Эй, толстый! Четвертый глаз. 42 серия⁠⁠

Гавриил Глебович не однажды бывал на модных курортах. И этих нескольких раз было достаточно для того, чтобы возненавидеть их всей душой. Чванные куршавели, унылые мальдивы и пафосные канары – все они были обдираловкой. Ты приезжал туда, и даже самая глухая бабка в городке, самая распоследняя собака при отельном пищеблоке – все знают, что приехал ебанутый русский с кучей денег. Все лебезят перед тобой, разводят тебя на деньги, а ты – дурак дураком – знай, отстегивай. За всякую хуйню! Оплачивай грабительские счета в ресторанах, обязательно покупай все подряд сувениры. К тебе будут липнуть местные халявщики, ожидающие от тебя оргий и чада кутежа.

А Гавриил Глебович страдал, когда приходилось вот так вот глупо тратить деньги. С тем же успехом их можно было сжечь. Кто-то сказал бы: «Ой, смотрите, какой идиот, сжег такую кучу денег!» Но и на модных курортах его тоже считали идиотом, а он позволял себя бесхитростно дурить.

В этих отвратительных местах Гавриил Глебович терял сон от ужасающей бессмысленности времяпровождения.

А вот Варваре модные курорты нравились. Она обожала сорить деньгами, покупать заведомую хуйню, видеть перед собой пресмыкающихся жуликов.

В последний год Гавриил Глебович никуда жену не вывозил. И сам не ездил. И кризис очень удачно грянул. Как бы ни чудовищно это звучало, но остаток лета и начало осени обезопасились от угрозы гламурного отдыха.

Сейчас Варвара каким-то образом прознала, что Гавриил Глебович едет в Сочи, и устроила скандал.

– Почему ты едешь один? – с высочайшим трагическим накалом, который сделал бы честь хоть королю Лиру, хоть леди Макбет, спрашивала Варвара. – Почему ты делаешь это по секрету? Ты пойдешь по бабам, да?

– Мне предлагают инвестиции, – почти не соврал Гавриил Глебович. Ему кто-то когда-то предлагал вложиться во что-то там в этом городе.

– Ну, и взял бы меня! Занимался бы своими долбаными инвестициями, а я бы хотя бы сходила на пляж! Мы нигде не были в этом году! Нигде!

Столько отчаяния было в этих словах. Как будто небо обрушилось на землю. Варвара нигде не побывала. Усраться, какая трагедия.

– Ладно тебе! – почти беззлобно отмахивался олигарх.

– Обещай мне, что мы съездим! – пошла в атаку Варвара. – ТЫ вернешься, и мы отправимся… А куда?

– Да по хрену.

– Не говори так! Мы поедем… А давай в Новую Зеландию? Там красиво! Или в Бразилию?

– Я не могу никуда ехать. У нас тут кризис…

– А я тебе про южное полушарие говорю. Там как раз в это время лето.

«А ведь я эту женщину даже не ебу», – думал Гавриил Глебович.

***

В Сочи его сопровождали охранники: молодой, порывистый Егор и бывалый, основательный и надежный, как гранитный постамент, Антон. Гавриил Глебович немного возмутился, когда узнал, что летит бизнес-классом. Но выхода не было – в обычное кресло он просто не поместился бы. Охранники радовались поездке. Олигарх это чувствовал.

– Мы едем, как компания друзей, – объяснил Гавриил Глебович Егору и Антону. – Никаких имен-отчеств, друг к другу при посторонних обращаемся на «ты». Меня будут звать просто Миша.

Когда-то Гавриил Глебович приобрел еще один паспорт, на имя Михаила Юрьевича Кукушкина. Совершенно настоящий документ. На самом деле, нужная вещь. Например, для того, чтобы пуститься в бегство (а этот вариант всегда надо держать в уме). Или зарегистрироваться в провинциальном отеле, не привлекая к себе ненужного внимания. Плюс на имя Кукушкина было оформлено три счета – один на Кайманах, другой в Лихтенштейне, третий, самый маленький, – в Сбербанке.

– Просто отдыхаем, развлекаемся, но из вида друг друга не теряем, – продолжал олигарх.

– Хорошо, Миша! – сказал Егор. – А девок можно?

