Сытость⁠⁠

Дети вернулись из-за границы. И чего их туда тянет? К вечеру обещались быть в гости. Уж она расстаралась на славу. С самого утра на кухне все шипело, скворчало, жарилось, пеклось и нарезалось. Деда загоняла до полусмерти, то принеси, да это открой, комнату пропылесось и альбом с фотографиями достань.

Раздался долгожданный звонок, как только последний пирог отправился в духовку. Сервировка по традиции была отложена для гостей. Чтобы бегали, да суетились, обсуждая, что и куда поставить и озабоченно восклицали: “А хватит ли?”

Радостные поцелуи и объятия, торжественная раздача тапочек и пришла пора накрывать на стол. На кухню с заговорщицким видом проникли внучки под предводительством своей матери, шурша не целлофаном, а бумажными пакетами.

— У нас сегодня морской ужин! Лёгкий и очень полезный.

— А куда же я столько еды-то дену?

— Мам, ну я же просила не заготавливать пищи как на роту солдат.

— Еды должно быть много! - бабушка слегка обиделась.

— Да ты попробуй сначала, очень вкусно.

На стол выложили совершенно премерзкого вида животных с щупальцами и хитином. Пару кочанов недозрелой капусты, мелкие помидоры и сурепку. Бутылку с жидкостью смахивающей на скипидар и зеленоватое масло. Она ещё некоторое время тоскливо окидывала недобрым взглядом это "изобилие" и наконец сдалась, ушла смотреть телевизор, оставив кухню на откуп молодому поколению. К тому же они с таким энтузиазмом там колдовали, что рука не поднялась сгонять. Нечасто можно такое увидеть. Отец семейства с грустью сидел в кресле, покачивая тапочкой надетой на один палец.

— Вот, Нина Павловна, привезли мы Вам дары.

— Даров-то не видать, одна гадость какая-то.

— Эх, не говорите, я о картошке две недели мечтаю.

— Ой, да картохи - то навалом, сейчас принесу тебе.

— И селедочки захвати, мы по рюмочке покась выпьем. - дед оживился.

Мероприятие провалилось. Бабушку изгнали с кухни с просьбой набраться терпения. Через какое-то время на праздничный стол, накрытый красной скатертью с золотыми цветами, водрузили грубо нарезанный салат. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он и вовсе порван кусками. Несколько блюд с уже набившими оскомину морскими дарами, плетенку с сиротливыми, тоненько нарезанными кусочками хлеба и пару невзрачных бутылок вина.

— О, мы такие на реке собирали, ракушки-то. - хихикнула Нина Павловна.

— Бабушка, это мидии. - назидательно ответила одна из внучек.

— Так милая, их же есть невозможно, хрустят на зубах.

— Вот, попробуй, тут кальмар, креветки, осьминоги и гребешки. - дочь водрузила на тарелку по одному кусочку всего и немного салата.

Нина Павловна аккуратно положила в рот то, что нарекли кальмаром и с удивлением поняла — даже вставная челюсть не в состоянии разжевать эту резину. Сунула кусок собаке. Валет, крупная рыжая лайка, которая в обычной жизни способна переварить гвоздь и поедает все, что не приколочено и до чего дотягивается, смешно сморщила нос, чихнула и отошла подальше от стола.

— А у меня аллергия на морских гадов! — с гордостью и превосходством заявил дед.

Отец чуть не взвыл от явной зависти и продолжил ленивое ковыряние вилкой деликатеса.

— А что, Виталий, пойдем - ка на кухню, покурим? - заговорщицки подмигнул аллергик.

— Так я же не курю — начал было он, но вовремя осекся — но я рядом постою, за компанию.

Перекур затянулся и бабушка заглянувшая на кухню понимающе кивнула. Мужчины воровато поедали куриный рулет с солёными огурцами.

— Хрену-то чего не достали, страдальцы?!

