Продавец проклятий путь во тьме - глава 13⁠⁠

Они завалили входную дверь всем, что попалось им под руку. Не тронули только кровать и телевизор. А на кровать ложиться старик строго-настрого запретил.

— Я её, конечно, отключил, но бережённого- бог бережёт, — пояснил он. — Нет никаких гарантий, что пока мы будем лежать и корчиться, нас не прихватит бдительный робот, поэтому я лезу обратно в нишу, а вы - закрываетесь в туалете.

Так они и поступили. Саня едва успел спрятаться и умыться холодной ржавой водой. И на том спасибо. Главное, голову не разбить о грязный кафель - помрёшь потом от заражения крови. И вот оно, снова головокружение. А в закрытом помещении - оно ещё хуже. Давит на уши, давит, воет, лучше сесть и закрыть уши ладонями, опёршись спиной о дверь. Грохот стоял просто невыносимый.

Потом на него посыпалась плитка и он почувствовал, как куда-то проваливается. Наверное, ниже этажом. А может и в подвал. Ему даже показалось, будто бы он услышал, как зловеще скрипят под ним шестерни механизмов. Сейчас его просто раздавит и перемолотит в кровавый фарш. Какая разница - зато навсегда исчезнет этот звук. Навсегда...

И тут он снова увидел этих детей. Мальчика и девочку. Они, крадучись, идут через заброшенный сад, а затем возятся у забора, пытаясь оторвать от него одну доску.

— Я могу сделать подкоп, — говорит мальчик.

— Там, впереди, ещё много таких заборов. Лучше я найду гвоздодёр, — отвечает девочка.

— Ты умная. Ты училась в школе, — вздыхает мальчик.

— Если бы я была умная, я бы украла ключ, и тогда нам не надо было идти пешком, — отвечает девочка.

Они сидят, спрятавшись за кустами колючего крыжовника. Мальчику немного грустно от того, что умерли мама и папа. Мама не должна была умереть от такого простого ранения, это просто случайность. Папа же, вон как долго сопротивлялся. Сестра дюжину раз ударила его топором, а он всё ещё ползал и из него постоянно выпадали какие-то металлические детали. Пришлось долго бить его по голове молотком, только тогда он затих и успокоился.

Девочка ушла, оставив мальчика одного, и тот, от скуки, решил немного поесть. Они не взяли с собой магазинной еды, хоть он и просил, но она не разрешила. В его котомке только самодельные сухари, печенье и вода из скважины. Мальчик вспомнил, что папа когда-то хвастался, что их семья одна из немногих, у кого есть такая скважина, а остальные должны хлебать водопроводную воду. Или дождевую, как их соседи. Этот сосед, в дом которого пошла сестра, он давно уже умом поехал. Собирает в гараже вертолёт и грозится улететь из города. Странно, что его до сих пор не навестили Гончие. Эти - всех институтских забирают. Ну тех, которые бузят. Так ему рассказывал папа. Раньше Гончие жили в лепрозории, их считали уродами и не обращали на них внимания, а потом батюшка Скопидом,э с ними поговорил и они уверовали. И теперь Гончие защищают всех истинно верующих. А они сильные, да. И больше чокнутые из института не называют батюшку Скопидома - Скопимордом, потому как боятся. Папа говорил, что пытались они бузить, когда стало не хватать зелёнки, принялись убивать верующих, но пришли гончие и всех спасли. И мальчик обещает себе, что когда вырастет, то обязательно станет Гончей, потому что они сильнее всех и уж тем более - сильнее его сестры.

Сестра возвращается. В её руке гвоздодёр, а на плечах тяжёлый рюкзак.

— Ты принесла ещё еды? — спрашивает мальчик. Ему очень интересно, что там внутри рюкзака.

— Нет. Там деньги, одежда и кое-что ещё, — отвечает сестра. — Там, куда мы отправимся, нам потребуется много денег.

— А как же дядя, который здесь живёт? Который вертолёт строил?

— Его больше нет. Улетел - дядя.

