Второй город
Маверик давно не была в родном городе. Только теперь, стоя на темной улице под далеким сиянием неоновых ламп, она осознала, как долго ее не было.
Почти десять лет.
Когда она в последний раз ступала в этот город, человечество даже не было уверено в существовании инопланетян, а теперь некоторые из ее лучших друзей были инопланетянами. Они стояли в центре города, где фундаменты нового города возвышались высоко в воздух, словно огромные металлические колонны. Отсюда Маверик могла видеть светящиеся концы зажженных сигарет, тихо пылающие в темноте, где бродяги и бездомные ночевали под массивными городскими пилонами.
Она наблюдала, как из темноты вышла старая бездомная женщина в длинной шали, толкая перед собой тележку на гравитационной подушке. Один из генераторов на тележке явно не работал, из-за чего та сильно накренилась в сторону. Маверик не видела содержимого тележки и, честно говоря, не особо-то и хотела видеть, что везла женщина, скрывшаяся в темноте за углом.
— Ты жила здесь? — удивленно спросил Рамирес.
Маверик призрачно улыбнулась. Должно быть, эта обстановка шокировала такого человека, как Рамирес, который вырос в любящем доме в пригороде.
— Их так много, — прошептал он. — Им некуда податься?
— О, нет, есть куда, — она взяла Рамиреса за руку и повела его дальше в темноту, — но все гораздо сложнее.
— Сложнее? Я не понимаю. Я думал… Ну, я думал, что эта проблема искоренена в большинстве крупных городов…
Маверик усмехнулась.
— Вряд ли, надо просто знать, где искать.
Она повела его вверх по небольшому склону, карабкаясь по нескольким незакрепленным бетонным блокам, прежде чем добраться до вершины кучи, и то, что они увидели наверху, заставило Рамиреса ахнуть от шока. Маверик повернулась, окинув взглядом вид, и попыталась представить, как это выглядело его глазами.
Второй город.
Дом для бездомных.
Под пилонами, протянувшийся на многие мили во всех направлениях, располагался огромный лагерь, освещенный бочками и редкими заводными лампами. Палатки стояли беспорядочными рядами во всех направлениях, голоса поднимались вверх тихим ропотом, смешиваясь с мерцающей оранжевой дымкой костров. Фигуры, закутанные в лохмотья и старую одежду, сидели, сгорбившись, возле своих палаток или костров. Некоторые мягко покачивались вперед и назад, другие пели или бормотали. Иногда где-то начинался приступ маниакального смеха, а затем так же быстро затихал.
— A la mierda… — прошептал Рамирес, — их так много, — он повернулся к ней. — Неужели нет никого, кто мог бы им помочь?
Искренняя тревога на его лице была довольно милой. Маверик отрицательно покачала головой.
— Есть много людей, которые могут помочь, которые хотят помочь, но все не так просто. Наркомания — настоящая проблема во втором городе, а наркомания в сочетании с плохим психическим здоровьем — это катастрофа, — она вздохнула, глядя на костры. — Там, где люди хотят помочь, нельзя купить наркотики, их проще найти здесь, и даже если кто-то уйдет искать помощь, чаще всего удержать определенных людей на постоянном графике приема лекарств практически невозможно. Они прекращают принимать лекарства и уходят обратно во второй город, где их нереально найти. Если очень постараться, можно заблудиться здесь на долгие годы.
Разумеется, она говорила исходя из собственного опыта.
— Конечно, нельзя забывать про проблему размещения. Есть места, куда можно обратиться за помощью, но там не всегда есть свободные койки, образно говоря. Иногда приходится ждать неделями, чтобы попасть в программу лечения, а к тому времени… ну, уже слишком поздно, — она указала рукой на лагерь. — Доктора приходят сюда время от времени, чтобы назначить лечение и провести обследования. Пару раз в неделю приезжают представители некоммерческих организаций, чтобы раздавать еду. Можно принять душ и постричься, если хочешь, и это помогает, но не решает проблему.
Рамирес снова покачал головой.
— Так… как долго ты здесь жила?
Маверик засмеялась.
