Сознательное усилие
Атмосфера была пропитана едким привкусом серы, придавая воздуху вкус и запах, который был бы совершенно невыносимым, если бы она не оградила себя от него. Ее пока что человеческое тело умерло бы за считанные минуты, если бы не энергия Бездны и Анимы, пронизывающая ее плоть. Здесь, на серных полях, гигантские харвестеры с затуманенными кабинами, оснащенные огромными гравитационными генераторами, лежали холодные и заброшенные. Атмосфера Ио была тонкой, своего рода желтоватой дымкой, которая светилась в свете Солнца и создавала мутную завесу между спутником и многочисленными полосами Юпитера, возвышающегося над горизонтом.
Несмотря на тонкость, атмосфера была теплой, нагретой озерами огненно-расплавленного силиката.
Она шагнула вперед, послав трещины по хрупкому пласту желтой серы
Ренегат злилась, но это было в порядке вещей. Она пнула кучу серы, которая разлетелась по поверхности луны медленной волной. Гравитация здесь составляла всего восемнадцать процентов от земной, и все, что двигалось, делало это с невероятной вялостью.
Она снова посмотрела на небо, и очередной виток разочарования наполнил ее медленно кипящей яростью.
Она никогда не была особенно терпеливой; Будучи воином с незапамятных времен, она привыкла действовать и бросаться в опасность. Миллиарды лет она сражалась за Творцов, пока вокруг формировалась сама вселенная. Она должна была командовать армиями, призывать легионы и гасить звезды по воле Архитектора.
Но вот она здесь, ждет в этой вонючей грязевой яме приказов ничтожного конструкта, чья борьба напоминает истерику ребенка в продуктовом магазине. Ренегат нахмурилась от метафоры, которая определенно не принадлежала ей.
Она принадлежала ДРУГОЙ ее части, слабой части.
Она прогнала мысль о ней.
После бесчисленных сражений с древними сущностями, которые были старше самого времени и простирались до пятого измерения, она была вынуждена ждать, просто чтобы раздавить несколько жалких мешков мяса.
Ренегат ненавидела это всё.
Просто ненавидела.
Это было оскорблением ее способностей. Она могла, нет, должна была возглавить эту армию и раздавить всех неугодных за секунды, но вместо этого она стояла здесь и ждала.
— Ради всего святого, кончай ныть.
Она резко закрыла рот рукой, когда оттуда вырвался непроизвольный голос. Не ее собственный голос, а голос, принадлежавший существу, живущему внутри нее. Существу, которое пыталось отнять ее личность и превратить ее во что-то слабое.
— Ой, да заткнись уже. Ты была куском мусора, а я превратила тебя в произведение искусства, но нет, надо было все испортить. У тебя это хорошо получается, как я вижу.
— Заткнись, — прошипела Ренегат.
Она попыталась запихнуть сознание конструкта поглубже в закоулки разума, но оно было сильным и сделало ментальный эквивалент пощечины, заставив ее резко отпрянуть. Этот поступок напугал ее больше, чем следовало. Существо не должно было обладать подобной силой, однако с каждым днем оно все чаще вылезало наружу из глубин ее сознания.
Ощущение было сбивающим с толку, как будто у нее был духовный паразит, от которого она не могла избавиться, и который захватит ее разум полностью, если она ничего не сделает.
— Правильно, бойся меня, сука.
Она повернулась, пытаясь скрыть внезапную потерю самообладания от других солдат Бездны, ждущих неподалеку.
Сущность ухватилась за ее мысли, прежде чем она успела их сформулировать.
— О да, вот она, твоя великая армия.
Неподалеку полдюжины созданий Бездны рычали и показывали друг другу грубые жесты.
— Действительно впечатляет, дисциплине твоих подчиненных можно только позавидовать.
Она зарычала, изо всех сил стараясь запихать сущность обратно в нору, из которой та вылезла, но, к своему ужасу, обнаружила, что сознание конструкта было на удивление сильным и упрямо отказывалась двигаться, занимая место в ее голове, словно нежеланный гость, развалившийся на диване в гостиной.
— Ты ничтожный червь, и я раздавлю тебя, как и других на моем пути.
Сущность, называющая себя Маверик, усмехнулась. Ренегат стиснула зубы. Она ненавидела это имя.
— А ты много говоришь для того, кто исполняет приказы эгоистичной психопатки. Если бы ты была хотя бы половиной того, о чем постоянно думаешь в своей голове, мы бы сейчас вели эту армию в атаку, чтобы взорвать Землю, или занимались чем-нибудь столь же важным. Но вместо этого мы тупо сидим здесь, на планете, которая слегка пахнет пердежом, и стонем о том, что твой начальник не спускает тебя с поводка.
— Это не так, — прорычала она.
Маверик на мгновение замолчала, а затем сухо добавила.
— Да, полагаю, тут ты права, — это почти удивило Ренегата, — Пердежом тут пахнет сильно.
Ренегат зарычала и развернулась, сжав кулаки, ища кого-то, с кем можно подраться, но, конечно же, никого не обнаружила.
— Ну давай, — с усмешкой сказала Маверик, почувствовав ее намерения, — ударь себя.
Сквозь стиснутые зубы Ренегат глубоко вздохнула.
— Однажды я сяду где-нибудь в тишине, найду тебя, вытащу с корнем из той щели, где ты прячешься, и уничтожу тебя.
