Виа феррата. Глава VI
Привет, пикабушники!
У меня две новости: одна хорошая, другая ещё лучше. Есть вероятность, что теперь посты будут не через день, а через два или три дня, так как у меня практически нет больше написанного и отработанного материала. Спасибо всем за колоссальное количество плюсов под прошлым постом! Для тех, кто минусит, я сразу скажу - я вас не вижу (так Пикабу работает, увы), поэтому...
Если у вас есть замечания/идеи/предложения по содержанию, то приглашаю в комменты. Любой отзыв может повлиять на сюжет.
без даты
Целая гора шоколадной плитки, яблок с верхушкой в несколько бананов и даже банка с компотом – это, видимо, в счёт извинения. Но это только самое съедобное, вместе с тем ещё был суп в кружке, рис и рыхлые котлеты непонятно из чего – Боже, опять гадость. Аппетита у Кати особо не было, так как комната, как по ней, уже успела насквозь пропахнуть «ночным горшком». Дядя Валя как будто совсем забыл о том, что человеку для жизни необходимо не только есть, но и, например, дышать свежим воздухом, да что там говорить – даже чистить зубы. Катя провела языком по шершавым от налёта зубам - фу. Всё тело ломило, пальцы очень сильно распухли – двигать ими было невозможно. На этот раз Валентин пришёл ещё в то время, когда было светло.
— Сюда, – хлопнул по полу, около проёма.
Девушка подползла, смотря на него с животным оскалом, точно вот-вот укусит.
— Только попробуй! Дай руку, – он осмотрел конечность, покачал головой и схватил Катю за щёки, так, чтобы открыть рот, и засунул розовую таблетку своими солоноватыми культяпками прямо в горло. Хватка была такой крепкой, что девушка не могла сопротивляться, а только в исступлении дрыгала телом.
— Глотай.
Выкашлять лекарство тоже не прокатило.
Сволочь навестил её повторно ночью, опять оставив какую-то неприглядную снедь. Больше он не приходил. По ощущениям, неделю или даже две. Если бы Катя только знала, насколько ценными ей будут казаться подношения, от которых до этого она вертела нос. Перед ней мерцала картина ещё свежей еды, на её глазах всё прекратилось в гниль. Последние дни она доживала с адской болью в животе, её желудок схлопнулся от недостатка пищи. Невыносимый смрад смеси тухлятины, плесени и испражнений дурманил её голову. Девушка в полуобморочном состоянии стала забывать, кто она, что происходит и зачем она здесь. Это пытка. Катя пыталась читать, занять себя хоть чем-то, но буквы расползались перед её глазами так, что не осталось ни одного понятного слова. Маленькое существо стало полупрозрачным от голода, волосы засалились, под ногтями забилась грязь, ранения не заживали и сочились болью. Если сначала девушка ненавидела дядю Валю и желала ему поскорее сдохнуть, то теперь она искала ему хоть какое-то оправдание, всё, что привело бы его назад. Катя повторяла «Богородицу заступницу», Катя молилась и каялась, Катя билась головой об пол, и думала, где согрешила, Катя сорвала с груди крест, Катя целовала его, поджимая раскусанные губы, и смотрела на распятого Христа просящими глазами. Ей постоянно казалось, что кто-то кричит, что вбегает, но всё это были только игры разума, веры не было. И только полуоткрытыми глазами она увидела силуэт, её, лежащую подле выхода на полу кто-то нервно трепал за плечо.
— Катя! Катя, детка, вставай, пожалуйста. Посмотри на меня!
Девушка не знала своего спасителя, а только потянулась к нему навстречу. Она двигалась сама по себе, ползком, оставляя на костлявых гладких коленках розоватые пятнышки, она пролезла в дыру, минуя высокий порожек. Валентин бережно взял её на руки и положил на нежную постель. Девушка сделала вдох - воздух стал легче, не таким спёртым как раньше. Силуэт мелькал вокруг неё, но то, что происходило оставалось неразличимым. По потрескавшимся губам её струилась тёплая вода и девушка жадно глотала её, смачивая засохшее горло.
— Катенька, обещаю, я больше тебя никогда не оставлю, – сказал мужчина, нависая на ней, в глазах его играл мягкий блеск.
Живот девушки урчал, но голод скоро прекратился. Ведь день Валя просидел подле Катиной постели, и, дождавшись момента, когда девушка уснула, лёг в её ногах. Через пару часов, сняв пелену с глаз, Катя осмотрелась: комната, которую она когда-то видела в детстве, претерпела такие метаморфозы, что более стала похожа на жилую, даже была щедро обставлена мебелью с советским оттиском. Под спиной её было две подушки - одна по семейному обычаю набивалась только вполовину, другая была более плотной, что создавало впечатление большести, словно спит здесь обычно не один человек, а полтора. Не суть важно. Над письменным столом в окне стояло закатное солнце и девушка, попыталась отгородиться от него, но солнечный свет огибал её руки и выливался на порумянившее лицо.
Валентин, придерживая Катю за ногу, приподнялся.
— Как ты?
Катя не отвечала, она пыталась подскочить и бежать, но мужчина сцепил её ноги.
— Даже не пытайся, Катерина. Это я тебя ещё не наказывал, я могу по-плохому, помни об этом.
— Попробуй, мразь, - прошептала она.
Валя подвинулся ближе, резко схватил её голову и положил большие пальцы на глаза, начав давить.
— Так, ты хочешь, так?, – громко сказал он.
— Нет, пожалуйста! Хватит, я сделаю, что ты хочешь, – завопила Катя.
— Не нравится, да? Мне тоже не нравится, – сказал он, отпуская свою жертву, и переводя дух, – Катя, я хочу, чтобы ты была счастлива. Да послушай меня, блять, не крутись!
Минуту он молчал, а после опустил голову и продолжил.
— По-настоящему счастлива. Я хочу, чтобы ты улыбалась. Я ведь тебя не обижу, Катя, я хороший человек, ты это знаешь, но ты почему-то не можешь мне довериться. Катя, я, Катя... Я всё для тебя сделаю. Что ты хочешь?
— Я хочу домой, – прослезившись, застывая в маске с кривым ртом, ответила девушка.
— Ты дома, ты дома. Это всё твоё, мне ничего не надо. Тебе тут будет лучше, я же знаю.
— К себе домой, пожалуйста, – навзрыд произнесла она.
— Сука, хватит! – заорал Валентин, – Перестань это говорить! Я не желаю больше слышать этой хуйни.
Его страшно трясло, как будто что-то менялось в нём прямо в эту секунду. Катя никогда в жизни не видела его в гневе и даже представить не могла, чтобы дядя Валя говорил с ней в таком тоне.
— Прости меня, я просто сам не свой, – он схватился за сердце и по-собачьи задышал, – всё так навалилось, я просто не справляюсь. Я не больной, Катя, я в здравом уме, правда. Ты такое у меня чудо, не плачь. Не плачь! Давай я тебе анекдот расскажу?
Катя закисала, косясь на него.
— Поручик Ржевский и Наташа Ростова танцуют на балу. В первом туре она дала себя поцеловать, а во втором он под юбку, нет, не так. Забыл. Тогда другой. Мужик смертельно заболел, пришёл на болото топиться, а там лягушка его спрашивает: «Ну, чего пришёл?». Катя, ну не плачь, я тебя прошу.
— Дядя Валя, зачем вы это делаете?