Время Ххуртама (4)⁠⁠

Время Ххуртама (1)

Время Ххуртама (2)

Время Ххуртама (3)

…

К недостройке он почти бежал, в пакете шуршали купленные второпях припасы. Шагнув с дороги на грунтовку к недостроям, Андрей машинально проверил ножны. Он их и так чувствовал, словно кинжал внутри припекало, но осязаемость оружия придала ему уверенности.

Многоэтажки вдалеке словно спрашивали, чего он опять приперся, да ещё в дождь. Из-за  серой пелены различать предметы чётко не получалось, и тонкую струйку дыма Андрей приметил не сразу.

— Здорово, Коля, — парень стоял на краю котлована и глядел вниз. Под кое-как сооруженным навесом тлел костерок. Старик неплохо спрятался. У самой дальней от реки многоэтажки вырыли для каких-то нужд широкую траншею-ямищу. И оставили там пару железобетонных колец. В одном из них Андрей и различил знакомый силуэт. Но Коля даже не обернулся. Зло фыркнув, Андрей принялся спускаться, подскальзываясь и ворча под нос всё, что думает.

— Какого хрена, Коля?! — чуть ли не закричал Андрей, спустившись.

— А, это ты, морячок, — глухо пробурчала фигура в обносках. И Андрей, приглядевшись, не понял, что его так беспокоит. — Я задремал малясь, говорю ж, болею. Курево принес?

Старик тщательно укутал шею драным шарфом.

— И сыро, для старых костей плохо. Костерок, вишь, плохо горит.

Андрей чуть смягчился, нашёл место, где Коля проделал ступени, то ли они сами тут удачно осыпались.

— Ты как туда забрался, дед? Да погоди, пожрать вот тоже тебе принес, — Андрей полез в пакет. — Тебя ж менты ищут, а ты тут?

Из-под бесформенной шапки, сквозь сальные патлы, блеснули глаза.

— Ну так ищут, да я прячусь, — хохотнул Коля, протянув серую морщинистую руку к пакету с хлебом и колбасой.

Андрей не сразу понял, но остолбенело посмотрел на старика.

— Так сколько лет-то?

— А сколько? Сколько надо, столько и прячусь. Мы, ведь, кому попало не показываемся.

Парень всё пытался разглядеть деда целиком, но тот поворачивался, сидя в тени трубы так, что лицо постоянно ускользало.

— Так ты откуда узнал... — Андрей осекся, вспомнив, как бегал тут несколько дней назад, вопя и размахивая ножом.

— Хе. А ты ж сам где был столько лет?

Андрею стало не по себе. Старик коптил тут костром, дым-то могли заметить? Да и что значит "кому попало"? Наконец Андрей задал самый животрепещущий вопрос:

— Так это ты всех?..

— Кого?

Коля отломил хлеб, покрошил на ладонь и издал странный звук.

Андрей обернулся, и вовремя. Неизвестно откуда взявшиеся в дождь голуби слетели на руку старика, едва не мазнув Андрея крыльями по лицу.

— Ну... Туристов, Дану... — разговор становился абсурдным.

— А... Я, конечно. А то шатались неприкаянно. Я их всех и того, да. Вместе.

Старик хрипло засмеялся, откинув голову, и птицы слетели. Расселись по ободам колец и, склонив набок головы, уставились на Андрея.

А он посмотрел на едва тлеющий костёр, не понимая, почему тот не гаснет в усиливающемся дожде, когда приметил торчащий из угольев черенок.

Что-то шевельнулось в памяти, тьма снова мягко толкнулась в затылок и взорвалась болью. Андрей прищурился, сквозь ресницы мельком углядел, что Коля тоже как-то странно, гибко склонил башку в нелепой шапке к плечу.

— Э... — пробиваясь через приступ, крикнул Андрей, — дед! Ты чего удумал? Я ж тебя... Одной соплёй...

Старик, потянувший было из костра черенок, на котором оказалась сапёрная лопатка, обернулся.

— Опять орёшь, блаженный? Картошечка у меня тут. Хочешь?

На раскаленной лопате лежал... черепок. Нет! Андрей раскрыл глаза, давая красным кругам рассеяться. Просто несколько картофелин.

— Коля! Это ты их убил? Данку?

Старик непонимающе смотрел на парня. Потом широко ухмыльнулся, показывая серые пеньки зубов. Стянул шарф, показывая словно свежий тонкий порез на шее.

— Убил? Не, не я. Я ж и муху не обижу, все знают.

— Дед... Не подходи... — глаза теперь ясно различали зазубренную кромку раскалённой лопаты. Пальцы сами выхватили кинжал из-под свитера.

— Ох ты ж! Пёрышком своим решил меня пощекотать, — засмеялся старик и сделал в сторону Андрея неловкий выпад. — Ууу...