— О, нет-нет, я никогда здесь не жила. Второй город — не место для девочек-подростков. По крайней мере, мне здесь быть точно не хотелось, — она обвела рукой город. — У них здесь своя иерархия. Где-то там живет человек, называющий себя Королем, и он берет дань защиты с каждого, кто присоединяется к лагерю. Конечно, можно прошмыгнуть через лагерь, не заплатив дани, если ты просто проходишь мимо, но если ты станешь заядлым посетителем, тебя обязательно найдут. Он берет оплату разными способами: наркотики, сигареты, наличные, — Маверик указала туда, где у костров стояла группа женщин, чьи обнаженные части были видны даже отсюда, — не говоря уже о старейшей профессии в мире. Многие молодые люди, которых я знала, обращались к нему, чтобы прокормить себя, — она повернулась и слезла с обломков, тихо ступая по неровной земле. Рамирес спустился за ней, морща нос от запаха лагеря.
— Не волнуйся. К этому привыкаешь. Гигиена страдает одной из первых, когда с головой всё не в порядке.
Вскоре они уже петляли по маленькому палаточному городку мимо фигур, сгорбившихся на земле и наблюдавших за ними из темноты. Рамирес продолжал держать руку возле своей кобуры, но Маверик спокойно шла дальше. Если кто-то собирался на них напасть, она об этом узнает. Настолько были хороши ее инстинкты в отношении этого места.
— Эй, дорогуша, компания не нужна?
Рамиресу понадобилось пара секунд, чтобы понять, что женщина разговаривает с ним.
— Э-э-э, спасибо, как-нибудь в другой раз.
— Да мне много не надо, — настояла она.
— Этот уже занят, — резко огрызнулась Маверик. Женщина что-то проворчала и скрылась в тени.
— Обязательно так грубо? — поинтересовался Рамирес.
— В этом нет ничего личного. Здесь нужно уметь говорить прямо и четко. Ничего личного, и люди, как правило, понимают это.
Они прошли сквозь облако сладко пахнущего дыма и снова вышли во тьму. Они преодолели только небольшую часть лагеря, но она все равно чувствовала дискомфорт Рамиреса от всей этой ситуации.
— Во втором городе всегда сложно сказать, какое сейчас время, поскольку он расположен под верхним городом. Практически весь день и ночь темно, так что время становится относительным, — она махнула рукой в темноту. — Подобные лагеря есть по всему второму городу, разные фракции и группировки, некоторые лучше, некоторые хуже, но лично я бы не порекомендовала вступать ни в одну из них.
Маверик соскользнула с бетонного основания и приземлившись в неглубокую лужу с громким шлепком. Рамирес последовал за ней.
— Значит, ты не была членом одной из этих фракций?
— Нет, не совсем. Я дружила с группировкой в восточном углу. Она состояла в основном из беспризорников вроде меня. Они делали все возможное, чтобы не употреблять и обеспечивать безопасность других детей. Их никогда не было много, потому что они выполняли свои обещания. Если ты хотел покинуть второй город, они могли вытащить тебя и устроить в одну из программ, о которых я говорила.
Впереди она могла видеть свет ночного рынка, собрание красных и синих огней в темноте.
— Почему ты никогда не…
— Не записалась? О, я попадала в программу несколько раз. Нп некоторое время получала кровать. Пару раз даже устраивалась на работу, но это длилось недолго.
— Почему?
—- Вокруг меня происходили странные вещи. Большую часть времени это надоедало моим работодателям, и они придумывали какой-нибудь повод меня уволить. В конце концов, мне было проще ориентироваться самостоятельно во втором городе, где никто не мог пострадать.
Вдалеке раздался медленный ритм музыки, и мигающие огни стали более заметными по мере того, как они выходили на улицу ночного рынка. Вокруг них с обеих сторон возвышались здания, и толпа теснилась со всех сторон. На них смотрели освещенные неоновым светом лица, на которых светились татуировки.
Когда Маверик шагнула в один из лучей черного света, она услышала, как Рамирес ахнул от удивления.
— Маверик, у тебя…
Она протянула руку и коснулась той стороны головы, где теперь виднелась татуировка.
