Саймалы-Таш. Работа не волк.⁠⁠

Если вы хотите в июле месяце зиму, то вам, несомненно, надо забраться на в горы на высоту 35000-4000м над уровнем моря. Наше утро на Саймалы-Таше начиналось с того, что мы просыпаясь часов 6 подходили к ручья, пробивали лед, намерзший за ночь и умывались. Еще веселей мы разместились. С собой были принесены 2 палатки – 4-х и 2-х местная на 4 девчонок и 6 парней. Аргументы девчат в виде повышенных децибелов оказались весомей и им досталась большая палатка с условием что все продукты и рабочие материалы будут хранится у них. Мы же устраивались следующим образом – самого маленького Олжаса заносили в палатку и засовывали между стенкой и стойкой. Далее по очереди в спальниках ложились на один бок поперек палатки, тесно прижимаясь друг к другу. Это уменьшало ее объем, а шестеро дыхалок прогревали палатку достаточно, чтобы не дрожать всю ночь.

Повезло только в одном. На единственной площадке без снега стояла палатка чабанов, которых было четверо во главе со старшим братом Ахметом лет 28-30. В связи с этим нас каждое утро дополнительно будила какофония из овечьих голосов. К концу экспедиции мы даже стали различать их голоса. Но это было лучше чем вообще без живой души в округе.

Работу наладили легко и быстро. Самое трудоемкое было копирование на миколенту сцен с рисунками. Для этого нужно было приклеить на пластырь миколентную бумагу на скалу, прибить ее водой, подождать пока высохнет и тряпочкой пропитанной специальной краской горизонтальными движениями «проявить» рисунок. Здесь нам помогли погодные условия. Каждый день над перевалом в 3-4 часа на 1-1,5 заряжал мелкий дождик. После него идти на работу было бессмысленно, так как в 6 уже начинало вечереть. Мы весь день до дождя наклеивали пластырями бумагу и уходили. Лучше дождя приклеить миколенту к скале ни один специалист н е мог. До следующего утра она прекрасно высыхала и к 9 часам нас ждали до сотни замечательных заготовок. Далее девчонки с их чувствительными пальцами проявляли рисунки, а мы набивали новые, параллельно проводя статистические исследования и топографическую съемку. Кстати возвращались в лагерь весело. Ведь между скалами лежал снег на ледовой корке. Девчата предпочитали съезжать к лагерю на напопниках, сделанных из толстых кариматов, а мы на ногах как на лыжах.

Сложнее было с бытом. Готовили на костре, а дров не было. Поэтому после дождя все парни лезли на крутые склоны чуть пониже лагеря и собирали корни кустарников, посеченные молниями. Однажды Ахмет нас пожалел и дал свою лошадь, чтоб мы зараз накидали побольше дров. Мы с удовольствием это сделали. Быстро собрали несколько вязанок, но когда закинули их на лошадь, она чего-то шуганулась и рванула вверх, но не к лагерю а по противоположному склону. Я и не знал что мы так умеем бегать по отвесным кручам, чтоб не дать ей уйти из ущелья. За два часа смогли ее только выгнать на ледник, она даже хозяину не давалась. Ахмет махнул рукой:

- Жить захочет, придет. Здесь, волки есть.

Действительно, как только наступила ночь, она с дровами сама приковыляла к чабанской палатке. Больше мы гужевой транспорт местного населения не пытались пользовать. С волками тоже была история.

На третью или четвертую ночь мне приснился сон, что я сплю в палатке и у меня резко заболел живот. Я вроде как бужу Ойрата и говорю, что еле-еле терплю, а он отвечает: «Давай бегом из палатки, а то жилье испортишь». Просыпаюсь от резкой боли в животе (вода как следует не кипятиться, а мой желудок оказался нежнее всех), пулей вылетаю из палатки и в тапочках лечу за ближайшую горку, служившую нам туалетом. Сажусь в заросли горного лука (сарымсак по местному), горный воздух в лицо, закуриваю сигарету и получаю полный кайф в предрассветной тишине. Глянул на часы 5.00. Наслаждался не меньше получаса. Встаю, иду к палатке. Но свято место пусто не бывает, парни мигом перераспределили жизненное пространство. Ёжусь, курю возле палатки, начинаю налаживать костер для приготовления завтрака. Тут тихо подходит Ахмет:

-Саня, доброе утро.

-Привет.

-Сегодня утром волк приходил.

-???

- Сплю – говорит – и чего-то неспокойно стало. Глаза открываю, а он уже морду в палатку засунул и к мясу тянется. Я за ружье, он убежал.

- А во сколько это было.

-Да часов в пять.

Я часто слышал выражение про мороз по коже и душу в пятках. А здесь реально почувствовал, как по позвоночному столбу под кожей пополз конкретный холодный поток, который от таза разделился по ногам и привел к обморожению пяток. Только стало не понятно, что помешало волку, не побоявшемуся залезть в палатку к людям с ружьями, напасть с подветренной стороны пусть на большого, но фактически беззащитного в тот момент человека. Толи совесть, толи дым сигарет с ментолом, толи запах, свидетельствующей об отсутствии стопроцентного здоровья у потенциальной жертвы.