Троцкизм глазами "Ленинской гвардии". Часть 2
Сторонникам Льва Давидовича Троцкого, как бальзам на душу, воспоминания периода гражданской войны, когда их кумир стоял во главе Революционного Военного Совета Республики, когда его называли создателем Красной Армии! Именно на этой должности, как считают современные либеральные авторы, “политический образ Троцкого быстро приобрел мифологические черты”[1]. Сам Троцкий в мемуарах давал нескромные оценки своему положению в тот период:
“В годы войны в моих руках сосредоточивалась власть, которую практически можно назвать беспредельной. В моем поезде заседал революционный трибунал, фронты были мне подчинены, тылы были подчинены фронтам, а известные периоды почти вся не захваченная белыми территория республики представляла собой тылы и укрепленные районы”.
Л.Д. Троцкий, “Моя жизнь”, https://1917.com/Marxism/Trotsky/My_Life/My_Life-00-02-15.ht...
Оставим подобное высказывание на резиновой совести Троцкого, а сами продолжим.
Итак, бои гражданской войны отгремели. В Советской России, а затем СССР начался новый этап мирного строительства. Центр тяжести в стране сместился с военных дел на дела хозяйственно-восстановительные, а Троцкий вплоть до 1925 года оставался председателем Реввоенсовета, где его сменил М.В. Фрунзе. Как известно, на предложение Ленина стать его заместителем в Совнаркоме Лев Давидович в январе 1923 года ответил отказом[2], по-видимому, считая, что должность председателя Реввоенсовета более почетна и более практична на политическом фронте. Как-никак армия под рукой. Но двинуть полки Троцкому не дали, а двинули, как известно, самого Троцкого после острой и продолжительной партийной дискуссии, навязанной никем иным как “создателем” Красной Армии.
Самоизоляция в штабе не спасла Троцкого и его сторонников от острой критики по вопросам военного строительства после гражданской войны. Например, этому посвящена статья начальника Политуправления РВСР и члена коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР С.И. Гусева “Наши разногласия в военном деле”, опубликованная в двух выпусках журнала Большевик (№15-16 за 1924 г. и №1 за 1925 г.).
Полемика разразилась по вопросу применимости марксизма к военному делу.
Против применений марксизма к военному делу выступали военспецы царской военной школы, и это можно было понять - они не понимали сути марксизма и диалектического метода. Но против применений марксизма к военному делу выступил “большевик” Л.Д. Троцкий, хотя, чего удивляться, из дореволюционного опыта многим было ясно, что в марксизме он хромал на обе ноги. В.И. Ленин, подытоживая разногласия с Троцким в одном из своих писем, прямо называл его “каутскианцем”[3].
Но давайте вернемся к проблемам Красной Армии. На совещании военных делегатов XI съезда РКП, которое проходило 1-го апреля 1922 г.,Троцкий вопрос о марксизме ставил так:
«Разве уставы наши создавались марксистскими методами? В первый раз об этом слышу. Уставы резюмируют военный опыт. Но как же их свести воедино марксистским методом? Это метод исторической, общественной науки... Военной «науки» нет и не было. Есть целый ряд наук, на которые опирается военное дело. Война не есть «наука», война есть практическое искусство, уменье. Война есть «ремесло» для тех, которые правильно изучают военное дело. Превратиться в науку война не может по самой своей природе. Как не может стать наукой архитектура, коммерция, ветеринарное дело и пр. То, что называют теорией войны или военной наукой, не есть совокупность законов, обгоняющих объективные явления, а есть совокупность практических приемов, способов, приспособления сноровок, отвечающих определенной задаче: разбить врага... Каким образом можно приемы военного ремесла строить при помощи марксистского метода? Это то же самое, что строить при помощи марксизма теорию архитектуры или ветеринарный учебник. Историю войны, как и историю архитектуры, можно написать с марксистской точки зрения, ибо история есть наука. Но иное дело так называемая теория войны, т.е. практическое руководство. При помощи марксистского метода можно облегчить себе в высокой мере общественно-политическую и международную ориентировку... Но при помощи марксизма нельзя построить полевой устав».
Л.Д. Троцкий, Большевик №15-16, 1924 год, https://archive.org/details/bolshevik_1924_1930/1924/Bolshevik 1924 - No15-16/page/n17/mode/2up
В своем выступлении, на что правильно указывает С. Гусев, Троцкий обнаружил глубокую метафизическую пропасть между марксизмом и военной наукой, военным искусством, военным делом, военным опытом. Ведь война как общественное явление, как часть или сторона общественной жизни, «подведомственна» марксизму, но об этом “создатель” Красной Армии позабыл! И если к прошлому «военному опыту» (история войн) он марксизм еще допустить готов, то к современному — ни в коем случае.