— Да, у меня есть парочка.
— Ты никогда не рассказывала.
Она пожала плечами.
— Как-то не было повода.
— Я тоже хочу невидимую татуировку, — пробормотал он, и это было забавно слышать от человека, у которого на самом деле не было никаких татуировок. Конечно, у него на груди была стандартная армейская татуировка времени смерти, как и у любого другого морпеха, но, как ни странно, это был единственный рисунок на его безупречном теле. Даже у Адама было больше тату, чем у Рамиреса, а тот, по мнению Маверик, был тем еще пай-мальчиком. Вокруг них звучала музыка, а из близлежащих зданий замелькали огни.
Полураздетые мужчины и женщины то и дело высовывались из окон, маня прохожих внутрь.
Рядом с очередной открытой дверью неподалеку стоял здоровенный вышибала.
— Это место называют кварталом красных фонарей, — сказала она, перекрикивая рев толпы. — Здесь самая высокая концентрация борделей в городе. Тот, что справа от вас, всего лишь один из самых обычных, дальше по улице есть VR-бордель, а рядом с ним тот, где обслуживают исключительно роботы. Еще есть тату-салоны, наверное, самые уважаемые места здесь. Я точно знаю, что некоторые из них являются частью целой сети бизнесов, имеющих клиентуру в верхнем городе.
Они пробрались сквозь толпу и направились на следующую улицу, где неон сменился тускло светящимися рыночными прилавками, где продавцы сидели, перебирая свои товары. Рамирес был почти шокирован, увидев некоторые товары. Они прошли мимо одного киоска, изнутри которого исходил жуткий синий свет, и когда он повернул голову, он едва не отпрыгнул в Маверик, которая схватил его за руку.
— Продавец органов, довольно распространенная штука в городе.
Взгляд Рамиреса был прикован к стене, полной массивных стеклянных резервуаров, внутри которых росли десятки человеческих сердец, почек и печеней.
— Дешевле, чем можно подумать. Если копить достаточно долго, можно заменить печень и снова начать бухать как не в себя, — она указала на место дальше по улице. — Тут на углу есть мясная лавка, где можно сделать процедуру.
— Ты только что сказала мясная лавка…а я просто должен вести себя так, будто это не самая ужасная вещь, которую я когда-либо слышал?
— Не волнуйся, у врача, который там работает, есть медицинская лицензия. Наверное.
— Наверное?!
Она пожала плечами.
— Да, скорее всего просто хирург из верхнего города, ищущий способ заработать побольше. Или, может быть, ему платят наркотиками. Я не знаю наверняка, но думаю, это лучше, чем альтернатива.
Рамирес крепко схватил ее за руку, и они продолжили свой путь через город.
— То есть, твое решение пойти в морпехи…
Шестеренки в его голове сильно крутились, пока он пытался осмыслить то, что видел, пытался поместить в эту ситуацию молодую Маверик. Молодую, одинокую и преследуемую… чем-то.
— Стать морским пехотинцем было лучшим решением в моей жизни, —она закрыла глаза, и на ее лице появилось выражение чистого блаженства. Рамирес с трудом мог представить, о чем она думает. —- Помнишь те старые железные двухъярусные кровати, на которых мы спали в учебке?
Он кивнул.
— Самая удобная кровать, на которой я когда-либо спала. Это было блаженство. Там было так чисто и тепло. Это было самое безопасное место, где я когда-либо жила, с людьми было относительно легко справиться, и всё, что мне нужно было делать, это усердно работать, — она засмеялась. — Это было лучшее решение, которое я когда-либо принимала, а ЕДА!
— Ты про те помои, которыми нас кормили? — Рамирес поморщился.
— Ну извини, не все из нас росли на бабушкиной готовке. Для меня это был настоящий рай. Восемь часов сна, три полноценных приема пищи в день, душ не раз в сто лет.
Рамирес медленно покачал головой.
— То есть покинуть Землю… миссия в космосе была лучшим, что с тобой когда-либо случалось?
Она повернулась к нему и немного грустно улыбнулась.
— Боюсь, что да.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: