Эллада, мохнатые ноги-длинный ху… или патриот со свирелью
Многим известны Козлы из игр Диабло, кто-то читывал Сапковского и помнит, как ведьмака с Лютиком чуть не уконтропупили эльфы в ходе охоты Геральта на самого настоящего сильвана, а кое-кто зырил весьма красивый фильм «Лабиринт Фавна» от мастера визуала Дель Торо. И там, и там и там имеются в наличии индивидуумы гуманоидного типа, но с обязательными рогами на башке и (sic!) с мохнато-копытными нижними конечностями. А вот какая разница между, собственно, сатирами, фавнами и Паном – вполне себе забывается.
Эллада, форменное безумие в плане личностных отношений, отсутствие ЗАГСов как факт и скрещивание совершенно разных отрядов живого мира породили Пана. Пан родился сообразительным, потешным, с теми самыми рожками и курчавыми ножками, но без понимания – кто есть его родители. Возможно, именно благодаря этой самой травме существа, явившегося на свет с сформировавшимся интеллектом, в дальнейшем Пан что чудил сам, что давал прикурить другим.
Но – последовательно.
Смех смехом, но всякие древнегреческие, равно как римские, боголетописцы так и не сошлись во мнении – чей же Пан был сын и, в том числе вывели формулу, согласно коей Пан появился сам по себе, аки мыши из соломы Средневековой Европы. Что по такому поводу думал сам любитель лесов, художественного свиста, полногрудых селянок, вакханок, нимф, сильфид и остального эллинского гербария женской красоты – хрен знает, товарищ майор. Как было, так и было, нам уже точно не узнать.
Чётко известно лишь одно – Пан рожден в благой Аркадщине, это первое, а второе – Пан являлся истинным патриотом собственного Отечества, но об этом далее по тексту, всему свое время.
Народившись, Панчик привлек внимание Гермеса, а этот ушлый тип никогда не упускал возможности забить баки всем божествами второго ранга и подзаработать очков у первого дивизиона навроде Зевса, Геры, Посейдона и прочих старшаков олимпийской общаги. Именно вследствие такой тяги к пиару себя любимого, Гермес замотал Пана в памперс (убрано цензурой) в ссаные тряпки и вознес на Олимп.
Пан смеялся, болтал мохнатыми ножками и весьма длинным ху… (убрано цензурой), веселя богов, богинь, харит, муз и прочих приживальщиков. Само собой, памятуя про «ласковой теленок двух маток сосет», Панчик с удовольствием давал себя тискать всяким тетками-златовласкам, между делом оглаживая их прелести, обжорные мяса и упругие сисечки.
- Экий шалунишка… - сказала Гера. – Быть ему знатным ходоком.
И как в воду глядела, на то она и Гера. Возможно, пусть и походя, она же случайно наделила Пана прозревать будущее аки рентген, чем тот и пользовался далее, знатно котируемый древними греками как оракул.
В общем, суд да дело, наш парнишка подрастал как на дрожжах, веселел, здоровел, курчавился шерсткой на своих врожденных шароварах и потрясывал всем, чем можно было потрясывать. На Олимпе он не задержался и отправился наслаждаться теплом благостных пажитей с лесами как родимой Аркадщины, так и всей Элладушки в целом. Наслаждался он всей этой благодатью по мере сил, от коей меры по лесам-долам Греции частенько слышались визги преследуемых нимф, весьма котируемых нашим сладострастцем.
На том, как водится, Пан и погорел. Будучи невоздержанным в питии, являясь корешем Диониса-Вакха, Пан любил прибухнуть, пожрать всяко-разного со специями, включая чеснок обыкновенный да чеснок дикий, aka черемша, гадил под кустами, изрядно, полагая, пованивая. Божественная ли, ли не особо, но подобная сущность никак не заводила бедных трепетных нимф, ужасающихся что амбре от нашего весельчака, что размерам достоинства, лишь чутка уступавшего Приапову.
И тут, вот беда, Пан втюрился в одну из этих древнегреческих кокоток, а именно – в Сирингу. Та же, совершенно не радуясь эдакой коллизии, задавала дра-ла-ла кажный раз, как из кустов доносилось ласковое бурчание влюбленного полукозла-полубога. А тот, в очередной раз притомившись гонять деваху по рощам с дубравами, решил позвонить в Спортлото (вычеркнуто цензурой) на Олимп.
- Ну?! – вопросили его.
- Сиринга… - с придыханием выдал Пан. – Алкаю ейной любви и, ну так, на полшишечки, ейной же сочно-сдобной плоти. Хочу, чтоб она Сиринга всегда была со мной, чтоб мог лобызать уста её сахарные постоянно.
