Разведенка с прицепом или история о неожиданных родственниках⁠⁠

После развода Даша плюнула на личную жизнь. В городе у моря с женихами была фатальная напряженка, и «баба с прицепом», к тому же без нормального жилья – не могла претендовать на руку и сердце достойного молодого человека. Так считало общественное мнение, довлеющее над жалкими попытками женщин – «пристроиться».

Противный глагол, правда? Пристроиться.

Приданого нет? Недостатков вагон? Сиди на попе ровно. Ты третий сорт.

Бегать по улицам или набирающему силу интернету, предлагая себя? И ощущая при этом ущербность, как некоторые подруги? Не вариант. При этом упрямая Даша наотрез отказывалась считать дочь помехой счастью. Фраза про «прицеп» ее злила.

Наша героиня не упертая идиотка, нормальное желание «хочу воспитывать своего, а не чужого» - понимает. Но…

Но…

Не собиралась следовать им. И сбагрить девчонку, чтобы освободиться для поисков мужа. Хотя мама, живущая в большом промышленном центре, снова и снова предлагала забрать внучку, чтобы помочь разведенной дочке «окольцевать ну хоть кого-нибудь».

Еще одно дурацкое выражение, царапавшее Дашу. С мамой она не спорила. Молчала или переводила разговор на другую тему.

Со временем смирилась с одиночеством.

Завела разведенного друга – считай любовника для ни к чему не обязывающего секса. Но обнимая теплое мужское тело чувствовала, остро понимала – чужой. Не возникло ни душевной близости, ни уважения, никакого сравнения с настоящими чувствами.

Александр занимался решением множества бытовых вопросов личных, родительских. А в сезон – хлопотал, выжимал побольше денег из курортников. По его мнению, у них с подругой все было норм, т.е. взаимно полезно и без претензий…

Даша остро ощущала, что несчастлива. Хотя и не подавала вида. Соблюдала уговор: мы ничего друг другу не должны…

Перед любыми трудностями жизни снова и снова оказывалась одна. Александр помощи никогда не предлагал. А дергать маму Даша не решалась, жалела. Ей в свое время сильно досталось от жизни. За парализованной свекровью почти двадцать лет ухаживала. Потом муж – отец Даши слег… Только в последние несколько лет и начала дышать свободней. Записалась в хор, научилась скачивать и смотреть кино в интернете…

Так что свои огорчения во время общения с мамой Даша старательно маскировала. Наивная…

В трудовой деятельности все развивалось достойно. Из медсестры поликлиники наша героиня продвинулась в помощницу врача-косметолога, освоила аппаратный массаж, прикупила несколько приборов… Открыла кабинет, а на основной работе пока ушла на пол ставки. Свободного времени, чтобы залипать в проблемах и пережевывать горести не оставалось.

Дыра вместо личной жизни зудела, мучила, да. Но самой главной горечью, которую Даша безуспешно скрывала от мамы и родственников, от знакомых и не знакомых - были отношения с дочерью.

Женя, Женечка давала прикурить от и до. Проходила последовательно все стадии: от трудного ребенка, до невыносимо сложного подростка, а потом и студентки, которая не слишком уважает маму. Высокая, на голову выше, тонкая, как балерина, морщила носик и поглядывала снисходительно.

Даша много раз хотела опустить руки и прекратить стучаться в сердце дочери… Но снова и снова повторяла безуспешные попытки наладить мосты, вырастить доверие, тепло между ними.

Особенно горько было понимать, что это все ни разу не тайна. Люди не слепые. Даша помнила, как однажды тащила из магазина несколько пакетов, вспотевшая, взъерошенная. Жалкая… А рядом с свободными руками вышагивала, уткнувшись в телефон, ее дочь, только что отметившая восемнадцатилетие. Встретившийся им незнакомый крепкий мужчина в шикарных легких брюках, весь какой-то не местный, вдруг спросил красотку.

- Не хочешь маме помочь?

Женя сбилась с шага, приспустила солнечные очки. Глянула поверх них на прохожего. Облила презрительным взглядом, фыркнула и вернула на место.

А Даша съежилась еще больше. Отшатнулась от протянутой навстречу руки, будто плеткой по спине отходили. Незнакомец предложил помочь? Даша помотала головой.

- Спасибо. Мы уже пришли.

Дернула подбородком в сторону дома. Плелась дальше и смотрела под ноги. На асфальте стелились две тени. Тонкая изящная дочкина и рядом ее, широкая, какая-то корявая, с большими пакетами. Женя об этой встрече забыла мгновенно.

