Приметы⁠⁠

- Стоять! – закричала Марьяванна и всё в радиусе ста метров замерло.

Летнее полуденное солнце остановилось, листочки на деревьях перестали трепетать, прохожие застыли. Только черный кот, вышедший из придорожных кустов, припустил что было мочи.

- Врешь, собака, не возьмешь! – издала Марьяванна боевой кличь и бросилась наперерез.

Когда до финишной прямой оставалось сантиметров двадцать, испуганный кот грациозно подпрыгнул и нырнул в кусты. Марьяванна чертыхнулась и кубарем долетела до остановки. Все охнули.

- Видали? – потирала она локти и колени, выуживая из сумочки маркер с йодом. – Приметы не врут.

- Глупости, - протянул ей руку мужчина в белой рубашке.

- Вот еще, - демонстративно отвернулась Маврьяванна. – Все свидетели. Если бы не кот…

- Если бы вы не летели как пятилетняя девочка, - парировал мужчина.

Остановка разделилась на два лагеря. Первый отчаянно доказывал важность примет, второй апеллировали к разуму. В жарком летнем воздухе запахло грозой. Еще немного, и черная трещина раздора проползет по поселку, а рейсового автобуса все нет.

- Может вы и в Пушкина не верите? – восседала на облезлой лавке Марьяванна.

- В Пушкина я верю. Сумасбродным дамам – нет, - заявил мужчина в белой рубашке.

- Интеллигента строите, а не знаете, что именно приметы спасли поэта. Скачет он, значит, на коняшке к декабристам, а тут заяц. И что бы вы думали?

Все на остановке уставились на Марьюванну.

- Развернулся и поехал чаи гонять.

- Раньше зайца приспешником дьявола считали, - выступила вперед голубая кофточка из лагеря мужчины. – У него лапки, а ест кору - непорядок. Так давайте всех зайцев истребим.

На минуту остановка погрузилась в раздумья, а затем посыпала аргументами.

Подкатил автобус. Послушал водитель пассажиров и через три минуты поругался с кондуктором. Стройные ряды «за» и «против» смотрели друг на друга исподлобья, не замечая, как к автобусу бежит парень в красной футболке. Вот он уже рядом с дверьми. Довольно выдыхает и падает навзничь сражённый криком: «С правой заходи!»

Вызвали скорую. Лагерь Марьиванны водрузил знамя победы в виде самодовольных улыбок.

- Ушибы, перелом и сотрясение, - констатировал фельдшер скорой.

- Что же вы хотели? Пятница тринадцатое, -  покачала головой Марьявана.