Миха. – Это, сука, был ценный сотрудник!
– Рисковый парень был, знал, на что шел.
– Суки! – хрипел и извивался на полу седой Лепан.
Оксане было его жалко.
– Так, к шефу едем, – решительно сказал Миха.
– А с этим чо? – кивнул на Лепана Саня.
– «Скорую» вызови, нахуй! – заорал Миха.
– Гы-гы, понял, – гнусно заржал Саня. – А с мокрощелками чо?
– С нами поедут.
– Мы никуда… – отважно начала Оля.
– Ша, блядь! – рявкнул Миха.
Эти уроды связали Оксане и Оле руки за спиной. Изолентой.
– Надо им еще рты заткнуть, – сказал Саня.
Он нашел жуткую, вонючую масляную тряпку. Подступился к Оксане.
– Открой ротик, детка!
Оксана отчаянно замотала головой. Легче было погибнуть, чем позволить этой гадости оказаться у себя во рту.
– Не охуевай, шалава.
– Блядь, Санек, не еби мозг. Из багажника их хуй кто услышит, – сказал Миха.
– Я не поеду в багажнике! – завопила Оксана.
Но ее никто не спрашивал. Просто выволокли из гаража. Потом захлопнули дверь, оставив внутри умирающего киллера. Миха открыл багажник «волги», а Саня швырнул Оксану внутрь. Оксана больно стукнулась о какой-то ящик. А тут еще и Оля следом прилетела.
Крышка с щелчком закрылась. И тут же машина поехала.
У Оксаны болело ушибленное плечо. К тому же Оля легла так, что тыкала грязным сапогом Оксане прямо в лицо.
– Нас убьют? – канючила сестра.
– Убери сапог от лица, – сквозь зубы процедила Оксана.
– Не могу! – захныкала Оля.
И всю поездку мерзкий этот сапог тыкался в нос, лоб и правую щеку Оксаны.
Поэтому она обрадовалась, когда они куда-то приехали, и багажник открылся.
Первой наружу полезла Оля, оттоптавшись на щеке сестры. Затем неловко, со связанными за спиной руками, стала выбираться Оксана. Кто-то из бандитов – кажется, Миха – подхватил ее под мышки и поставил на землю.
Они очутились во дворе какого-то завода. По правую руку был заброшенный, грязный цех с выбитыми стеклами. По левую – куча непонятного говна под черным снегом.
– Шнелле! – дурачась под фашиста, говорил Саня. – Хенде хох, на хуй. Нихт капитулирен. Цигель-цигель!
Весельчак он был.
Их привели в пустынный и гулкий заводской коридор, повели через цех с останками станков.
Потом они поднялись по лестнице на второй этаж и оказались, по всей видимости, в административном отсеке. Вошли в кабинет. Весь центр помещения занимал огромный стол буквой «Т». Над столом кособоко висели портреты Ленина и Горбачева. Горбачев при том кверх ногами. Щекастое лицо было разрисовано под проститутку.
За маленьким столом, бывшим верхней перекладиной буквы «Т» сидели два человека.
Первым был качок с невероятно широкими плечами.
– На Шварца похож! – пискнула Оля. Она имела в виду артиста Арнольда Шварценеггера, конечно.
Качок каким-то образом услышал, мрачно посмотрел на сестренку.
– Я и есть Шварц, – сказал качок. – Откуда ты меня знаешь?
Повисла колючая, как пыльное одеяло, тишина.
– Ты просто на Шварценеггера похож, – произнес второй человек.
Голос был женским. Оксана перевела взгляд направо от Шварца, успев подумать, что с этим уже можно поебаться. Она бы, пожалуй, была не против.
Справа от того, кто называл себя Шварцем, под проституточным Горбачевым сидела женщина. В кожаной куртке и модной футболке с крокодилом.
Самым странным и жутким в этой женщине было то, что одна половина ее головы была пластмассовой.
«Разве такое бывает? – подумала Оксана. – Это же монстр из ужастика!»
Самым жутким был взгляд пластмассовой женщины – безразличный, равнодушный. Это пугало больше всего.
«Мы влипли!» – подумала Оксана.
Продолжение следует...