- Да подавись, - пророкотало сверху и…
И Сиринга, ну никак не ожидавшая такой подляны, обратилась в свирель. Что по данному поводу подумал сам Пан, умалчивают все историки Эллады, включая Аполлодора.
В общем, Пан и свирель с тех пор стали неразлучны. Равно как сам пан и то ли биполярочка, то ли еще чего похуже, бо с тех пор Пан приобрел некоторые ужасающие черты характера.
Во-первых – где-то с того времени само определение «Пан» и определение «оргии» стали равнозначны. И даже если где вместо Пана в тройничке, али еще каком генг-бенге, участвовали упомянутые сатиры с фавнами, записывали все именно на счет Пана.
Во-вторых – наш мохнатый парень стал сварливым, аки бабки у подъездов и, точно также, как упомянутые матроны, сварливым он становился в определенное время. И если наши современницы в основном раскрывали истинный облик вечером, обличая проституток и фиксируя повсюду наркоманов, то Пан делал всякие гадости исключительно в обеденное время. Когда, вот ведь, позволял себе опочивать после первой половины дня, проводимой во всяком присмотре за скотиной, пастухами и, конечно же, прекрасными смуглыми селянками. Нарушил сон Пана? Получи, фашист, гранату от советского бойца… в смысле – жди беды.
В третьих… В третьих стоит обсудить отдельно, особенно памятуя о патриотизме Пана. И, учитывая все странности его происхождения, изрядную храбрость.
В общем, соседями древней Греции были древние персы, а это, скажу вам, были те еще суровые ребята. Ну, трэш, угар, содомия, Ксеркс в пирсинге и все такое, вы ж смотрели «300»? Само собой, на самом деле было не совсем так, но от того персы не переставали быть античным аналогом Османской Империи с ейными янычарами. И вот, как-то раз во время послеобеденного кейфа, кому-то из персов вздумалось обратить свой взор на карту мира.
- Ба! – не иначе как пришло в его ясную голову и высказалось всей своей шайке-лейке, - а не сходить ли нам к грекам по зипуны, а, пацаны?
Пацаны дружно заорали «даёшь!», прикидывая в воспаленных мозгах все прелести элладских зипунов, как-то:
Овечьей шерсти, маслин, зерна, вин, оливкового масла в кувшинах, изюма с орехами, и, конечно же, прекраснозадых и полногрудых смуглых селянок. Равно как юных эфебов, персы были те еще шалуны-балуны, котируя все виды наслаждений. А дальше…
А дальше вы все в курсе: греко-персидские войны, Огненные врата, «Это Спарта!!!», слава царя Леонида, немеркнущая в веках, куча прочих сражений и то Марафонское, в честь коего до сих пор имеется определенная легкоатлетическая дисциплина.
Помните же, что Пан был настоящим патриотом, да с фле йтой, и при этом ни разу не Хон Гиль Дон?! Так вот, как на полном серьезе утверждали гоплиты, накидавшие люлей персам при Марафоне, хрена бы такое случилось, не нагони Пан ужаса на злокозненных персюков, обратив тех в бегство, чем самым придал мотивации грекам и позволил тактически верно уконтропупить набежавших граждан Передней Азии в спины с затылками.
Да-да, именно так и было, и определение «панический ужас» имеет прямое отношение к нашему герою. Но сколько веревочке не виться, но конец всегда найдется. И, как-то раз во время оные, когда греки скатились в тартарары, а их место под солнцем заняли потомки троянца Энея, то бишь римляне, случилось страшное. Плыла себе либурна, везя в трюмах вина, нубийских девственниц и плоды смоковницы, плыла и подгребла к островку. Откуда, явно пользуя неведомое психологическое оружие, вдруг раздался голос…
- Кормчий! - пророкотал голос – Кормчий, мать твою!
- Ну и? – зевнул шкипер, почесываясь и думая – где б опохмелиться? Дальнейшее отрезвило его не хуже, чем физраствор внутривенно в паре с глюкозой.
- Великий Пан умер!!! - проревел голос и вослед ему на берегу раздались плачи со стенаниями. Именно этот самый момент однозначно подтвердил как божественное происхождение Пана, так и факт его человеческого начала, бо Боги просто так не умирали.
Если вы считаете, что данная весть весела, то ошибаетесь. Каков бы не был характер весельчака с дудками, но где те вольные пастбища, полные тонкорунных бяшек, где чистое мяско, вскормленное люпином и прочим чернобыльником, где, в конце-концов, стайки сильфид, нимф и прочих прекрасноглазых дев, так и скакавших во времена оные вслед звукам Пановой свирели? То-то же, что нигде, а взамен всей перечисленной благодати есть лишь ГМО, глобализация и инстадивы.