А Даша время от времени вспоминала белозубого, ни капли загара, коротко стриженного мужчину… С обручальным кольцом на пальце: еще бы такой классный и один бегал. Правда? Хотя… Просили его лезть, замечания делать? Тоже мне, сокровище. Разные мысли всплывали. А взгляд мужчины не отпускал, помнился. И зубы белые, и глаза ярко-ярко голубые…

В девятнадцать дочь влюбилась. Не в родном городке, а в гостях у бабушки… Съездила, называется. Застряла там на какое-то время. Выскочила замуж. В двадцать родила. В двадцать два развелась и вернулась с малышкой обратно к маме в только-только заработанную, а не съемную однушку в хорошем доме, в ста метрах от моря. Тут бы Даше и взвыть, но…

Но…

Неприятности содрали с красотки, так наждачкой можно стереть позолоту – привычный презрительный прищур. Трудности и переживания смыли высокомерие словно краску… Лицо дочери осталось прежним, но выглядело совершенно иным.

Она повзрослела. Ударилась «фэйсом об тэйбл» - так сама позже говорила. Оказалась в положении молодой мамы с ребенком на руках. Наплакалась. При этом не озлобилась, не нацелилась на реванш, не возненавидела мужчин, а обрела некоторое подобие зрелости духа. Скажем так – росток будущей мудрости проклюнулся.

Где-то через неделю совместной жизни в однушке, куда мама пустила без споров и упреков, дочь попросила прощения.

Дело было десять лет назад, но Даша помнит себя у плиты с кастрюлей борща так, будто все сегодня произошло.

Так и рассказывала мне, что замерла, открыв рот и моргая. Не донесла до стола половник. В сознание вбивалась, впечатывалась каждая секунда глубокой тишины. Зажмурившись, Даша пояснила. Что помнит ВСЁ от и до.

Вкусно пахнет борщом.

Чайки надрываются за окном.

От соседей сверху доносится песенка про глаза, как два бриллианта.

Вниз на чисто вымытые светлые полы шлеп, шлеп, шлеп – падают яркие бордовые капли. Даша на них сверху тупо смотрит и думает, что надо взять тряпку, быстренько оттереть, не то свекла въестся, пятна останутся…

А Женя родным, но неожиданно отчаянным голосом повторяет снова и снова.

- Мама, я все поняла. Прости меня. Прости меня, ради Бога. Какая же я была дура… Эгоистка… Скотина бессердечная… Гадина… Мама, я тебя не заслуживаю… Прости… Ты…

Женя закусила губу, замолкла. Смахнула слезы. И Даша наконец отмерла. Налила борщ в тарелку. Подала ложку, достала сметану, зелень.

Потом робко погладила дочь по голове. Раньше Женя не любила прикосновений, объятий. И не стеснялась про это напоминать. А тут вдруг развернулась от стола, обхватила за талию, ткнулась красивым зареванным личиком в мамин домашний халат, в бок и зашептала горячо.

- Я так люблю тебя. Прости, прости, пожалуйста…

После позднего ужина проговорили часа полтора. Потом уложили спать малышку. И снова сели рядом, из Жени выплескивалась боль. А Даша не перебивала.

Держала дочь за руку, удивляясь, что та не вырывается. Красотка твердила, что осознала… Рассказывала, что бывший муж, его сестра и свекровь оказались для нее кривым зеркалом. В котором молодая жена и мать с ужасом, отвращением увидела себя: самовлюбленную, эгоистичную, абсолютно равнодушную к близким…

Со стороны, не зная обеих, можно было решить, что Женя хитрила, подлизывалась. Ведь ей нужны жилье, еда, бесплатная нянька… Но нет.

Прямолинейная дочь Даши на такие манипуляции была не способна, все делала от души. И каялась тоже.

Слушая свою взрослую невероятно красивую, похожую на киноактрису кровиночку, Даша поняла, что теперь все у них будет иначе. Возможно. Есть шанс. Так и вышло.

Женя постоянно показывала, что маму ценит, за помощь и приют благодарна. А дочке крошечной говорила об этом вслух и тоже не раз, не два. Ударилась в другую крайность поначалу. Где-то через полгода успокоилась. Поняла, что мама любит. Просто любит. На самом деле… И ее, и маленькую Свету. Купалась в материнской заботе, нежности, меняясь на глазах. Горькая усмешка превратилась в добрую улыбку. Глаза засияли.