Мальчик понимающе кивает. Девочка ломает в заборе доску. Мальчик лезет первым, изучает обстановку и говорит ей, что всё в порядке. Затем она проталкивает вперёд рюкзак и только после этого пробирается через щель сама. Ей не страшно. Она уже давно перестала чего-либо бояться. Она не стала говорить брату о том, что случилось с хозяином дома. Он ещё слишком мал и верит, будто бы Гончие добрые и хорошие. А они - не добрые. Но у неё есть чем их задобрить. В гараже, где валяются обломки от вертолёта, она нашла несколько пузырьков зелёнки.

Следующий сад почти такой же, как предыдущий: всюду запустение и заброшенность. Одичавшие яблони ломятся от яблок, но есть их небезопасно, это все знают. То и дело попадаются обрушившиеся от времени теплицы и парники. В них теперь растёт только одна крапива. Они осторожно огибают высокую железную цистерну, которую когда-то установили здесь для полива, пробираются между двух старых сараек, затем наталкиваются на изгородь из колючей проволоки и девочка вынуждена достать бокорезы. Выбирать другой путь очень рискованно - повсюду ловушки. Лучше уж идти вот так: медленно, но проверенной дорогой. Раньше она так пробиралась в школу, пока это ещё было можно, но теперь школа закрыта. И всем известно, почему так произошло. Виновные были наказаны, но доверия к учителям больше нет. Никому нет доверия, а особенно - институтским. Это из-за них родители помешались на Урри; это из-за них бабушка и дедушка стали донорами, всё из-за них.

После колючей изгороди им пришлось пересечь глубокий овраг. Раньше тут брали песок, потом пытались засыпать строительным мусором, а теперь это просто овраг. Тот самый, где девочка играла с друзьями по дороге в школу.

Мальчик замечает блеск её глаз и просит показать ему школу. Девочка против. Там опасно. Там бродят болваны и рыжики. Школа - территория института, а они - дети. Что делают институтские с детьми? Тебе разве бабушка не рассказывала?

Но ему всё-таки удаётся её убедить. Девочка предупреждает его, что они дойдут только до школьного двора со стороны, где спортивная площадка, но внутрь - ни за что. Мальчик рад и такому. Он вовсе не собирается шастать по школе, где можно встретить тупого болвана. Его не обманешь. У него есть браслет, с помощью которого можно отличить правду от лжи. И у сестры есть такой же. Но всё же так интересно. В сто раз лучше, чем в детском саду, где все друзья и подружки давно превратились в противных липучек.

Школа пряталась посреди берёзовой рощи. Большая, белая, с чёрными провалами выбитых окон. Её, крытую железом, крышу украшало нечто похожее на летающую тарелку, от которой вниз, до земли, тянулись блестящие гофрированные щупальца из металла. Мальчик и девочка добрались до железного забора и тихо движутся вдоль него стараясь не приближаться близко.

— Учитель физики утверждал перед смертью, что так будет лучше, — тихо говорит девочка.

— Это он сделал тарелку? — спрашивает мальчик.

— Он. И ещё несколько. Институтские - боятся смерти. Они не верят в загробную жизнь. Они не верят в Великого Урри и считают нас сумасшедшими. А мы - их. Учитель физики записал душу своего сына на медную проволоку, а, заодно, души всех учеников. Мне - повезло. Я тогда прогуляла...И не жалею. А вот их - жалко. Они до сих пор здесь. Включи браслет, только не касайся ограды.

Они достают из карманов жёлтые обручи и надевают на руки. Такие есть только у детей. У взрослых другие украшения и обычно они вшивают их себе прямо в кожу, а им пока не положено. Они ведь ещё не могут услышать Глас Божий.

Школа меняется. Она оживает и наполняется шумом, смехом и детскими визгами. Мальчик и девочка пристально смотрят через ограду на волшебный и прекрасный мир детства. По школьному двору бегают стайки школьников, многие из них в синей форме и белых рубашках. У мальчишек синие брюки и пиджаки, а у девчонок синие юбки и белые гольфы до колен. Их собственная форма. Только в Шепелеве такую носят. Синяя с белым кантом. Мальчик знает, что у сестры есть такая, а вот ему этой формы уже никогда не потрогать. Это всё ложь. Красивая сказка. Но всё равно он дрожит от зависти и показывает девочке пальцем на группу мальчишек, примерно её возраста, которые скинули пиджаки и вовсю играют в футбол на спортивной площадке.

— Это твои? Из твоего класса? Я не помню их...