— Не получится. Я и ЕСТЬ ты. Мы — это МЫ, я такая же часть целого, как и ты… — она вздохнула. — Тебе это может просто не нравится, но представь на секунду, каково мне. Всю свою жизнь я старалась быть верной, честной и доброй, только чтобы узнать, что моя душа, сама основа моего существа — вероломная, плаксивая, высокомерная сволочь!
Ренегат снова зарычала и резко повернулась. Маверик рассмеялась.
— Посмотри на себя, мне тебя даже жалко.
Она продолжила рычать, пока Маверик издевалась над ней.
— Что у нее в карманцах? — произнесла она высоким голосом. — Смотри, сегодня спорим сами с собой, а завтра уже будем ползать на четвереньках, есть сырую рыбу и шептать «моя прелесть...»
В голове Ренегата мелькнуло воспоминание, которое ей не принадлежало: лысое человекоподобное существо, сидящее на четвереньках и спорящее само с собой.
— Кто из нас Смеагол, а кто Голлум?
Она яростно оттолкнула бесполезное воспоминание в сторону.
— Мне не нужны твои идиотские воспоминания, ЗАМОЛЧИ!
— Не повышай голос, а то нас услышат, — упрекнула еа Маверик так же громко, как и всегда. — Когда же ты поймешь, что не сможешь от меня избавиться? Я такая же часть тебя, как и ты... Честно говоря, мне нравится думать, что я — версия получше.
Ренегат покачала головой, изо всех сил стараясь не вырвать волосы, которые беспорядочно парили вокруг ее головы. Маверик любила стричь волосы коротко, поэтому в акте почти детского неповиновения Ренегат пыталась отрастить их. Она ненавидела то, как это выглядело, ненавидела то, как ОНИ выглядели внутри этого слабого тела, но больше всего она ненавидела Маверик.
— Архитектор точно знал, что он делает, когда отправлял нас на Землю. Он знал, что нам нужно немного смирения, чтобы полагаться на других... чтобы не быть всегда лучше всех во всем.
Мысль об Архитекторе привела ее в ярость. Был все же в этой вселенной кто-то, кого она ненавидела гораздо больше Маверик, и если она когда-нибудь доберется до него, то убьет без колебаний.
— Ага, конечно, — Маверик хмыкнула, — ты даже Казну убить не можешь.
— Прекрати, — прошептала она, схватившись за волосы.
— Мы скучаем по нашим друзьям, не по МОИМ, по НАШИМ.
Она попыталась заглушить голос Маверик, но не могла никуда деться из собственной головы.
— К'рилл, Кейти, Дзара. Канан, Нароби, Санни, Адам... Рамирес.
Ренегат зашипела и отпрянула.
От последнего имени ей стало физически больно. Ее опалило чувством вины и тоски, от которой почти тошнило, и хуже всего было то… что не все эти чувства принадлежали Маверик. Часть явно исходила от нее, наполняя грудь чувством тоски настолько сильным, что от него начинали болеть кости.
Она ненавидела это ощущение, ненавидела это имя, ненавидела ЕГО.
— Рамирес, — повторила Маверик
Ренегат затрясла головой в отчаянии, пытаясь выбросить мысли и чувства, которые вторгались в ее сознание с окончательностью нарастающего прилива.
— Рамирес, — повторила Маверик, размахивая перед ней потоком воспоминаний, связанных с именем.
Золотые глаза
Загорелая кожа
Звук металла, высекающего длинные роскошные узоры на льду.
Она хотела закричать, но отчаянно не хотела привлекать к себе внимание. Ее грудь наполнила глубокая, пульсирующая боль, от которой кружилась голова... а вместе с ней пришло и чувство вины.
Маверик зацепилась за это чувство, используя его вместе со своей памятью.
— Как думаешь, что он чувствовал, когда мы сбежали? Держу пари, ему было больно... очень. Мы ведь только начали разбираться в наших отношениях, и он был таким терпеливым... мы дружим почти десять лет, между прочим.
— Меньше десяти лет, — Ренегат усмехнулась. — Такая крошечная часть нашей жизни, ничтожная, бессмысленная.
— Продолжай убеждать себя, когда-нибудь точно получится. А пока назови хоть одно воспоминание за миллиарды лет своей жизни, которое может причинить тебе такую же боль, и я обещаю, что буду молчать до конца дня.
— Я не собираюсь с тобой в игры играть..
— Так я и думала.
А потом, к счастью, она замолчала. Ренегат надеялась, что, возможно, Маверик закончила издеваться над ней, но мгновение спустя она заговорила мягким, печальным голосом.
— Интересно, когда мы вернемся… простит ли он нас?
Боль от этой мысли была еще сильнее, заставив Ренегат вспыхнуть в ярости. На этот раз ей удалось загнать Маверик поглубже, наполнив себя гневом, чтобы скрыть боль, которая зарылась в нее, как ядовитый червь.
Она не могла этого вынести
Она не могла вынести неведения.
Незнания, простит ли он ее за содеянное.
И, может быть, всё это происходило ради одной цели. Может быть, она просто не хотела, чтобы он увидел правду. Она не могла вынести самой мысли, что когда-то ей придется посмотреть ему в глаза и признать, кто она на самом деле.
Предательница
============================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: