Византийская императрица Ирина. Как интриганка и мучительница сына стала святой?⁠⁠

Средние Века едва ли можно назвать мирным и гуманным временем. Скорее наоборот, в эти года насилие на всех уровнях общества достигло масштаба очень внушающего. Можно сказать, что по сравнению с позднеантичными временами, когда в Средиземноморье единолично правила Римская империя, Средневековье стало эпохой постоянных нестабильности и войн, когда ни в Европе, ни на Ближнем Востоке, ни в Северной Африке не было долгоправящей мощной державы, которая при этом занимала бы большую часть хотя бы одного из регионов.(всевозможные Халифаты и Франкские империи появлялись редко и распадались через 100-150 лет). Подобная атмосфера, когда любая провинция и любое поселение могли быть разграблены и порабощены очередными захватчиками из пустынь, гор или степей или просто воинами соседнего лорда/маркиза/князя/эмира , создала по всей Западной Евразии пеструю и очень динамичную систему сообществ и политических образований, чаще всего закрытых и враждебных друг другу, при этом внутренне практиковавших суровый авторитаризм и жестокие традиции.

При всем этом, в эту же эпоху два широко известных авраамических учения, которые на уровне доктрины и книжного описания не были чем-то из ряда вон кровавым, стали доминирующими в этой обширной части мира. Весьма странно - в такое тяжелое, отнюдь не любвеобильное время именно космополитичные и весьма прогрессивные для тогдашнего человека христианство и ислам стали крайне популярны. Люди следовали им поголовно, при этом нисколько не изменяя своим нравам и обычаям, наоборот, изменяя изначальные учения под свой образ жизни, все также продолжая рубить друг другу части тел и заниматься прочими дикими для современного жителя обеспеченного мира вещами.

Такая двойственность характерна для эпохи, и один из лучших примеров - Византийская империя, провозглашавшая себя самой чистой и верной Христианской державой, но при этом не жалевшая ни врагов, ни собственных подданных, если надо было, и имевшая мощную бескомпромиссную вертикаль власти. Если же обратиться к конкретным лицам - то государственные и прочие видные деятели Восточного Рима очень часто представляли из себя индивидов, максимально далеких от образа не только праведного, но и просто более-менее сносного христианина. Можно вспомнить ослеплявшего в массовом порядке православных болгарских пленных василевса Василия II (простите за тавтологию), или династию Ангелов (ироничное название для такого осиного гнезда), пожиравшую саму себя в чрезмерных дворцовых убийствах. Но самая блистающая звезда на этом пьедестале - Ирина, первая женщина на царьградском троне, ставшая почитаемой православной святой. Этот рассказ будет о том, как она добилась таких почестей и почему заслуженность их вызывает немалые сомнения.

Сиротка из провинции

Ирина появилась на свет в Афинах в 752 году. Она была голубых кровей, происходила из знатного греческого рода, но, несмотря на это, значимыми богатствами не обладала. Родителей у нее тоже рано не стало, и воспитывалась она в семье своего дяди, занимавшего солидную должность в городе. Как и полагается среднестатистическому человеку того времени, Ирина была с самого детства очень набожна, добросовестно молилась и стояла церковные службы. Однако она уже тогда, будучи в не очень удобном положении в дядином доме и не имея заманчивых перспектив на жизнь, отличалась пылким и инициативным нравом. Впрочем, о ранних годах Ирины мало что известно, и не зря - едва ли они отмечены чем-то выдающимся в жизни будущей императрицы, кроме стандартных вещей в жизни каждого византийца.

Но, как это часто бывает, счастье привалило девушке внезапно. Тогдашний самодержец Константин V в какой-то момент решил проявить заботу о личной жизни своего сына Льва, и начал искать ему жену. Как ни странно, но Ирина, жившая не в Константинополе, а в куда более скромных тогда Афинах, показалась ему идеальным вариантом. Ей тогда как раз исполнился идеальный для брака и деторождения в те года примитивной медицины возраст - 16 лет, и она была довольно красива, но разве это может послужить веским основанием для столь "высокоуровневого" брака ? Вызывает большие сомнения, но тем не менее Константин посчитал, что вполне этих оснований достаточно, и вот Ирина уже в Константинополе, венчается с наследником Львом. Так с 768 года провинциальная сирота резко повысила свой статус и стала жить непосредственно у престола, который, по всей вероятности, именно тогда начал ее безудержно манить.