Девочка согласно кивает и они идут назад вдоль ограды, чтобы подойти поближе к площадке.

— Вон тот, симпатичный блондин, Витя Тараканов. У него по физкультуре были одни пятёрки. А вот этот, который на воротах, толстый, это Фима Ширяев. Я с ним за одной партой сидела, — рассказывает она мальчику.

— А вон тот, на лавочке сидит, видишь? Он, тоже из твоего класса? — интересуется мальчик.

Это-то? — девочка на секунду прищуривается. — А, это сын учителя физики. Гоша-Зануда. У него вечно были освобождения, особенно от физкультуры. У него же рак... был. В тяжёлой форме. Как-то раз он заплевал кровью весь класс и класуха заставила его полы с мылом драить. Мы его ещё - "Красной соплёй" дразнили.

— Бабушка говорила - от рака лысеют. А у него - вон какая волосня. Почти до плеч, — задумчиво говорит мальчик.

— Да это парик. Просто отсюда не видно. Гошу постоянно улучшали, ему даже сделали новый скелет, только он сбоил... — объясняет девочка и неожиданно замолкает.

— Ты чего? — дёргает её за рукав кофты мальчик.

— Жалко мне его. Надо же, он умер, а всё равно грустный, — признаётся девочка.

— Агааа... Им-то хорошо, вон как веселятся. Наверное, каждый день так, — завистливо бурчит мальчик. Ему тоже хочется поиграть в мяч.

Потом они молча стоят и смотрят, как играют за оградой беспечные школьники. Слышаться крики "Пас! Влево! Закрывай его! Да что ж ты делаешь, слепень!" и тут мяч летит прямо к ним, и врезается в ограду. Мальчик и девочка от неожиданности отступают и испуганно переглядываются. Они видят, как к ним бежит блондин Витя и на ходу ругает какого-то кривоногого одноклассника.

Витя ищет мяч, ворошит кусты шиповника, снова ругается, уколовшись острым шипом, и тогда мальчик, не удержавшись, подсказывает ему и показывает пальцем в ту сторону, куда укатился мяч. Девочка предупредительно дёргает его за ухо, но уже поздно. Машинально поблагодарив, школьник поднимает мяч, запутавшийся в примятой траве, и встречается глазами с девочкой.

— Путята?! — удивлённо восклицает он и тут же начинает громко кричать. — Пацаны! Смотрите, кто здесь?!! Путята выздоровела!

— А ты тогда болела? — тихо спрашивает мальчик у девочки.

— Почти. Я в то утро нашла схрон зелёнки и выпила целый пузырёк, — шёпотом признаётся девочка.

— Ух-ты! Ну и как?

— Ужасно. Мне привиделось, что я взрослая некрасивая женщина и что я работаю в какой-то налоговой инспекции. Не спрашивай, что это такое, я сама не знаю.

Пока они перешёптывались, школьники успели побросать свои дела и прибежать к ограде.

— Путята - привет! Айда с нами - нападающим будешь! Путята, мы тебя сто лет не видели! А это кто с тобой? Чё за мелочь?

— Я не мелочь! Я - Серёжа! Серёжа Рыбаков! — обижается на них мальчик, а сестра закрывает ему рот и шипит в ухо.

— Нам нельзя с ними разговаривать. Сейчас же переключи браслет.

— А, так ты - брат Путяты! — обрадованно кричат школьники. — Давай к нам, пацан! Мы тебя в футбол научим! Хочешь на ворота? Перелазь к нам.

Мальчику очень хотелось к ним. Очень-преочень, но он был местным. Он тут родился и знал, что к чему. Добрая сказка таит смертельную опасность, словно сладкое яблоко для Белоснежки, и он пересилил себя. Нажал на кнопку наручного браслета и с облегчением выдохнул.

Школьники исчезли. За оградой стояли рыжики. Страшные, обугленные, перевитые медной проволокой, но всё же привычные создания. Дети работников института. Всё, что от них осталось: кожа, да кости.

— Если не тронем ограду, они нас тоже не тронут, — предупреждает девочка. — Я проверяла.

— Они из твоих одноклассников? — снова спрашивает мальчик. Девочка кивает.

— Тогда почему они не развалились?

— Эти - особенные. Я иногда навещаю их. Навещала. Я поэтому и опасалась сюда идти. Их становится всё больше и больше, но почему так, для меня загадка. Пойдём отсюда.