Пусть в квартире стало тесно, Даша чувствовала, как пространство вокруг наполняется благодарностью и светом.

Подобревшая Женя с феноменальным упорством изучала, что такое быть хорошей дочерью и мамой, практиковалась в новой науке с усердием неофита. Помогала готовить, убиралась, бегала по магазинам.

От такого совершенно офигела не только Даша, но и ее мама, сделавшаяся прабабушкой. Прикатила на пару дней подтянутая энергичная, привезла неожиданно, два десятка фотографий родных. По просьбе внучки, понятно? Чтобы правнучка росла и видела.

Женя вставила снимки в рамки. И развесила в коридоре, комнате.

Священник. Красноармейцы. Учительница в длинном темном платье, со смешными очками на цепочке висящими на груди и книгой в руке. Тракторист. Рядовые в сорок первом перед отправкой на фронт. Медсестра. Студенты. Кого там только не было. Инженеры послевоенных лет. Строители.

Пробегая мимо фотографий Даша удивлялась, что лица забытых предков с каждым днем кажутся все роднее. Наверное, это правильно – решила она. Хотя самой такая экспозиция в голову не пришла бы.

Жизнь налаживалась.

Устроили Свету в садик. Женя вышла работать в частную клинику на рецепцию. Сейчас ее красота раздражала окружающих гораздо меньше. В лице появилась уверенность, взгляд потеплел. Одевалась она довольно просто – джинсы, белая футболка, халат, убранные волосы. Выглядела словно старшеклассница. Шутила, что мамины борщи надо признать оружием и запретить. Потому, что хомячить по две тарелки подряд – вредно для фигуры. А остановиться решительно невозможно. Даша хохотала над словами дочери и наливала ей крошечные порции в пиалы.

Где-то около двух с половиной лет жили втроем с дочерью и внучкой, как шутила Даша: три девицы под окном смотрят мультик перед сном… Тут жизнь и совершила новый зигзаг.

Совершенно сумасшедшей, наглой и ясной весной, которая на юге иногда начинается в середине февраля. И в тот год тоже не задержалась – Даша на своей «ладе-калине» задела бочину «мерседеса» представительского класса. Смешно? Выдумываю? А вот фигушки.

Не сразу остановилась почему-то. Попыталась уехать с места происшествия. Роскошное изделие немецкого автопрома догнало ее аккуратную жестяночку, перегородило дорогу.

Вздыхая, Даша выбралась наружу. Внучка осталась пристегнутой к детскому креслицу. Мужчина, машину которого, она поцарапала снял солнечные очки и уставился на Дашу с сильным раздражением. Эти голубые глаза она узнала мгновенно. Поэтому и брякнула.

- Ой. Ой… Нет!

- Не понял.

Удивился незнакомец. Тут Света и выбрала идеальный с точки зрения тактики момент, чтобы зареветь.

Все сразу изменилось.

В Даше включилась любящая заботливая бабушка, а паникующая одинокая дурочка, готовая влюбиться в знакомого незнакомца скрылась с горизонта. Света выводила оглушительные рулады самозабвенно, с упоением. Даша ее успокаивала.

В паузах между мощными воплями, мужчина спросил, моргая.

- Голосистая какая девочка. В оперу дочь отдайте!

- Это внучка.

Зачем-то сказала Даша. И добавила.

- В музыкалку пойдет обязательно.

Выпустила вскоре успокоившуюся маленькую копию Жени из машины. Напоила водой. Мужчина присел на корточки перед ребенком.

- Давай знакомиться. Я Сергей Алексеевич. А ты кто?

- Света.

- Красивое имя. А как зовут твою бабушку? Знаешь?

- Дашенька. Бабулечка любимая. Моя.

Сергей засмеялся. Встал. Поблагодарил серьезно.

- Спасибо, Света.

Вскоре расстались, обменявшись телефонами. Решили, что ущерб не такой дикий, чтобы гаишников дожидаться. И Даша переведет деньги, который Сергей потратит – ему на карту…

Но он все не писал, не звонил…

День, другой, третий.

На четвертый Даша набрала сама. Представилась, стала путано объясняться. Сергей сказал, что сейчас занят, но предлагает вечером встретиться где-нибудь в центре…

Даша держала умолкнувшую телефонную трубку и чувствовала, как к щекам приливает кровь. Как все лицо начинает пылать. Тот самый мужчина, которого она помнила все пять лет, в которые не виделись – зовет ее на… пусть не свидание, но встречу? Так может быть?

