Рождественская история. Глава 4⁠⁠

4.

Никита все ещё оцепенело сидел на кровати, когда в комнату ворвался Егор.

— Ник, я слышал! Кто так страшно хохотал? Я чуть не с ума не сошёл!
— Да так, Людка — Никита не мог прийти в себя от ужаса. Он сидел, смотрел в одну точку и прерывисто дышал.
Егор сел рядом с братом, обнял его и вдруг заплакал.
—Где мама с папой? С ними что-то произошло? Они умерли?

Никиту как холодным душем обдало. Он был очень серьёзным и ответственным подростком, любил своего брата и всегда заботился о нем. И вот когда он услышал плачь Егора, страх тут же как рукой сняло, деятельная натура взяла вверх.
—Не говори глупостей, все с ними в порядке…— он хотел добавить что-то ещё, но вдруг подскочил с кровати, будто вспомнил что-то очень важное, и ринулся вон из спальни.
—За мной! —только и услышал Егор.

Никита с Егором вошли в спальню родителей.
Это была большая комната, разделенная на две половины: белая часть комнаты, или мамин будуар, состояла из большого гардероба, который вместо дверей закрывался тяжёлыми белыми шторами, небольшого столика для мелочей и маленького серванта, заставленного книгами и различного рода безделушками.

Вторая часть комнаты, синяя, или цветочная, как говорила мама, являлась непосредственно спальней.
Сейчас, ночью, темно-синие в мелкий цветочек стены казались мрачными и неприветливыми.  Никита пересёк комнату и остановился в углу у божнички.

На угловой полочке стояло множество икон, несколько распятий, и также была подвешена лампадка.
Парань начал сгребать иконы и складывать их в стопочку, намереваясь куда-то их унести.
— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросил Егор, — для чего тебе они?

Их семья не была религиозна, вера, возможно была, но она не демонстрировалась открыто, и божничку мама хранила, скорее всего, по традиции, а не из религиозных убеждений.
— Я все объясню, дружище, но чуть позже, а сейчас надо действовать, чтобы эта сучка даже к дому не подошла!

Егор промолчал, но с укоризной посмотрел на брата. А тем временем Никита бегал по дому и выставлял по иконе на каждое окно и бубнил себе под нос :
— Сейчас я тебе устрою. Придёт она за мной, ага. Держи карман шире! Ещё чеснок не забыть.
Когда в доме все окна были заставлены иконами и обвешаны чесноком, Никита подошёл к брату и, заметно нервничая, сказал:
— Сейчас я выйду на веранду… Не делай такие глаза, это все ещё наш дом! Так вот, выйду на веранду, там тоже нужно все обложить чесноком, и если я вдруг не вернусь или меня очень долго не будет, запирай дверь и ни при каких обстоятельствах не пускай меня  внутрь!
Егор снова плакал, но Никита был непреклонен.

Но как же он не хотел туда идти ! Как ему было страшно!
Он взял фонарь, повернул ключ в замке входной двери и вышел в темноту.

Свет от фонаря превратил обычную и такую знакомую веранду в неизвестное и жуткое помещение. Никита пошарил рукой слева вверху от двери и щёлкнул выключателем. Вспыхнул свет, и веранда снова стала узнаваемой. Парень молнией разложил чеснок и расставил распятие по всем окнам и у дверей.

Надо сказать, что веранда имела два выхода: на улицу и в столярку – помещение, где находились различные инструменты и садовый инвентарь. Из столярки было три выхода, два вели на улицу, а вот третий вёл в баню. Таким образом баня сообщалась в домом. Это было очень удобно, но не в этот раз.

Никита не смог заставить себя выйти в столярку.  Он так и видел, что его поджидает там, в темноте, кровожадный вапмирище. Поэтому дверь из веранды в столярку была просто заперта и обложена чесноком с иконой.

Проделав всю эту нехитрую работу Никита ринулся в дом.

В доме он вдруг почувствовал звериный аппетит.
Какое все таки удивительное существо – человек. В минуты страшной опасности начинает осознавать, что живёт.  Чувства все обостряются, краски становятся ярче, все мелочи начинают обретать смысл.