“А между тем совершенно очевидно,что война ведется людьми, война составляет часть общественных явлений, часть жизни классового общества. Война ведется армиями, представляющими «военный слепок» с существующего строя общества. Уже этого достаточно, чтобы видеть, какое широчайшее применение имеет марксизм к вопросам войны. Нет ни единого вопроса, касающегося научной оценки социальной стороны войны, к которому марксизм не подходил бы с таким же правом, как к любому вопросу жизни общества. Марксизм дает ключ к пониманию общественной жизни, а следовательно и той части жизни общества, которая называется войной”.
С.И. Гусев, https://archive.org/details/bolshevik_1924_1930/1924/Bolshevik 1924 - No15-16/page/n21/mode/2up
Гусев далее пишет, что Троцкий почему-то умалчивает о важнейшей задаче - применении марксизма к военно-социальным вопросам, хоть и не отрицает оную. Что же до выпадов: можно ли при помощи марксизма составить ветеринарный учебник, может ли марксизм научить плести лапти (об этом Троцкий вопрошал на заседании Военно-Научного Общества 8-го мая 1922 года) и можно ли при помощи марксизма построить полевой устав, то Лев Давидович безнадежно запутался в своих же силках софистики, схоластики, доктринерства и метафизики.
Ведь связь между политикой и техникой, влияние техники на политику и политики на технику это — «марксистская азбука». «Введение огнестрельного оружия — говорит Энгельс в «Антидюринге» — повлияло революционизирующим образом не только на самое ведение войны, но и на политические отношения господствующих и угнетенных классов». Техника изменила политику.
Тактику русской армии Энгельс объяснял полуварварским характером русской пехоты и русской кавалерией, которые, в свою очередь, зависели от крепостного строя и от крепостной крестьянской общины. Выходит, что марксизм, который дает ключ к пониманию общественных явлений, дает вместе с тем ключ и к пониманию тактики (т.е. полевого устава).
Да и остальные доводы Троцкого метафизичны. Возьмите пример с архитектурой. Постройка сводов и мостов в течение многих столетий была искусством, т.е. производилась по выведенным из опыта, приблизительным правилам, пока не появилась высшая математика, которая дала точные формулы кривых сводов и мостов и сделала возможным, в связи с развитием механики, производить математически точный расчет давления на единицу площади. С этого момента постройка мостов и сводов чрезвычайно упростилась, перестала быть искусством, стала наукой.
Касаясь военно-технического дела, можно взять как пример изобретение прицельной рамки, которое стало возможным лишь благодаря развитию баллистики, изучившей полет пули, стрелковое искусство было труднее, чем теперь. Прицельная рамка дает возможность механически устанавливать прицел на различные расстояния, вследствие чего искусство стрельбы упростилось, стрельба механизировалась, стала более «научной».
Подводя итог первой части своей критической статьи, Гусев как бы на пальцах поясняет марксизм подслеповатым троцкистам тех лет, да и сегодняшним, что между наукой и искусством нет той метафизической границы, которую пытался установить Троцкий. Наука развивается за счет искусства, искусство основывается на завоеваниях науки, и этот процесс бесконечен.
Разрыв между наукой и искусством это — разрыв между прошлым и настоящим, между теорией и практикой, такой разрыв противен духу марксизма.
“Невозможно вести правильную военную политику и производить правильную политическую оценку организационных и технических вопросов без правильной теории, т.е. без марксизма”.
С.И. Гусев, https://archive.org/details/bolshevik_1924_1930/1924/Bolshevik 1924 - No15-16/page/n25/mode/2up
Ну, а это уже камень в огород лично “демону революции”.
Таким образом, мы видим, что Лев Давидович опростоволосился и на должности Председателя РВСР, это на примерах доказал его однопартиец, активный строитель Красной Армии периода Гражданской войны Сергей Иванович Гусев. Метафизичность, механицизм, ограниченность в вопросах военно-технического развития армии и удаленность взглядов от марксизма, таковы неутешительные итоги анализа.
Досталось Троцкому и его сторонникам - троцкистам по вопросам политического воспитания Красной армии, чему была посвящена вторая часть критической статьи Гусева. Казалось бы где-где, но не в вопросе политического воспитания, которому Лев Давидович отводил наиважнейшую роль и вменял в обязанность большевикам, а значит, и для себя лично, пусть даже в ущерб управленческой функции партии в стране[4]. И снова конфуз!
Поводом послужили тезисы, принятые на совещании военных делегатов XI Съезда РКП(б) по докладу тов. Рабичева, «о военной пропаганде», одобренные Троцким.
«Задача военной пропаганды, — говорится в тезисах, — пробудить в молодом красноармейце интерес к военному делу и стремление стать хорошим бойцом не за страх, а за совесть».