Метнулась к шкафу, как оглашенная. А там… ни одного достойного такого события наряда. Обнаружившая это Даша сначала решила бежать в магазин, потом подумала про рынок. Но в итоге махнула на обновки рукой.

Вместо этого занялась готовкой. В конце то концов, он ее видел в старой джинсовой юбке? Не умер от ужаса? Ну и вот! За час до назначенного времени пришло сообщение на ватсап.

- Давайте, заберу вас. Адрес?

Написала, попадая мимо букв, с пятью ошибками. Хорошо, что увидела и отредактировала.

Спустилась и вышла из подъезда на подгибающихся ногах. Сергей стоял у машины, курил. Улыбнулся. Даша подумала, что он сильно осунулся с их первой встречи. Скулы резко обозначились, глаза запали. И… на руке больше не было обручального кольца. Но эти мысли она от себя стала гнать. Сдвинула брови. Посмотрела строго.

- Куда поедем?

- Поужинаем. Я голодный, как волк.

Даша была в шоке от того, что говорит. Хоть по губам себя бить. Боже? На самом деле? Вот так и звучит, как предложение? Ааааааа. Ааааааа. Ааааа.

- Давайте, накормлю…

Повисла длинная пауза. В зрачках Сергея замелькали смешинки. Спорить не стал. Кивнул.

Даша поднималась по лестнице и костерила себя последними словами. Вот дура! Дура! Ведет чужого мужика в дом! Зачем? Спятила не иначе…

Ключ скребся, не хотел открывать. Наконец, хозяйка победила замок. Распахнула дверь. И гость сказал дрогнувшим голосом.

- Как вкусно пахнет…

Улыбку Даши иначе, чем оскалом победительницы назвать было невозможно. Над чем и рассмеялись вдвоем. Спрашивать, почему так засияла хозяйка Сергей не стал. И правильно сделал.

Через малое время выяснил все лично и на практике. Вскоре, жалобно поглядывая на опустевшую тарелку, спросил.

- Добавку попросить можно?

Помахивая чистым половником, Даша замерла у кастрюли. И сказала весело.

- Ну… Начинайте.

- Что?

Опешил Сергей.

- Просить.

Он нахмурился было. Потом расслабился и заломил руки. Включился в игру. Откашлялся.

- О, повелительница кухни.

- Продолжайте.

- Даже так? Кхм… О гордая и могущественная.

- Уже лучше.

Подбодрила Даша. И демонстративно взялась рукой за крышку кастрюли. В голосе гостя затанцевали жалобные нотки. Харизма включилась на полную мощь.

- О великая, уникальная, неподражаемая Дарья, свет….

- Петровна.

Подсказала хозяйка, вооруженная половником.

- Дарья Петровна, челом бью… Так жрать хочется, что сил нет слова подбирать. Ну, пожалуйста.

Увлеклись оба, не заметили, что домой вернулись Женя с малышкой. Странно тихие замерли, прислушиваясь. Чуть не на цыпочках прокрались в кухню. И мелкая выдала, ловко встроившись в паузу.

- Приятного аппетита, дядя Сережа.

Потом все вместе пили чай. И Даша передумала гулять. Нашла себе вагон бытовых занятий, неотложных совершенно. Гостя выпроваживали в шесть рук. При этом добрая хозяйка впихнула банку борща с собой на вынос.

Проходя по коридору, Сергей споткнулся и едва не выронил драгоценность в стеклянной таре. Замер напротив одной из фотографий. Словно не веря себе прищурился. Повернулся к Даше и удивленной Жене.

- Но, откуда? Как?

- В смысле?

Удивилась молодая хранительница генеалогического древа. Сергей спросил почти с возмущением.

- Это же моя прабабушка Матрена. Учительница…

Проводы затянулись еще на час, в течение которого стороны выяснили, что Матрена Васильевна из Челябинска совершенно точно их общая родственница. Сергей смутно помнил, что потомки одного из его двоюродных дедушек – где-то поодаль, на Юге обитают.

- Думал, а не найти ли…

- Нашел.

Вздохнула Даша.

А Женя сверкнула улыбкой. Ни чуть не менее ослепительной, чем у вновь обретенного родственника.

- Классно, же! У меня теперь есть… А кто? Дядя какой-нибудь четвероюродный? Кем вы мне приходитесь?

Странно притихший Сергей пожал плечами.

Вот так необычно у них сближение и завертелось. С дорожной чехарды, царапины на боку мерседеса и установления факта генеалогической связи.