И Никита ощутил примерно то же самое. Он был бодр и весел, он был готов бороться. И бороться до конца.
Братья сидели на кухне, Никита пожирал все, что только видел, а Егор сидел рядом и ждал объяснений.
— Так уж сложилось, Егорка, что к нам пожаловал вампир — начал повествование Никита.

У брата от ужаса расширились глаза.
— Какой вампир? Их же не существует!
— Как оказалось, они существуют. И одна из них  пялилась сегодня на меня. Одноклассница моя бывшая,  Людка Шнайдер.
—Люда? Так она ж умерла год назад! И с чего ты взял, что она именно вампир, а не зомбарь, к  примеру?
— Я видел её клыки, когда она скалилась на меня в окне. И да, для того, чтобы стать вампиром надо умереть, прикинь? — впервые  после свидания с вампиром улыбнулся Никита.
—Хорошо-хорошо. А где тогда она была целый год? Она ж могла уже пятьсот раз на всех тут перегрызть! Почему именно сегодня?
— А я тебе скажу почему. Ну-ка вспомни её похороны, у неё склеп ещё есть, помнишь?
—Да как такое можно забыть? Она единственная с индивидуальным склепом на всю деревню!
— Так вот, — продолжал жевать Никита — я тогда заметил случайно, как подруга тёти Лары, ну, мамы Люды, положила на металлическую крышку гроба маленькое распятие. И ещё тихо так сказала что-то типа «так ей  спокойнее лежать будет». А так как она вампир, распятие и держало её, она ж нечисть. А  недавно, видимо, кто-то его убрал оттуда.
У меня только это объяснение есть.

Внезапно они услышали, что кто-то ходит у окон их дома. Егор в панике уставился на Никиту, но потом вдруг надежда промелькнула в его глазах.
— Родители — прошептал он одними губами.

Никита покачал головой.

БУХ – БУХ – БУХ-БУХ!

Ребята застыли в ужасе.
— Царёв, ну-ка открывай двери! —  страшный голос пронзительно закричал, — Неужто одноклассницу свою забыл? Ха-ха-ха! Пригласи на праздничный ужин!

У Егора вылезли глаза из орбит, рот беззвучно открывался и закрывался. У Никиты полезла наружу вся съеденная еда, он старался сохранять самообладание, но его била дрожь.
Нельзя поддаваться панике, она не войдёт.

— Я знаю, что вы там, я все знаю!
Никогда не нравилась тебе! Все на Светку свою смотрел — не унималась покойница, — ну мы ещё посмотрим, все равно пустишь!

И вдруг все стихло.

— Вот блин! Даже после смерти не изменилась! — не выдержал Никита, — люди все таки не меняются.
— Почему? Почему она не могла попасть в дом? —подал голос Егор.
— Вампиры не могут войти в дом, пока их не пригласят. Это наше преимущество. И вот поэтому запомни: кто бы тебя не звал: мама, папа или друзья твои, не открывай двери! И не выходи сам из дома, ни за что! Ты понял?
Егор утвердительно кивнул.

Им предстояло продержаться ночь, чтобы с утра покинуть родную деревню. Никита уже принял решение, что на рассвете они уйдут. Родителей дожидаться нет смысла, парень был уверен, что они мертвы.

Братья вернулись в гостиную, тут было всего одно окно и то, очень  плотно закрыто шторами – не так страшно. Да и ёлочка своими огнями немного ободряла.

— Ник, откуда они взялись? Почему это зло вдруг появилось и ходит вот так по земле?!
— Есть куча поверий о том, как человек становится вампиром. Самоубийцы, колдуны, ну и те, кого укусил вампир. Куча возможностей.
А зло всегда было, есть и будет. Оно просто есть. Как и добро. И зависит от тебя, какую сторону ты выберешь. Сложную, порой невыносимую, но правильную или лёгкую, соблазнительную, но разрушительную. Зло заманчиво, но оно неизменно уничтожит тебя.
— И что теперь? Что мы будем делать? — всхлипнул мальчик.

— Держать осаду и ждать рассвета. Главное – дождаться утра, Егорка, и не сойти с ума.