Духовная оппозиционерка

Впрочем, кое-что неприятное для невесты в этом браке все же было. Но чтобы это понять, нужно углубится в общий контекст Византии тех лет. Когда жила Ирина, в стране господствовало иконоборчество - течение одновременно социальное, религиозное и политическое. Как ясно из названия, оно считало и иконы, и любое вообще изображение одушевленных предметов на религиозную тематику формой идолопоклонничества и желало его полного искоренения. Политическая же подоплека была в том, что, как несложно понять, течение это стало популярным аккурат во время распространения ислама, в котором запрет на изображение живого был железобетонен. Халифат использовал почитание икон в Византии как повод очернить ее и обвинить в языческом уклоне, что плохо сказывалось на защите от арабских вторжений. С большим трудом, применяя свое уникальное оружие - греческий огонь, византийцы выдержали эпическую осаду Константинополя 717-18 годов от этих самых мусульман. Данное потрясение, видимо, повлияло на сознание правившей тогда династии Исавров, и император Лев III в 730 году решился начать постепенную борьбу с почитанием икон. Он, впрочем, приказал лишь убирать их с видных мест и ставить выше в церквях, чтобы люди не могли с ними физически взаимодействовать.

Гораздо радикальнее действовал его преемник - тот самый выбравший Ирину в жены сыну Константин V по прозвищу Копроним (сами угадайте по первой его части, было ли оно лестным), данному ему иконопочитателями. Он в 754 году созвал аж целый Собор, официально осудивший и запретивший почитание икон, мозаик и тому подобного. Произведения такого рода массово уничтожались, а высокопоставленные противники монаршей политики подвергались казням и пыткам. Однако, традиции почитания икон были очень сильны, и просто так не уходили. Так, за пределами столицы иконоборчество было непопулярно, в том числе и на малой родине Ирины, в Афинах. Она была иконопочитательницей, и Константин об этом знал, поэтому заставил девушку публично отречься от своих убеждений перед замужеством. Но реально Ирина ни от чего не отказалась и продолжила моление перед иконами, что, разумеется, тщательно скрывала.

Когда старый василевс умер и в 775 году муж Ирины - Лев IV, стал новым венценосцем, она начала уговаривать его смягчить репрессии против иконопочитания, и их действительно стало меньше, но общий "курс партии" никак не изменился. Не изменилось и отношение Ирины к этому курсу, и потому когда после пяти лет правления супруга были обнаружены иконы, которым та молилась тайно у себя в опочивальне, Лев воспринял это чуть ли не как измену и решил судить супругу-еретичку. Но "внезапно" умер как раз перед этим, в сентябре 780 года. Прямых доказательств нет, но несложно предположить, кто это сделал. Ирина, как уже упоминалось, была умна и активна, поэтому легко обзавелась связями во дворце, что ее, по всей видимости, и спасло от участи подневольного монашества где-нибудь на одиноком острове в Эгейском море. Впрочем, прямо назвать ее виновницей смерти мужа все же нельзя, хоть и очень это вероятно.

Вкусившая запретный плод власти

На момент смерти Льва IV их с Ириной сыну, Константину, было всего девять лет. Поэтому счастливо овдовевшая женщина стала регентшей при ребенке. Наконец она получила полноту власти, и первое что начала делать, это подготавливать почву для восстановления иконопочитания. Поначалу было сложно, ибо с 730-ых годов в столице накопилось немалое число ярых иконоборцев, но в конце концов их влияние минимизировали и на новом Соборе в 787 году почитание икон было восстановлено. Это событие является первым огромным триумфом Ирины, получившей после этого большой авторитет у большинства населения страны.

Но правительнице не повезло с одним - ее сын не оставался малым неразумным дитём, чего очень хотелось бы любящей матери, а возмужал и сам начал плести интриги против родительницы. Он резонно хотел получить законное место на троне, но Ирина с этим тянула. Видимо, высшая власть стала для нее за эти годы слишком сладостной и привычной, и совсем не хотелось отдавать ее тому, кто еще недавно держался за материнскую юбку. Но Константин все же взял верх и в 790 году путем мятежа в армии сместил мать, отстранив от управления империей.