Девочка берёт его за руку и ведёт за собой. Мальчик то и дело оглядывается.

— Сначала я думала, что это их родители, — объясняет на ходу девочка. — Типа: скучают, поэтому сделали рыжиков себе на память, ведь школа всё равно стала кладбищем, но это явно не они. Сюда никто не ходит. Я спрашивала. Всем стыдно и страшно. Вот я и думаю, что это они сами, понимаешь?

— Кто, сами? — переспрашивает мальчик.

— Ну, они. Призраки. Не знаю я, в общем. Папа говорил, что Физик использовал какую-то амальгаму, когда записывал души на проволоку. А другие, я только подслушала разговор, ты не думай ничего такого, но ходят слухи, что Институт разработал живой металл. Вот я и думаю...Да не оборачивайся ты!

Но мальчик всё равно оглядывается. Один из рыжиков стоит, плотно прижавшись головой к ограде. Он очень похож на того грустного мальчика Гошу-зануду. И волосы у него на голове точно такие же.

Они снова возвращаются к оврагу и идут сначала вдоль вершины, а потом начинают спускаться по склону. Мальчик первым замечает внизу эмалированный бок болвана, притаившегося на самом дне в куче металлолома, и молча показывает на него пальцем.

Девочка тревожно оглядывается. Склон крутой, повсюду песок и кустарник, а у болвана может быть оружие дальнего боя. Зачем он здесь? Никто не выбрасывает на свалку болванов - они слишком дорогие. Покойный папа рассказывал, что один такой стоит, как шестисотый мерседес, а уж мерседес ого-го сколько стоит. Век не расплатишься. А папа знал, о чём говорил. Он тогда и не расплатился, когда на своей машине нечаянно въехал в такую вот, дорогую иномарку. Просто зарезал бандитов, которые в ней сидели и угрожали ему, и маме, и всё. А мама ему потом с трупами помогала. Кажется, они их тогда выгодно институтским продали. А может и сожгли. Давно это было.

Девочка осторожно нажимает кнопку на браслете и ей сразу всё становится ясно: он охотился на них. Болван исчез, а вместо него появился взрослый мужчина лет тридцати, в штормовке и резиновых сапогах. В руках у мужчины деревянная палка и корзина. И он смотрит прямо на них. Снизу вверх.

— Бежим, — шепчет мальчик. — Кинемся в рассыпную и он затупит. Это старая модель. Я знаю.

— А если он побежит за тобой и догонит тебя? — шепчет ему в ответ девочка.

— Дети. Я собирал грибы и заблудился. Помогите мне пожалуйста выбраться! — окликает их снизу грибник.

Дети, не сговариваясь, начинают пятиться. Болван улыбается.

— Ну что же вы. Вы меня боитесь? Я могу показать паспорт и прописку. Я живу здесь, на улице Гоголя. У меня при себе конфеты. Я отдам их вам, только скажите, в какую сторону мне идти?

Мальчик и девочка не отвечают ему, они уже на самой вершине. Грибник замечает это и приходит в движение. Жутко смотреть, как он лезет по крутому склону, глубоко втыкая палку в песок и неестественно помогая себе корзинкой. А не посмотреть, не оглянуться - ещё страшнее. И девочка, не сдержавшись, нажимает на браслете нужную кнопку. Внизу, в овраге, надсадно ревёт мотор, эмалированное чудище, вооружённое гарпунами и циркулярными пилами, движется всё быстрее и быстрее. И он на колёсах. Значит, на открытой местности он их быстро догонит.

— Старая модель? — кричит на бегу девочка своему младшему брату. — Ты совсем дурак? Это - периметральщик. Они вокруг города ездят. Он нас в фарш превратит! Беги быстрее!

Они бегут, что есть мочи. Девочка то и дело порывается бросить рюкзак, но один из замков заело, и она боится, что только зря потеряет время. Мальчик вырывается вперёд, они бегут по заросшему полю по направлению к перелеску. Им кажется, что там можно укрыться. Но тут позади них слышится победоносный машинный рёв - это болван выбрался из оврага и теперь ему ничего не мешает как следует разогнаться.