Андрей отскочил и попытался уцепиться за единственную здравую мысль. Не связываться с сумасшедшим. Выбраться из ямы и драпать. Звонить ментам, Меджинову, самому чёрту.

— Я уйду, ладно? Уйду. Я тебя не видел, Коля.

— Валяй, — согласился тот и поглядел наверх.

Андрей, пятясь нащупал место, где спускался. Земля стала мокрой и скользкой.

Дед не делал никаких попыток догнать парня. Андрей как мог быстро взобрался выше, но перед его носом возникли чьи-то ботинки. Он поднял голову и заорал.

Человек, смотревший сверху просто не мог так наклониться. Голова почти болталась, но при этом губы явно улыбались, а руки тянулись к Андрею, словно хотели помочь выбраться.

— Нашёл... — тихо сказал кто-то. Андрей сполз обратно в яму, понимая, что сходит с ума.

На краю стояла Дана в красном коротком пальто. Чёрные волосы повисли мокрыми сосульками. За ней стоял ещё кто-то.

И птицы. Сидели по всему периметру ямы.

В голове болезненно кольнуло ещё раз. Андрей потерял равновесие, взмахнул кинжалом перед собой и грохнулся на спину как жук.

Дана и другие принялись спускаться, но Коля оказался ближе всех.

— Ты эта, морячок... Я ведь зла на тебя не держу, а вот они... Ты хороший был парень. Коля показал на других.

— Потерпи, хорошо? Я не больно…

— Потерпеть? Что?!

Андрея охватила паника и он буквально ползком попробовал отдалиться от Коли. Но лишь зря вымазал руки. Он снова почувствовал себя мальчишкой, когда Коля вытаскивал его из бездны. Тело начинало гореть.

— Не тронь! — отчаянно взвыл Андрей.

И откуда здесь все? Всё это? Почему? Он не находил ответов, а силуэты во главе с Даной становились ближе.

— Провозились... — старик цыкнул, трогая край лопаты. — Остыла. Тащите его к костру.

К горлу подступила тошнота, руки налились тяжестью. Чернота внутри головы никак не могла пробиться через ужас происходящего. Кинжал, казалось, прожёг руку до костей. И на его вялые попытки отмахнуться, мужик с отваленной башкой просто наступил ему на запястье. Дана наклонилась и подняла оружие.

Андрей отчетливо увидел серую кожу и запавшие щёки.

— Дана...

— Чёртовы горы, старые как мир, — Коля сунул лопату в угли. — Много тут всякой старорежимной дряни, в которую старому коммунисту верить не положено. Но в нашей ситуации... Хе...

Андрей не понимал, почему не может сопротивляться. Дана встала напротив и тупо глядела на него пустыми глазами.

— Да ты не рыпайся, морячок. Супротив нас не сможешь. Мы мирные люди, но наш бронепоезд... Эх, Андрюшка, нам ли жить в печали? Где ж ты гадость эту подцепил? Вона, в глазах бьется, вижу.

— Какую гадость? Что вы хотите со мной сделать? — залепетал Андрей, почти не брыкаясь.

В глазах всё поплыло. Разве так бывает?! Как эти... люди? Как они… могут двигаться?

Андрей едва сумел проглотить подступивший комок и почувствовал, что стало хуже. Ещё чуть и его вырвет.

— Вылечить. Ибо сидит, сука, вцепилась в тебя. Птичек помнишь? С них началось всё. Надо было дать тебе упасть и поломаться тогда. А я труханул, что мне пришьют, мол, убил парнишку. Вытащил. Потом гляжу, ты и не помнишь, как им шеи резал, — кивнул старик на голубей. — И в рядок складывал.

— Шеи резал? — эхом отозвался Андрей, ничего не понимая.

Он сжал зубы. Тело напряглось в попытке вырваться, но ледяная хватка держала жёстко.

— Ничего не помню, — прохрипел сквозь зубы. — Пусти!

Но он, конечно, уже знал. Догадался, если не вспомнил. Жутью в мозг вцепилось осознание. Сны. Вот к чему были сны. Потревоженные останки в древнем ауле, улыбающийся череп. Кровь. Он что-то сделал.

— Ты кормишь и кормишь эту тварь, морячок. Уж не знаю, что ты натворил, но хорошо, что приехал. Нам-то отсюда, понимаешь, сложновато выбираться. Какую тварь? Не знаю толком, только пока она тут, пока голова на плечах, нам покоя тоже не найти.

Андрей застонал, но пленители остались спокойными.

— Бесится, жрать хочет. Сейчас накормим, — пообещал Коля, вытягивая лопатку из угольев. — Клади его. Дана, голову подержишь. Чтоб как в масло вошло.

Андрей истерично забился, вырываясь из крепких объятий смерти. И закричал, хотя это больше напоминало стон:

— Нет, не убивайте! Пустите! Что угодно сделаю, только не убивайте!

Коля посмотрел на Андрея с жалостью.