– Вообще-то нежелательно, – ответил олигарх. – Но если возникнет необходимость, мы посмотрим.

Из Сочи к месту, где был счастлив, Гавриил Глебович вообще хотел отправиться общественным транспортом. Но в маршрутку он не помещался, и сиденье автобуса было для него маловато. Пришлось брать в аэропорту такси-лимузин. Смуглый таксист заломил, конечно, цену. Но это были такие копейки по сравнению с обычными тратами на гламурный туризм, что Гавриил Глебович и не торговался.

С лимузинщиком договорились, что он довезет всю компанию до самого поселка в Туапсинском районе, где, собственно, когда-то и имело место счастье. Впоследствии оно, конечно, трансформировалось в проблемы. Но такая метаморфоза, в общем-то, свойственна всякому счастью.

По дороге таксист уговорил своих пассажиров заехать в один ресторанчик армянской кухни в Сочи.

– Вкусно будет! Домашняя кухня! Пальчики оближете! – Поехали в твой ресторан, – Олигарх и не думал спорить. Он проголодался за время полета.

При появлении Гавриила Глебовича и официанты, и повара – все переполнились счастьем. Не потому, что узнали – коэффициент случайных узнаваний был у Гавриила Глебовича невысок. Просто как не радоваться работнику заведения общепита, когда на пороге появляется очень толстый и явно богатый человек.

Гавриил Глебович с удовольствием съел огромное блюдо севанской форели с терпким бакладжанным гарниром, тройную порцию бараньего пчуча, закусил шашлыком. Все это не считая салатов.

– Ну, ты, Миша, даешь! – удивлялся Егор.

– Ничего особенного, друзья, – добрея от вкусной еды, махал пухлой ладонью Гавриил Глебович. – Берите добавку, угощайтесь.

С веранды ресторана открывался вид на город. Сочи, как заметил Гавриил Глебович, тоже пронзали сверкающие денежные потоки. Хотя с московскими их было и не сравнить. Столичные аналоги бывало представляли собой целые магистрали сияния. Здесь же дело обстояло на несколько порядков скромнее. Вместо бескрайних сияющих рек – множество игривых ручейков.

Это было симпатично Гавриилу Глебовичу, но вести в Сочи дела он не хотел. Слишком много суеты, слишком много игроков на всех рынках, с каждым надо выстраивать отношения, лавировать. Вместо московских империй здесь – множество маленьких, но гордых удельных княжеств.

«Если когда-нибудь я и стану сюда инвестировать, то в какой-нибудь большой проект, с государственным участием, – думал Гавриил Глебович. – Типа стадиона здесь можно построить. Хотя на кой черт здесь стадион? Кому он здесь будет нужен?»

Потом отяжелевший Гавриил Глебович погрузился в лимузин. «Все-таки хорошо, что от общественного транспорта отвело меня», – думал он, утопая в мягком кожаном диване.

– Я вспомнил! – экспрессивно восклицал водитель лимузина. – Я вспомнил потрясающую гостиницу как раз там, куда вы едете! Брат кума держит. Свои люди!

– Знаем мы ваши гостиницы! – подкалывал таксиста Егор. – Нашего Мишу кровати в ваших гостиницах не выдержат!

– Выдержат! – пылкий водитель даже возмущенно бибикнул. – Вот увидишь, выдержат!

«Пусть везет!» – махнул ладонью Гавриил Глебович. Ему нравилось, когда мелкие бытовые проблемы решались сами собой.

Он немного поразмышлял о Егоре. Тот шутил, конечно, на грани фола. Но и для пользы дела, стоило признать. Например, он, кажется, решил серьезную бытовую проблему – важную для Гавриила Глебовича, между прочим. Ему уже доводилось становиться жертвой непрочных кроватей. И ничего смешного нет в том, чтобы среди ночи обрушиться на пол, проснуться в треске и в грохоте, убедить себя, что это – не землетрясение. Что это всего лишь не выдержала очередная кровать.

«А Егор пусть шутит! – решил Гавриил Глебович. – Но только на море. Начнет фамильярничать дома – последуют санкции».

***

Потом Гавриил Глебович заснул, а проснулся уже в поселке своего счастья. Тот, конечно, изменился. Но в худшую или в лучшую сторону – сказать было трудно. Он и раньше-то был грязноват и пылен. Таким и остался. Но появились многочисленные витрины, всякие магазинчики, кафе, булочные. Прибавилось домов. Стало больше людей.