Обрести себя в виде яблочка на большом семейном древе, зная, что поодаль, но здесь же – есть и Сергей… Даша жмурилась как сытая кошка, когда думала про это.

Где-то через неделю совместных прогулок вдоль моря и посиделок в кафе, все это время за руки не брались ни разу, ни то, что на большее замахнуться, Сергей разродился неожиданным меморандумом. Написал сообщение в ватсап.

Даша перечитала его раз двадцать.

- Должен сразу расставить точки над и. Разведен. И больше жениться не планирую! Чтобы не возникло недопонимания между нами.

Отвечать наша героиня не стала. Хотя расстроилась довольно сильно. Ну? Можно понять.

И не заметила, как нарисовала себе всякое в голове. Настроила замков из песка в полосе прибоя. Вот их море житейское и слизнуло. Одним движением соленого холодного языка. Было обидно? О, еще как! А долго? Нет.

Не понимая почему, но Даша успокоилась в тот же день. И вечером, как ни в чем ни бывало спросила, заедет поужинать? Или в городе погрызут что-нибудь?

Так и тянулось еще примерно месяц. Даша снова и сильно начала сомневаться в своей привлекательности. Потом подозревать Сергея… Кто ж его знает, по какой причине развелся? Он не рассказывал. Может… не может? И стесняется? Как вариант? По факту Даше в башку и более дикие предположения вползали. Она гоняла гадкие мыслишки кухонным полотенцем. Кыш! Кыш противные!

Заехала в Храм.

Поставила свечи Матронушке.

Любимая Святая. Тихо, оглядываясь, не слышит ли кто, попросила помочь.

Если можно…

Моли Бога обо мне старице блаженная… Даже на колени встала, чего с ней никогда не водилось. Впервые.

Нахлынуло теплое спокойствие. Даша поняла, что все сложится так, как должно. Да – так да. Нет – так нет. И не пищать! Ясно?

Знала бы она через что придется пройти, вернее прорваться, продраться, обдирая бока не только мерседесу. Но не будем забегать вперед.

Апрельским ясным днем играли в парке в бадминтон. Сергей такое времяпрепровождение не очень любил, но Даше сильно нравилось. Чего только ради борща животворящего не исполнишь?

Послушно и старательно махал ракеткой.

Хотя страдание лицом изображал.

В какой-то момент пошел подбирать воланчик, отлетевший далеко в сторону, а вернулся не на свое место в пятнадцати шагах напротив Даши, нет.

Пересек поляну. Встал совсем близко. Заглянул сверху в глаза. Спросил негромко.

- Даш, ты… Я не обижусь, если что.

За сердце хвататься не стала, но поняла, услышит важное. Напряглась. Про себя повторяя, уж лучше импотент или монах тайный какой-нибудь, чем… любитель мужчин. Господи, пожалуйста! Матронушка, помоги! Сергей смотрел грустно. Сопел. Решался. Наконец выдохнул.

- Даша, давай, встречаться…

- А сейчас у нас что?

- Я… про… Поехали ко мне. Если хочешь.

И так заморгал, будто он редкостно омерзительное внешне чудовище, а домогается королевы красоты. Даша выпучила глаза. Осознала. Потрясла головой. Переспросила на всякий случай.

- Ты про секс?

- Угу.

Откуда из нее выскочила дикая дурная просьба, Даша осознать не могла. Это было быстро, четко, сильно. Как с предложением накормить. Даша с ужасом услышала, ЧТО именно говорит.

- Паспорт покажи.

- ???

- Паспорт покажи. Пожалуйста.

- Зачем?

- С женатыми никогда. Не мое.

Сергея отпустило. Ответил с улыбкой.

- Пошли, моя недоверчивая и высокоморальная. В машине документы.

Даша шагнула ближе, потянулась, взяла за руку. Кто кого повел прочь с лужайки на парковку?

Она – его?

Он – ее?

Или их обоих – судьба?

Воланчик и одну из ракеток потеряли по дороге. И не заметили где, когда.

В паспорт Даша заглянула между поцелуями.

Все у них было, может не так как в сказках для взрослых девочек пишут, но замечательно. Трогательно, нежно, по-разному.

Стали встречаться как взрослые люди. Наша хлопотливая хозяйственная героиня оставалась ночевать раз или два в неделю. Привозила с собой «продуктовый паек». Сергей жрал, как не в себя. Ласково благодарил. Иногда шутил, что вытащил счастливый лотерейный билет. От обильной домашней еды его не разносило в ширь, брюхо не лезло из штанов. Много двигался? Или Даша готовит с такой любовью, что каждая капля, крошка – только на пользу идут?

