Путешествие в Арктику
25-го января я добрался на поезде до Санкт-Петербурга. Потом я вылетел из аэропорта Пулково, и приземлился в Осло – Норвежской столице. Откуда через три часа снова взлетел и совсем скоро оказался в арктическом Тремсо. Когда я получил свой багаж, было пять часов вечера. Я покинул здание небольшого аэропорта, и разместился на скамейке на остановке.
Минут через десять подъехал автобус. Он был совершенно пустым. Я сообщил водителю название своей гостиницы, чтобы узнать, по пути ли нам с ним. Водитель одобрительно кивнул. Затем он открыл для меня багажный отсек. Я погрузил туда свою сумку. Далее я забрался в салон, оплатил проезд и разместился на комфортном сидении. Автобус тронулся. Всю дорогу я смотрел в окно в экстатическом онемении. Все пространство было поглощено заботливой тьмой, которая не скрывала красоту самого города, а наоборот, подчеркивала магию этого места. В котором были горы, море и россыпь малоэтажных домиков, связанных паутинами электрических ламп. Я почувствовал, что вот-вот расплачусь. И это было очень странно для меня. Я решил, что становлюсь чувствительней, потому что старею. Я тут же взял под контроль свои ощущения, и стал изучать красоту за окном уже через привычную призму цинизма.
Через двадцать минут водитель высадил меня на нужной мне остановке, которая находилась аккурат напротив гостиницы. После недолгой регистрации на ресепшене я получил свой электронный ключ. Мне досталась комната на самом верхнем этаже – третьем. По условиям семинара участников селили в комнаты по двое. Если кто-то хотел жить один, он должен был доплачивать какую-то сумму. У меня такого желания не было. Поэтому в комнате меня ждал мой сосед – поляк Марек. Когда я вошел в комнату, он сидел за небольшим столом и что-то печатал на ноутбуке. Увидев меня, он встал с места, подошел ко мне и пожал руку. Марек был на два года моложе меня. Он учился в аспирантуре Гданьского университета. У нас с ним был одинаковый уровень английского: в целом, мы могли изъясняться, но наше лексическое богатство было более чем скромным. Мы поговорили несколько минут, а затем он вернулся к своему ноутбуку.
– Я доделываю презентацию! – сообщил он мне. – Твоя уже готова, да?!
– Какую презентацию? – искренне удивился я.
Марек пристально посмотрел на меня.
– Нас попросили подготовить один слайд, чтобы рассказать о себе! Максимум две минуты. Ты не получал письмо от организаторов?
И тут я вспомнил, что определенно читал то письмо. Но потом благополучно про него забыл. Я рассказал об этом Мареку.
– Не переживай, – махнул он рукой. – В прошлом году моя коллега участвовала в этом семинаре. Она сказала, что только человек пять из тридцати подготовились.
– О, мне такой сценарий по душе! – обрадовался я.
– Ну или сейчас можешь ее сделать! И завтра утром еще есть время…
– Не, надеюсь все будет как в прошлом году.
Марек пожал плечами и перенес свое внимание на ноутбук. Я же отправился в душ.
Через два часа мы пришли в музей Арктики на открытие конференции. Там было очень много людей. Мы прослушали несколько речей от устроителей мероприятия, ученых и политиков. А затем начался фуршет. Мы с Мареком изучали внутренности музея, потягивая вкусное шампанское и лакомясь разнообразными закусками. Когда мы с ним рассматривали огромные фотографии северного сияния, к нам подошла куратор семинара молодых ученых. Ей оказалась шведка лет 30-ти по имени Эмма. Они спросила, как мы устроились в гостинице, и все ли у нас хорошо. Жаловаться нам действительно было не на что. Также Эмма напомнила нам, что завтра вечером мы собираемся в главном корпусе Арктического университета, чтобы познакомиться. Я хотел было предупредить ее, что не подготовил презентацию, но постеснялся.
Следующим утром мы с Мареком отправились завтракать в соседнюю гостиницу. Для нас, участников семинара, еда была бесплатной. Завтрак проходил в формате шведского стола. Целый этаж был отведен под стеллажи с разного рода едой. Первые несколько минут я был парализован огромным ассортиментом блюд и продуктов. Но вскоре утренний голод все же заставил меня действовать. Я взял омлет, красную рыбу, овощи на пару и апельсиновый сок. На подносе я принес это на стол, где меня уже ждал Марек. Когда я был готов отправить первый кусочек омлета к себе в рот, я вдруг почувствовал, что мне чего-то не хватает. За долгие годы у меня выработалась привычка всегда все есть с черным хлебом. Поэтому я отложил в сторону вилку, и отправился на его поиски. Через пару минут я нашел столик с разного сорта хлебами. Они были почти что горячими, только что испеченными. Я зафиксировал буханку в своей левой руке. А в правую руку я взял большой нож. Я отрезал кусочек и положил нож. Подумал немного и решил, что одного мне будет мало. Я повторил процедуру. И в этот раз нож каким-то образом соскользнул с нужной мне траектории и полоснул мой безымянный палец. Оттуда хлынула кровь. Много крови. Значительная часть моей ладони вмиг стала красной. Я схватил несколько салфеток с соседнего стала и обмотал ими поврежденный участок. Однако кровь и не думала останавливаться. Но так она хотя бы перестала капать на пол. Я устремился в туалет. Там я основательно промыл рану. Она оказалась довольно глубокой. После этого я подошел на ресепшен и спросил бинт. У них его не оказалось. Но мне выдали пластырь. Я как следует залепил с его помощью свое повреждение, и сразу после этого присоединился к Мареку, который уже закончил свой завтрак.
Потом мы отправились в Арктический университет, выступавший основной площадкой этой конференции. В этот день в основном опять выступали организаторы и представители политических делегаций со всего мира. К полудню мы уже были свободны. Мы с Мареком немного погуляли по Тремсо, а затем вернулись в нашу комнату. Там мы посмотрели фильм, а затем снова поехали в университет.
Мы пришли в указанную в электронном письме аудиторию. Она уже была наполнена участниками семинара. Их действительно было человек тридцать-тридцать пять. Кто-то молча сидел, уставившись в телефон, кто-то общался. За ближним к доске столом я увидел Эмму и еще четырех мужчин в возрасте. Это были наши преподаватели.
Через десять минут Эмма переместилась к доске и произнесла вступительную речь. Затем она представила нам своих коллег, а также поведала о планах этого семинара. Я слушал ее очень внимательно. Я понимал большую часть из того, что она говорила, но какие-то отдельные фразы оставались для меня непонятны из-за несовершенств моего английского языка. Однако финальную часть ее выступления я воспринял так четко, как если бы она произнесла ее чистейшем русском. «А теперь, ребята, ваша очередь рассказать нам о себе. Я попросила вас подготовить небольшую презентацию и выслать мне на почту. У меня не хватает только одной из них. Что ж, этот человек тогда выступит последним».
Я мгновенно ощутил онемение во всем теле. Не так я себе представлял свой дебют выступления на английском языке. Больше всего в тот момент мне хотелось вернуться на два дня назад и сделать этот чертов слайд. Просто вставить туда свою фотографию, снизу обозначить год моего рождения. И еще написать о своих научных интересах и хобби. Это же было так просто! Я сильно разозлился на себя. Затем я мысленно перенаправил свой гнев на Марека, который подарил мне надежду, что никаких рассказов о себе у нас не состоится. Потом я стал обдумывать, что же мне в итоге сказать, когда я окажусь перед участниками и преподавателями. Признаться в своей лени, было бы глупо. Соврать, что я забыл – тем более. Тогда я задал себе вопрос: почему я действительно не подготовил этот чертов слайд?! И пока выступавшие стремительно сменяли друг друга у доски, я искал внутри себя ответы.
Вскоре Эмма назвала мое имя. Мне совершенно не хотелось покидать свое место и ненадолго становиться центром всеобщего внимания, но мое тело плавно и покорно направилось к белой доске. Из-за волнения я расположился аккурат напротив проекторского луча, который светил мне прямо в глаза. Я прищурился, выдержал небольшую паузу и начал говорить. Неожиданно для себя спокойно и без всяких запинок.
«Меня зовут Александр. Я приехал из России. Я извиняюсь за то, что я не подготовил презентацию. Просто в моих глазах это выглядело так, как будто бы я умер, и кто-то собирается рассказывать вам о моей жизни. Тем не менее, позвольте мне представить себя только лишь при помощи слов. Когда я закончил школу, я понятия не имел, что мне делать дальше. И вот я случайно наткнулся на сайт географического факультета местной Педагогической Академии. Там я увидел множество фотографий Австралии, Африки и Южной Америки, которые были сделаны студентами и преподавателями. В тот момент я подумал, что во время своего обучения я непременно посещу все эти места. Впоследствии, конечно, оказалось, что я был в корне не прав по этому поводу. Однако география как наука показала мне насколько наша планета прекрасна и хрупка в одно и то же время. И поэтому после окончания Академии я устроился научным сотрудником в Институт Изучения Испорченности Биосферы. Чтобы лучше понять, как устроена природа, и каким образом мы можем ее защитить».
Мне показалось, что я смазал концовку, сделал ее слишком приторной. Но, учитывая, что это была моя первая импровизация на английском языке, я был доволен собой. Я сел на место, и мое сердцебиение потихоньку стало приходить в норму.