– Вот сюда, брат! – говорил Егору таксист, останавливаясь у белого особняка, окруженного цветочными клумбами. Он выскочил из лимузина и заколотил по воротам. – Открывай, Гагик, дорогой! Это я, родственник твой, постояльцев привез!

Ворота открылись и выпустили вовне целое семейство во главе с услужливой женщиной с усами и полным ртом золотых зубов.

– А где Гагик-джан?! – спросил таксист.

– Попал в больницу! – махнула рукой золотозубая женщина. – Лечит печень! Не заботится о ней, теперь лечит!

– Ну, тогда встречай гостей!

– Добро пожаловать, гости дорогие! – засверкала зубами усатая женщина.

Однако когда из лимузина вышел Гавриил Глебович, улыбка с лица золотозубой женщины сползла. Буквально на несколько секунд, но олигарх это заметил.

– Вот, проблема у нас, дорогая Мариам! – заявил таксист. – Выдержит ли товарища твои кровати? Я этим говорю: «Выдержат! У Мариам с Гагиком любые кровати есть!» А они – сомневаются.

– Выдержат! – уверенно заявила женщина. – У меня есть такая кровать.

Гости, водитель и многочисленное шумное семейство поднялись в один из номеров на втором этаже.

Номер предназначался для новобрачных и производил приятное впечатление. Здесь был телевизор, стол, кресло, картина на стене. Из окна открывался вид на море. Кровать занимала больше, чем половину номера. Огромная постель формата траходром.

– Давай, Миша! Испытывай! – сказал Антон.

Гавриил Глебович сел на край кровати. Та, вроде бы, держала.

– Надо лечь, Миша, – сказал Антон. – Распределить массу по всей плоскости.

– Эй, а вы номер-то брать точно будете? – забеспокоилась усатая женщина. – Сейчас всю постель помнете, а номер не возьмете.

– Э, vip-гости у тебя, Мариам! – сказал таксист. – Им можно! Ложись, дорогой, будь как дома!

– Давай ты у себя дома будешь командовать? – сказала женщина и тут же сверкнула улыбкой в сторону Гавриила Глебовича: – Да вы ложитесь, ложитесь!

Гавриил Глебович лег. Кровать – держала. И, вроде бы, даже не скрипела.

– Выдержит! – обрадовалась публика.

– Подождите! – сказал молодой охранник Егор. – Одного-то Мишу ваша кровать выдерживает. Но вдруг Миша будет не один? Вдруг с женщиной? Тогда – выдержит ваша кровать?

А? «Что он несет?» – подумал Гавриил Глебович. Хотя, с другой стороны, ход мысли был правильный.

– И как мы это проверим? – с сомнением спросила усатая женщина.

– Надо положить ему в кровать женщину.

– И где ж мы ее возьмем?

– Так вы и ложитесь, – сказал Егор.

– Я?!

– Вы, вы!

– Ложись, Мариам, не делай нам мозг, слушай, – сказал таксист.

Усатая женщина вздохнула и церемонно легла, предусмотрительно стараясь не прикасаться к Гавриилу Глебовичу. Хотя это и было трудно.

– Меня Гагик убьет, как узнает, – сказала усатая.

– В интересах дела можно, – ответил таксист. – Я ему все объясню.

Кровать держала. И, кажется, даже не скрипела и не трещала. Гавриил Глебович внимательно вслушивался. Будет ли треск? Или еще какой-нибудь звук, выдающий чрезмерную нагрузку.

«Вдруг она, – подумал олигарх. – Вдруг эта Мариам пробудит к жизни мой хуй?» Но нет. Никакой реакции на женское присутствие в кровати Гавриил Глебович не ощущал.

– Все нормально, – сказал он вслух. – Берем!

Отдельный туалет в номере тоже был. Это обстоятельство для Гавриила Глебовича тоже было очень важно.

Охрана поселилась в номере напротив – двойном, без телевизора и с обычными койками. Уже начинался вечер. До моря олигарх и его спутники в тот день так и не дошли, остановившись в одном из почти не подозрительного вида кафе. Ну, а потом Гавриилу Глебовичу захотелось спать.