«Для этого непосредственно вслед за определением военной пропаганды — нужно, чтобы он (красноармеец), прежде всего знал, почему и зачем его мобилизовали. Объяснять это надо, исходя не из теории борьбы классов, а из конкретной политической обстановки сегодняшнего дня: кто нам угрожает, откуда и почему».
Большевик №1, 1925 год https://archive.org/details/bolshevik_1924_1930/1925/Bolshevik 1925 - No1/page/n29/mode/2up
Вот это поворот! Поэтому Гусев вполне логично спрашивает: а из чего другого, как не из теории классовой борьбы, может «исходить» коммунист в объяснении политических явлений и событий? Разве можно объяснить молодому красноармейцу, почему и зачем его мобилизовали, какие враги угрожают социалистической стране, не говоря о помещиках, капиталистах и их ненависти к рабоче-крестьянскому СССР, об их стремлении восстановить власть буржуев? Да тут что ни слово, то класс, классовая борьба, теория и практика классовой борьбы.
«Политработа в Красной армии вырастает из военной пропаганды». С этой формулой Троцкого категорически не соглашается Гусев, по его мнению, она является антимарксистской.
Не политика есть продолжение войны, а наоборот, война есть продолжение политики. Не война ставит политические (классовые) цели политике, а политика - войне. Не политическая пропаганда «вырастает» из военной пропаганды, а, наоборот, военная пропаганда «вырастает» из политической пропаганды.
Помимо общей задачи - распространения военных знаний, пропаганда в буржуазной армии и Красной Армии отличается коренным образом. В первой ставится цель защиты буржуазной диктатуры, во второй - защита диктатуры пролетариата. Если бы политическая пропаганда вырастала из военной пропаганды, то непонятно, как из нее могли бы вырасти две принципиально противоположные политические цели. Не задачи и цели военной пропаганды подчиняют себе задачи и цели политической пропаганды, а наоборот. Армия служит политике, а не политика армии. Поэтому цель пропаганды революционной армии состоит не в воспитании хорошего бойца «вообще», а в воспитании хорошего бойца, служащего пролетарской диктатуре. А с пропагандой в Красной Армии дело обстоит не на высоте, замечает Гусев, и путаница на местах является отражением путанных мыслей в голове председателя РВСР.
“Пролетарская идеология против кулацкой, — так стоит вопрос, так он поставлен существующим соотношением классов и их развитием, определяемым развитием капитализма в деревне, социализма в городе. Так он уже ставится в армии”.
“Задача политработы повернуть и культпросветработу против кулака. Не затемнять этой задачи политработы попыткой слить ее с военной пропагандой, не жертвовать ею ради культурно-просветительной работы, а подчинить военную пропаганду и культпросветработу политработе и ее задачам, «нацелить» всю работу на одну точку, «не разбрасываясь» культурнически — словом, сделать политработу в Красной армии в полном смысле этого слова коммунистической. А это значит проводить ее на основе классовой пролетарской идеологии”.
Большевик №1, 1925 год https://archive.org/details/bolshevik_1924_1930/1925/Bolshevik 1925 - No1/page/n35/mode/2up
А Троцкий считает, что коммунистическое воспитание красноармейцев - “это самое отвлеченное коммунистическое доктринерство»(«Основная военная задача момента», стр. 13). «Вы идеалистически переоцениваете силу идеологического воспитания», — подхватывает тов. Лузгин («Революция и война» 1922 г. № 14—15). Кричать так, значит обнаруживать тенденцию к отрыву политработы в Красной армии от коммунизма, - подытоживает свою критическую статью С.И. Гусев.
Лев Давидович снова споткнулся на крестьянстве, вернее о крестьянскую ногу, только теперь она была одета не в лапоть, а в солдатский сапог. Мелкобуржуазный подход Троцкого и его сторонников к решению практических и теоретических задач строительства вооруженных сил СССР был оценен партией и ЦК по достоинству и 26 января 1925 года “демон революции” оказался за бортом Революционного Военного Совета Республики.
Б. Куприянов, К. Поляков
Примечания:
[1] https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/02/22/751759-...
[2] https://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/politicheskoe-z...
[3] “В чем состоят наши разногласия с Троцким? Это Вас, наверное, интересует. В немногих словах: он каутскианец, т. е. хочет единения с каутскианцами в Интернационале, с фракцией Чхеидзе в России. Мы решительно против такого единения”.
В.И.Ленин, ПСС, 5 Изд., том 49, с.192
[4] «Без освобождения партии как партии, от функций непосредственного управления и заведывания нельзя очистить партию от бюрократизма, а хозяйство — от распущенности».
Л.Д. Троцкий,
https://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/politicheskoe-z...