— Мы бы рады, но другого пути нет. Спасение на водах дело рук самих утопленников. Или как там. Понимаешь, морячок, для тебя всё поздно уже. Ты уже и сам стал Ххуртамом — злым человеком. Оружие у тебя непростое. Ты его у кого взял? А?

Андрей закрыл глаза.

— Вот. То-то и оно, — продолжил дед. — С костей снял, тварь освободил, кровушкой подкормил. А она и рада дураку. Нет, брат. Ххуртама за так не убить. Только голову с плеч, да нож на грудь. Тогда он лежит, не шелохнётся. Я ж не знал, пока ты меня не того-этого. Думал, находит чего на парня, затмение какое. Вот птицу и кромсает, а потом весь год ходит путёвый. Я, вон, девку предупреждал, чтобы береглась, когда ты вернулся. Но кто бродягу слушать будет? Поздно я сказки-то узнал... А твоя тварюга, мстительная сволочь. Вишь как – ему глотку перерезали, и он нам. И глядел, как кровь вытекает из тела вместе с жизнью. Медленно так... А ты, Андрюха и не помнишь, что руки по локоть в крови.

Андрей натурально завыл. От бессилия, от безнадёжности. Словно это последнее, что оставалось сделать, когда прорвало плотину памяти.

— Так не бывает! Так не может быть!

Старик вздохнул как живой. Андрей не видел этого, почувствовал. Коля подошёл ближе к парню, занёс раскалённую лопату над горлом Андрея и добавил напоследок:

— Уж лучше так, морячок. Не злись на нас.

Андрей разлепил глаза. Всё скрылось за пеленой слёз, сердце бешено грохотало…

— Всем стоять! — раздался грубый рык. — Оружие на землю, быстро!

Послышался оглушительный хлопок. Что-то свистнуло по стенам за Колей. Ещё один хлопок, другой. Андрей не почувствовал, увидел маленький красный фонтанчик на груди. Вдох отозвался болью, и тело обожгло кашлем.

...

— Мёртв? — спросил Меджинов, наклоняясь, чтобы рассмотреть валяющийся неподалеку от тела кинжал.

— Товарищ майор... — рассеянно говорил ражий детина в милицейской форме. — Вы же видели... Здесь же было не меньше пяти человек... Да как же это?

— На шее ожог, пулевое в грудь, но он ещё дышит, — отозвался другой милиционер. — Дуй в машину, Ряпушкин. Скорую. Следователя, экспертов. Товарищ Межинов, как объясняться будем?

— Н-да... Затейливая штучка, — отозвался тот. — Сейчас подумаем.

Кровь толчками выходила из груди, чьи-то руки пытались зажать отверстие, горло жгло. Андрей поднёс руку к шее и потёр, ничего не понимая.

Он стоял на краю ямы и глядел как люди опускаются на колени в грязь, осматривают тело. Его тело. Вон старый лис Меджинов светит фонариком на землю, пытаясь обнаружить следы.

— Эй! — крикнул парень. — Джарим Совменович!

— Да не ори ты, — досадливо сказал Коля. — Не услышат. Я ж говорю, мы не всем показываемся.

Андрей растерянно обернулся. Они все стояли там. Те, кого убил он – Ххуртам.

— Да как же... Я же... — он беспомощно махнул в сторону милиционеров.

— "Я же, я же", — передразнил Коля и влепил Андрею оплеуху. — Бестолочь... Хвост приволок.

Парень закачался на краю, чуть не ухнув в яму. Где-то в дожде завыла далёкая сирена. Коля закурил было, но сплюнул, пачка упала на землю.

— Один хрен, не чую.

— И... что теперь?

— Добро пожаловать, дебил, — тихо просипела сзади Дана и побрела к зеву подъезда.

Коля мотнул короткой пегой бородой, махнул рукой и тоже исчез за пеленой дождя.

Андрей остался один. Капли падали сквозь него. Время превратилось в странную осязаемую субстанцию.

В яму спускались люди с носилками и врач.

Человек на земле казался очень бледным, бескровное лицо застыло. И в миг, когда его как куклу перегружали с земли, Андрей увидел, как приоткрылись черные щелки глаз и словно ухмылка скользнула по синюшным губам.

— Не-ет! Не-е-ет! — заорал Андрей и кинулся к Меджинову, потом к носилкам, бесплотной тенью проплывая сквозь людей.

— Это не я, не оставляйте меня здесь... Не оставляйте… Не я-а!

Ночь застала Андрея сидящим на месте, куда пролились капли его крови, давно смытые дождём.

— Пойдем, морячок. Ты привыкнешь.

Коля смолил несуществующую сигарету.

—Пришло время Ххуртама, — прошептал Андрей.

— Что? А... Да. Посмертие будет долгим.

КОНЕЦ

Царева Юлия, Поветкин Егор.

Октябрь, 2025