Слабый рубль = сильная Россия?⁠⁠3

С некоторых пор высокопоставленные чиновники, словно удав Каа из «Маугли», пытаются загипнотизировать россиян рассказами о том, что курс 100 рублей за доллар — это самое оптимальное решение.

Недавно ту же волынку затянул глава Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков:

«Комфортный показатель — 100 рублей за доллар.

На самом деле тот курс, который закрепился сейчас, нам даже не очень выгоден. Лучше бы, чтобы рубль был послабее — здесь я, пожалуй, соглашусь с главой Сбербанка Германом Грефом, который называл наиболее комфортным соотношением рубля и доллара примерно тысяча к одному. Это дало бы нашим отечественным товарам возможность более активно конкурировать с импортными. Но в ближайшее время, учитывая все имеющиеся сейчас макроэкономические факторы, такого, скорее всего, не будет».

По сути — ничего нового. Всё те же песни лоббистов крупного российского капитала о том, как слабый рубль выгоден экспортёрам и всё в этом духе. Сегодня хотим обратить ваше внимание на расчёты одного из главных федеральных СМИ — «РИА Новости» — о реальном курсе валюты, основанном на соотношении по паритету покупательной способности (ППС). Согласно этим данным (и как не верить патриотической прессе?), реальный курс рубля должен составлять 24,5 рубля за доллар.

Это в целом совпадает с так называемым индексом Биг Мака, который, опираясь на стоимость базовых продуктов, выводит наиболее взвешенный курс по ППС для валют разных стран. Так, рубль последние годы стабильно находится в диапазоне 25–30 рублей за доллар.

Здесь мы наглядно видим неэквивалентный обмен. От российского трудового народа, с помощью искусственного завышения курса, выкачивают многократную стоимость: доллар и евро в реальности стоят намного дешевле. А где оседает эта прибавочная стоимость? В карманах отечественных и зарубежных капиталистов, а также чиновников, которые латание бюджетных дыр осуществляют за счёт реального обнищания населения.

Даже если допустить, что реальный курс доллара завышен не в четыре, а в два раза — и это даёт огромные сверхприбыли. Защитники такой системы часто ссылаются на «высокую волатильность» и другие факторы, которые, мол, не позволяют рублю стоить условные 30 рублей за доллар.

С марксистской политэкономической точки зрения становится очевидным: курс рубля, как и многих других валют, во многом спекулятивен и обусловлен сырьевой, экспортно-ориентированной моделью экономики. Правящему классу действительно невыгодна крепкая национальная валюта, поскольку это снижает их конкурентоспособность на мировом рынке.

Не говоря уже о других издержках, которые сокращают прибыль. Согласитесь: если платишь рабочему 50 тыс. руб., — то большая разница, когда это 500 долларов или 1000, учитывая, что доходы у тебя в валюте. А то, что такая модель экономики базируется на сверхэксплуатации народа и природных ресурсов, поскольку ориентирована на экстенсивный, а не интенсивный рост — кого это волнует? Какая разница господам начальникам, что будет с Россией через 50 или 100 лет? Им и их потомкам тут не жить. Ещё Маркс в "Капитале" верно подметил:

«Après nous le déluge» [«После меня хоть потоп!»] — вот лозунг всякого капиталиста и всякой капиталистической нации. Поэтому капитал беспощаден к здоровью и жизни рабочего повсюду, где общество не принуждает его к другому отношению».

Таким образом, разговоры о «комфортном курсе» — это не про экономику, а про механизм изъятия прибавочной стоимости у всего общества в пользу узкой группы экспортёров и спекулянтов. Разрыв между реальным паритетом и официальным курсом — это не случайность и не ошибка, а институционализированная форма эксплуатации, где слабый рубль превращается в инструмент передела доходов. Такой порядок выгоден только капиталу, но он объективно подрывает производственные силы страны и обрекает её на вечное сырьевое существование.

Отсюда