Великий Василевс

Несмотря на крупное поражение, Ирина не оставила идеи завладеть престолом, просто ждала нужного момента для эффектного возвращения. А момент был отнюдь не иллюзорен - в те года Византия часто терпела поражения в войнах, преимущественно от арабов и славян, что меняло настроения войск и могло привлечь их на другую сторону в дворцовой борьбе. Так и получилось - новый император очень скоро будет бит мусульманами, после чего Ирина снова получит популярность на фоне неудачливого отпрыска и будет им возвращена во дворец. Вновь получив политические рычаги, Ирина будет постепенно портить имидж сына и получать себе все больше и больше сторонников, нежной материнской рукой затягивая у Константина на шее петлю.

В 797 году она все же совершила переворот, в ходе которого велела своим слугам ослепить Константина и сослать в неприметное место. Однако вполне вероятно, что низложенный император умер уже тогда. В любом случае, Ирина проявила крайнюю жестокость к сыну, который сам ее после свержения несколькими годами ранее даже оставил жить в столице, хоть и без власти.

Но торжествующей Ирине подобные мелочи были, конечно, не важны, так как теперь препятствий к трону больше не было, а что может быть главнее этого? Она объявила себя полноценной правительницей, причем величать ее стали именно мужскими титулами василевс и автократор. Видимо, для большей легитимности, как-никак, но в патриархальном обществе подобная мимикрия была нужна хотя бы для "приличия".

Так с 797 по 802 года Ирина была настоящей императрицей. Она снизила налоги и занималась благотворительностью, в целом была не худшим руководителем. Но была одна проблема - поскольку теперь в Константинополе не было правителя-мужчины, Франкское королевство и его король Карл напару с Папой Римским посчитали, что римский престол как бы "свободен", и можно воспользоваться такой великолепной возможностью. В 800 году в итальянском Риме Карл был коронован императором, что снизило международный престиж Византии. Эта крупная неудача стала черным пятном в правлении Ирины. С этого момента против нее начались заговоры, затягивавшие петлю подобно тому, как сама императрица делала это со своим сыном.

Ирина даже согласилась вести переговоры о вступлении в брак с Карлом Великим, чтобы "соединить Запад и Восток империи", как в старые добрые. Это было уже слишком для основной части византийской элиты, поэтому как раз когда франкские послы находились в Константинополе, Ирину свергли и, после недолгого обдумывания судьбы уже бывшего "василевса", отправили в ссылку на остров Лесбос у берегов Малой Азии, где она и умерла год спустя, в 803.

Святая ли?

Несмотря на все вышесказанное, Ирина была объявлена святой позднее. Это случилось оттого, что иконопочитание было окончательно восстановлено в середине IX века (после Ирины еще будет период императоров-иконоборцев), и сделавшая очень большой шаг в сторону его победы правительница окажется в почете и будет вспоминаться в дальнейшем именно в таком ключе. Тем не менее, если трезво взглянуть на жизнь Ирины, то она не была хорошим человеком - жаждала власти, интриговала, предположительно убила мужа и убила или искалечила жизнь собственному сыну. Не самый благочестивый послужной список. И тем не менее, сомнений в том, что эта женщина достойна стать святой, у современников не возникло.

Ирина очень хорошо показывает упомянутую еще в начале рассказа двойственность средневекового религиозного мышления - внешняя приверженность вере (принципиальное почитание икон, регулярное посещение церкви и прочее) при реальном грубом нарушении заповедей и христианского образа жизни. Такое было в порядке вещей, так как религия тогда играла роль идеологии и социального клея, и не следовать ей было нереально, каким бы человеком ты ни был. Даже сложно винить Ирину в том, какой она была, ведь в той системе иначе себя вести было попросту невозможно. Тем не менее, сам факт, что такого человека причислили к лику святых, показателен и, на мой взгляд, отлично демонстрирует сущность мышления средневекового человека. И сейчас лицемерия в обществе не меньше, просто оно более не обязательно связано с религией. Все-таки человеческая цивилизация - очень сложное и парадоксальное явление, и приведенный в рассказе пример отлично это демонстрирует.