Про отчима и планер⁠⁠

Отца своего я не помню. Всю свою младенческо-подростковую жизнь я считал своим отцом другого человека.

Звали его Лев.

Очень подходящее ему имя. Лев Оськин, если полностью. Этот человек воспитывал меня с самого раннего детства. По рассказам мамы, он носил меня внутри своего пальто, только голова на улицу торчала, чтобы дышать мог.

Когда чуть подрос – носил, перекинув через плечо, а я делал вид, что спал. Ну, ленивая жопа…

Он был, как в песне «художник и поэт», кроме того, был красив, развит физически и интеллектуально, но, беда была в том, что мама не терпела рядом с собой сильных личностей, т.к. сама такой являлась, поэтому у них всегда были конфликты.

И всегда была Любовь. Странная, нестандартная, но, без сомнения, Любовь.

Про него можно много чего написать, ибо что-то от мамы слышал, что-то видел, что-то на своем опыте познал, но, сейчас мне хочется рассказать про планер.

Однажды, летом мама устроилась работать в пионерский лагерь. Я там был, соответственно, пионером, Лев – руководителем кружка авиамоделистов. Мама – медработником.

Пока пионЭры клеили модели из наборов, Лев конструировал планер по собственным чертежам.

Размах крыльев – два метра.

Он его аккуратно собирал день за днем, я там пропадал с ним днями и ночами выпиливал эти самые долбанные нервюры, лонжероны и иную хрень, мне непонятную, шкурил, оклеивал калькой, наносил надписи под его руководством и, наконец, настал день, когда этот красавец был готов.

Испытания мы решили проводить забросом планера с крутого берега Иртыша со слегка смещенным рулем, чтобы не улетел на противоположный берег. Я УМОЛЯЛ Левку, чтобы на него посадили меня, мне лет восемь или десять тогда было, мне безумно хотелось полетать, однако, Лев был непреклонен. Планер великолепно взлетел, свершил величественный полукруг и долбанулся носом в обрыв, коих в Чернолучье множество. Сломался пополам и рухнул на берег Иртыша.

Я чуть не плакал. Однако, Лев совсем не был обескуражен, он некоторое время что-то высчитывал, потом вЫрезал и наложил на сломанный тонкий фюзеляж несколько уменьшающихся в размере пластин, усиливающих фюзеляж, и мы его запускали, запускали, запускали.

Моему восторгу предела не было. Я по-прежнему просился полетать на нем, Но, Лев резонно отвечал, что в случае чего мама снесет с него голову и я соглашался, ибо хорошо знал свою маму, а Левку любил. Просто любил.

Однако, хорошее не приходит без плохого. Когда тебе подфартило в жизни – жди подвоха.

***

Уж не знаю, чем мама не угодила начальнице лагеря, однако, по окончанию сезона ей заплатили значительно меньше, чем полагалось. Объяснение было простое – Ваш мужчина тут использовал казенные материалы для собственных целей.

БЛЯДЬ, работая через много лет в этой системе я понял, что такого просто быть не может.

Ну, не может она списать деньги с медработника за перерасход материалов с кружка авиамоделистов. Однако, это случилось – факт.

И, когда мама, уже осенью, получила эту урезанную сумму на руки, она, придя домой молча взяла топор, пошла в сарай, где хранился этот красавец и превратила его обезличенную щепу.

Впервые в жизни я тогда увидел, как Лев плачет.

Он молча сидел возле печки и слезы просто текли по щекам.

Больше мы с ним не встречались.

P.S. Через много лет у меня в квартире зазвонил телефон. В три часа ночи. Я включил бра, взял трубку, рядом зашевелилась моя будущая жена.

- Привет…

- Это я, Лев.

- Я узнал. (голос дрогнул, но, я посчитал, что это спросонья)

Мы поговорили какое-то время, мне по большому счету нечего было ему сказать, я стал другим человеком, прошедшим армию, часть взрослой жизни, рядом лежала девушка, которую я любил, и которая сильно хотела спать.

Я стеснялся этого разговора. При ней.

В конце он сказал: «Помнишь тот планер? Который мы в Чернолучье делали?». Конечно, ответил я.

«Я до сих пор его вспоминаю. Хорошая была машинка, правда?»

Он засмеялся и я понял, что он пьян. И пьян сильно.

«Папа, давай созвонимся в ближайшее время».

Мы распрощались.

Больше я его никогда не слышал.

Он погиб трагически через несколько лет.

P.P.S. Спасибо тебе, Лев, что воспитал меня мужчиной. Прости, что я это не оценил.