— Далеко стоит, банки звякают, услышат. - невнятно с набитым ртом отвечали нарушители пищевого режима.

— Нет, вы как хотите, а я это есть не буду!

— Светка меня сожрет. - печально сказал отец.

- Вот она тебя и жрёт потому, что голодная! А ну-ка, понесли на стол все. А чтобы не возмущался никто я сейчас Виктора с Тоней позову!

Конечно же мать девочек была недовольна. Дети некоторое время не могли принять сторону, но поняли, что проблема выеденного яйца не стоит и радостно присоединились к переноске блюд с кухни.

Тут и картошка посыпанная изумрудным укропом, сдобренная маслом сбитым из свежих сливок. Тонкие, почти прозрачные пластинки сала, обрамлённые жгучим чесноком и кольцами лука. Каравай ржаного хлеба, с отрезанным ломтем, а мякоть, аж пышет. Плошка с ядреным, октябрьским хреном, слегка смягченным сливками. Целая флотилия длинных мисок, доверху заполненных соленьями. Огурцы соленые, маринованные, чуть подсоленные и ароматные донельзя. Капуста квашеная, тоненько нашинкованная, хочешь красная со свеклой, хочешь белая, словно шапка снега. Помидоры моченые и яблоки. На любителя яство, но таковой обязательно за столом окажется. Грибы, сдобренные подсолнечным маслом, отборные, все как один маленькие подосиновики. Подальше от края стола гора котлет щучьих в сухарях.  И холодец, прозрачный, без единого намека на желатин, с ниточками мяса. И курочка запеченная целиком. Вроде и простая еда, но до тех пор, пока не разрежешь. Форшмак селедочный, дедушка по утру крутил мясорубкой. Пирог из печени. С виду как торт, красивый, а уж вкусный без сомнений. Кому охота себя побаловать чем-то поосновательней, так на, супница с солянкой, оранжевой да наваристой. Стопка блинов, чтобы с икрой поесть. Да не той, красной, а той, что с карасей. Взбитая до воздушной пены. И тут же белые ломтики копченого сазана. Пирожки с начинками, каждый своей формы. Те, что длинные с луком и яйцом, те, что квадратные - с капустой. Ну а круглые - с мясом. Все краешки ровненько и любовно защипаны. И морс клюквенный, и компот вишневый любимый, в трехлитровые банки закатанный.

Морепродукты очень скоро затерялись в этом изобилии и не пользовались особым спросом. Виктор и Тоня принесли медовухи. Они держат пасеку в деревне. Ох, и вкусна! Детям, конечно же, соты, вместо жвачки. Тут же на соседний стол, чтобы не бегать по три раза, самовар водрузили и чайник рядом с чаем. Над заваркой дед колдовал, подсыпал туда, то мяты, то Иван-чая. И пироги сладкие, эти на весь противень и вензелями украшаются. Ягода внутри вся своя, на болоте собранная. Ватрушек парочка, побаловаться. Варенье клубничное, малиновое и особо ценное из крыжовника — изумрудное.

И вечером, добравшись до дома и уложив детей спать, они сели на кухне. Светлана из принципа и показно жевала свой салат. Виталий дорвавшись до нормальной еды с удовольствием потрошил пакеты, те, что дали с собой.

—  Ай, чёрт с ним, что там мама положила? — бросила вилку Света.

— А всё положила, тебе чего?

— А всё!

— Сразу бы так!

— Чревоугодие грех!

— Это ты с каких пор-то уверовала, не после ли осьминога?

- Вкусно! — она зажмурилась положив в рот пластинку сала. —  А грибы положили?

— Положили — усмехнулся он.

Достал из морозилки стопки замерзшие и налил туда грамм по пятьдесят самогона. Они чокнулись, вкусно закусили. Окинули взглядом изобилие на столе, и хотя бы на этот вечер забыли о том, что такое правильное питание и зелёный безвкусный салат.