Со временем Сергей рассказал, что у него приключилось, почему так горько и больно разводился, долго переживал потом.

Мы не будем это ворошить. Реально неприятная история. Его бывшую жену сильно, да и его самого, хоть и меньше, она не красит… Но было и было. Расстались.

Сергей ушел, вернее уехал на своей машине, с единственной спортивной сумкой. Бросил все, что за двадцать лет нажили. Дом, квартиру, дачу… Оставил бывшей и двум сыновьям старшеклассникам.

Перебрался к морю не просто выбрав любую точку на карте. Нет. Потянуло.

Пять лет назад всей семьей отдыхали здесь. И город совершенно очаровал Сергея.

Даша мысленно мурлыкала.

Это не город.

Это она его отметила. Приманила. Позвала. Дальняя родственница, великий мастер борщей.

Встречались около года. История затянулась. Даша начала немножко грустить. Не женится, сказал же. Повторяла себе снова и снова. Но… неудовлетворенность мешала, грызла.

А потом была авария. И надежный мерседес сохранил хозяина… Как смог. Хоть отчасти. С почти оторванной рукой, ребрами в кашу и безумной болью.

Сухожилия и нервы шили снова и снова. И в большом городе, где жила Дашина мама, и позже в столице Родины.

Сергей почти двадцать лет отдал армии. Сохранились контакты. Друзья помогли. Деньгами, связями.

Но основной груз вывезла наша героиня.

Поселилась у кровати любимого. Держала зубами, не давая сползти в отчаяние. Снова и снова утешала, подбадривала. В перерывах между операциями, когда выписывали домой, а боль накрывала дурной черной тварью и грызла, не давая передышки, Даша была рядом с ним! Как она говорила нам – с самой собой, в каком-то высшем смысле. Ощущала единение, ловила отголоски его боли.

Много и жарко молилась своими словами, не заученные тексты твердила, не знает их. А от сердца. Просила, как шло.

Благодарила, за каждое даже крошечное улучшение.

Терпела.

Проявляла мудрость и спокойствие.

Не обижалась на резкости, Сергей временами срывался.

Даша пропускала обидное мимо ушей.

Он позже просил прощения…

В каждой новой больнице и палате ему завидовали! Удивлялись любви и заботе, которые сияли вокруг этой пары.

Врачи снова и снова называли Дашу женой. Говорили Сергею: ваша жена то, ваша жена это…

Он не спорил.

И однажды надел на палец нашей героини… гайку. Разбирал что-то, пришел из гаража, пахнущий железом. Попросил.

- Дай руку.

- …

- Даш…

- Да.

Они вместе девять, почти десять лет. Продали квартиры, выстроили дом. И реализовали мечту Сергея - большущий гараж. Машин в их маленькой семье несколько. У Сергея восстановилась рука. Только мизинец немного хуже чувствуется и слушается.

Врачи откровенно называют его случай чудесным спасением в начале, чудесным исцелением потом.

Даша готовит с удовольствием, с прекрасным настроением. По утрам ездит купаться в любую погоду.

Цитируем:

- Открыла глаза, влезла в сарафан, прыгнула в машину. И к морю!

Ее мечта сбылась. Даша счастлива. Это не буйство эмоций, а теплая душевная близость. Взаимопонимание. Радость от каждого совместного дня. Когда вместе можно молчать… И получать удовольствие от того, что родная душа рядом. А можно говорить, спорить, обсуждать что-то интересное.

Сергей уговаривает бросить работу. Но Даше нравится индустрия красоты. И маленький кабинет нечто вроде клуба по интересам для постоянных любимых клиенток.

Дочь развелась второй раз. Не расстраивается. Собирается на третий заход.

Нового зятя семья одобряет.

Чем-то похож на Сергея.

Бывший военный, не болтливый. Умный. Любит возиться с железом…

А мелкая проказливая мартышечка – внучка, действительно поет и танцует. Мечтает стать актрисой в мюзиклах.

Счастья им!

.

Ой. Забыли. Вдогонку дописываем.

PS

Галерея переехала в дом Даши и Сергея.

Хотя несколько фотографий скопировали для дочери и внучки.

Новые яркие рамки.

Приятно посмотреть.

.

Иногда Даша улыбается людям на снимках. И чувствует незримую связь с корнями, предками.

Сергей слегка расширил экспозицию.

Родня ведь общая!

...

Авторы: Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая.

Telegram Натали Шумак