Эмма снова поднялась со своего стула. В этот раз она не стала выходить к доске. Она с места поблагодарила всех нас за выступления. А также напомнила, что завтра вечером состоится наша первая лекция. После этого все повставали со своих стульев и медленно направились к выходу из кабинета. Когда мы с Мареком покинули аудиторию, он сказал мне, улыбаясь: «знаешь, а мне понравилось, как ты выкрутился!». «Да, мне тоже», – подумал я, но не произнес этого вслух.
В течение следующих четырех дней у нас был следующий распорядок. Утром мы отправлялись завтракать, а затем на бесплатном автобусе приезжали в университет. Там до трех-четырех часов вечера мы слушали доклады ученых и политиков о настоящем и будущем Арктического региона. А после мы перемещались в одну из университетских аудиторий, и уже слушали лекции. Завершалось все каким-нибудь вечерним мероприятием, вроде концерта, и ужином.
В пятый день проходила постерная сессия. Утром все участники развесили свои научные плакаты на специальных стендах. А после обеда стали отвечать на вопросы всех заинтересованных. Лично ко мне за все время подошли только два человека. Один из них просто изучил мой постер и тут же ретировался. А второй, молодая девушка, даже задала мне пару вопросов. Возможно, она просто хотела меня поддержать. Но мне было ни сколь не обидно. Я ощущал себя среди родственных душ. Которым, как и мне, было абсолютно все равно на концентрации свинца и цинка в донных отложениях околоарктических водоемов.
А через четыре с половиной часа мы уже плыли на огромном корабле в направлении Лофотенских островов. Мы добрались туда следующим вечером и поселились в одной из гостиниц. Мы поужинали и отправились спать. Утром же, после завтрака и небольшой лекции, мы оправились на первую экскурсию. У меня постоянно замирало дыхание от вида моря, скал и небольших рыбацких домов. В какой-то момент я почувствовал, что вот-вот из моих глаз потекут слезы. Это было очень странно и крайне нетипично для меня. Мне совсем не хотелось расплакаться перед тридцатью молодыми учеными. Поэтому чтобы отвлечься, я стал доставать Марека дурацкими вопросами про Польшу.
После обеда нам прочитали три лекции. А вечером у нас случилась первая совместная вечеринка. На которой все со всеми, наконец, перезнакомились. Впоследствии мы собирались так каждый вечер, поэтому утренний подъем всем давался непросто. Но как только мы выбирались на улицу, мы все начинали чувствовать себя гораздо лучше. Ледяной арктический ветер выступал отличным противопохмельным средством.
В последний день мы подвели итоги семинара. А затем небольшая часть людей, включая меня и Марека, снова оказались на корабле. Мы отправились обратно в Тремсо, чтобы провести там еще один день. Остальные ребята должны были лететь домой прямо с острова. Я с удивлением обнаружил, что мне было ужасно трудно прощаться с ними. Также, как и покидать остров. Первые полчаса после отплытия я сидел возле окна и пытался осознать свои чувства. Это был очень странный коктейль из тоски, благодарности, счастья и надежды. Меня даже стало немного потряхивать от такого сочетания. Я взял в руки блокнот. И с несвойственной мне сентиментальностью стал записывать фразы, приходившие мне на ум. «Время для тебя не бесконечно», «быть честным», «помогать другим», «отказаться от стереотипов», «пытаться понять других, «ты один так или иначе», «не выеживаться», «быть настоящим». Затем я закрыл блокнот и отправился в сторону бара. Мне очень хотелось пива. Денег у меня практически не осталось. Но я надеялся обнаружить в меню что-нибудь недорогое. Но, к моему разочарованию, самое дешевое пиво в баре стоило 140 крон. Мне это было не по карману. Я расстроился и уже собирался покинуть бар, как ко мне откуда не возьмись подошла Эмма.
– Возьми! – она протянула мне банкноту в 500 крон.
– Что это? – я обомлел.
– Это норвежские деньги! – засмеялась она.
Я с недоумением посмотрел на банкноту, а потом на нее. Мне жутко хотелось принять ее подарок, но я не мог этого сделать.
– Держи! – она приблизила деньги к моей руке. – Я их минут пять назад нашла здесь на полу. Я пыталась найти того, кто их потерял. Но у меня так и не вышло. Купи себе что-нибудь.
Я взял банкноту и спросил:
– А почему я? Может, разделим эти деньги с ребятами?
Эмма засмеялась.
– У них европейские стипендии, а у тебя зарплата 250 евро. Ты же сам нам об этом написал. Так что наслаждайся!
Она похлопала меня по плечу и подошла к барной стойке. Я еще несколько секунд провел в оцепенении, а затем купил три кружки пива. Две для себя, а одну для Рике – участнице семинара из Германии, которая только что пришла в этот бар.