— Дети - остановитесь! Дети - не бойтесь меня! — голос у болвана дребезжит и переливается, словно милицейский громкоговоритель, и от этого ещё страшнее. Нет, он не пощадит их. Не отведёт их домой и не сдаст родственникам. Это периметральщик. Он работает по принципу: свой-чужой. И если ты не инженер из института, то ты - чужой. Человек, животное - ему всё равно. В его квадрате должно быть чисто. Знать бы ещё, где кончается этот квадрат. Дальше он не пойдёт. Такая у него программа. Но это не значит, что он оставит их в покое. Наверняка он уже передал сигнал другим болванам и они приближаются с других сторон. Силы стремительно угасали.

Девочка запинается и падает лицом вниз. Брат, убежавший вперёд, кричит ей:

— Путята! Быстрее! Он почти рядом!

Да она и сама знает, что он рядом. Она прекрасно слышит, как грибник с кем-то ругается.

Девочка изумлённо хлопает глазами и переворачивается. Точно. Падая, нечаянно нажала на кнопку и теперь снова видит иллюзию. В нескольких шагах от неё грибник оправдывался перед невесть откуда взявшимся милиционером.

— Ну что вы, товарищ старшина. Я просто хотел спросить дорогу. Я не знаю, почему они так меня испугались. Да не пил я!

— Гражданин Иванов! Здесь вопросы задаю я! Вы напугали маленьких детей, у вас в руке палка, вы бежали за девочкой. Я расцениваю это, как хулиганство. Руки вперёд, пожалуйста. И пройдёмте со мной в отделение.

Девочка протирает глаза, а потом вспоминает про кнопку и снова включает браслет. И никакой это не милиционер. Это - Гончая. Бывший пациент лепрозория, кусок ноздреватой плоти в бронированном экзоскелете ломает и мнёт периметральщика, словно алюминиевую пивную банку, а из болвана вырываются столбы пара и летят искры.

— Очень смешно. Почти поверила в дядю Стёпу, — бормочет девочка и остаётся на месте. Какая разница. От Гончей не уйти. У каждой из них самодельный экзоскелет, по сути - походный дом, в котором чего только нету. В нём и любые наборы инструментов, и датчики с приборами, и оружия целый арсенал. Потому их институтские и боятся. Но Гончие хотя бы люди, а значит с ними можно договориться. Вон, как он болвана размотал. Одними манипуляторами справился. Придётся открывать рюкзак.

Гончая, закончив ломать периметральщика, смотрит на девочку и ей кажется, что смотрит она с укором.

— Нельзя убегать из города.

Голос у неё искусственный, звенит металлом.

— Я заплачу, — отвечает девочка и достаёт из рюкзака четыре пузырька зелёнки.

— Это всё, что у нас есть, — добавляет она. Гончая неуклюже наклоняется и внимательно разглядывает зелёнку. Девочке любопытно, а как этот бывший больной там внутри вообще может существовать? Туловище экзоскелета соединено вместе с головой. Оно полностью покрыто металлом и только спереди на голове небольшое оконце, но оно затемнено и похоже на стёклышко с маски сварщика. Гончая молчит, но тут заговаривает мальчик, который тоже видел, что только сейчас произошло, и благодарит её за спасение сестры. Гончая молчит. Дети недоумённо переглядываются, а затем мальчик говорит, что когда вырастет, то он тоже будет Гончей. Потому что все знают, что они сильные и добрые. А он тоже хочет быть сильным и добрым. И кажется эти слова произвели впечатление на жуткого железного монстра.

— Я знаю. Вы пытаетесь покинуть город, — говорит Гончая. Экзоскелет распрямляется, после чего начинает ходить перед детьми взад-вперёд.

— У вас ничего не выйдет. Никто не сможет пройти периметр.

— Мы хотим попытаться, — отвечает девочка. — Мы больше не можем так жить. Мы хотим другой жизни.

— Единственный удобный вариант - это подземные тоннели, — сообщает Гончая и замирает на месте. — Тоннель под институтом. Вам потребуется ключ-карта. Я дам вам её в обмен на зелёнку, но в следующий раз, если вы попадётесь мне при нарушении периметра, я вынужден буду произвести ликвидацию. Вы готовы пойти на такой риск?

Мальчик и девочка переглядываются, а затем хором говорят:

— Мы - готовы!

Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

• @IrinaKosh - котики.