***

Утром, после основательного завтрака, достаточно много времени путешественники потратили на то, чтобы купить пляжную одежду. Егор с Антоном сразу подобрали себе футболки и шорты. А вот на Гавриила Глебовича одежды не было.

Впрочем, в одной из лавочек продавщица направила неформатного отдыхающего на рынок и даже объяснила, как пройти к нужной палатке. И действительно, там нашлась безразмерная, похожая на чехол от автомобиля футболка канареечно-желтого цвета с чудовищным изображением растительного гуманоида и надписью: «Я Одуван». Нашлись и слоновьих размеров шорты.

– Вот, вас вещи дожидались! – говорила довольная продавщица. Гавриил Глебович тут же переоделся.

Все-таки ему в этом месте нравилось. Его никто не узнавал. Да и что бы олигарху мирового масштаба делать на третьестепенном курорте для бедных?

Гавриил Глебович заметил, что одна категория аборигенов рада ему в особенности. Это были владельцы ресторанов и кафе. Они махали Гавриилу Глебовичу руками, приветливо улыбались и говорили:

– Заходи обедать, Одуван, дорогой! Пальчики оближешь, вах!

Ближе к обеду дошли до поселкового пляжа. Многолюдный и порядком замусоренный, он граничил с почти пустынным пляжем детского лагеря.

– Ну, что? Окунемся? – спросил Гавриил Глебович охранников.

– Вы уверены, Гавриил Глебович? – вполголоса спросил Егор.

Все-таки с субординацией у парня было все в порядке. Просто актер хороший.

– Да, я далеко заплывать не буду, – сказал олигарх.– И плавать умею.

– Все равно я с вами, – сказал Егор.

Антон остался на берегу. Сторожить вещи и контролировать обстановку. У самого берега плескались дети. Среди вялых медуз бултыхались не менее ленивые пожилые тетки.
Сразу за детьми дно из мелкой гальки резко уходило вниз, и становилось глубоко. Гавриил Глебович плюхнулся брюхом в воду и поплыл. От его погружения к берегу пошли небольшие волны.

Не спеша, медленным брассом Гавриил Глебович направлялся в открытое море. Теплая вода ласкала его необъятное тело. Гавриил Глебович думал: «Как же хорошо!»

Но вдруг хорошо быть перестало. Правую ногу олигарха охватило гнусное, тянущее ощущение. «Что это?» – испугался Гавриил Глебович.

С недалекого берега, до которого было-то метров тридцать, доносилась разухабистая песня:

Рамамба хару мамбуру!

А Гавриил Глебович вдруг понял, что у него свело ногу. Притом, свело сильно – не распрямить. Вслед за пониманием обрушился новый удар – тянущее, судорожное ощущение охватило и вторую ногу. И, тут же, следом, еще и правую руку.

Гавриил Глебович понял, что идет на дно. Вот прямо здесь, в считанных метрах от детей и старух он тонет.

– Я тону! – хрипло сказал он Егору.

– Что, Миша?

– Тону, блядь, я! – хрипел олигарх, усилиями одной левой руки пытаясь удержать свое необъятное тело от погружения в пучину.

– Как?!

– Спасай меня! У меня ноги отказали. Рука… тоже…

Егор оказался рядом, схватился за Гавриила Глебовича. Но это были мертвому припарки, по большому счету. Олигарх был слишком огромен. Худощавый Антон не мог удержать его на поверхности при всем желании и личном героизме.

– Я тону! – булькнул олигарх, которому казалось, что море превратилось в болото и засасывает его.

– Помогите, человек тонет! – закричал Егор, приняв, наверное, единственно правильное решение.

А Гавриил Глебович уже падал в пучину. Сильнее боли была обида – как так-то? В такой хороший день? На глазах у детишек толстый дядька возьмет и пойдет ко дну.

«И я же сына своего еще не видел!– подумал он. – Как я могу погибнуть?» Но все шло именно к гибели. А это было обидно, глупо и неправильно.

К нему подплыл еще кто-то. Его пытались вытянуть из воды, тянули за голову, как сказочную репку. Один раз Гавриил Глебович даже успел ухватить глоток воздуха.

А потом стал погружаться под невероятно печальную мысль о внезапном пиздеце.

Продолжение следует...