Повар кухни авторской и европейской
Перед первой рабочей сменой в Настоящем Ресторане я несколько волновалась.
Весь вечер.
И - ночь.
А особенно – утро, можно даже прямо сказать: была в ужасе и сходила с ума.
Рисуя утренние глаза - поняла, если не взять себя в руки – не пустят в метро. Уж больно похожа на наркоманку в ломке.
Для волнения был целый клубок причин.
Всю стажировочную смену я вела себя как повар-журналист: записывала и фотографировала (записи я веду на древнем языке – клинописи, и понимаю их только сама и только в период написания. Потом дар пропадает).
Фотографировала я на телефон отдачу блюд. И – не только. В основном даже не отдачу, а всякую интересную хрень: диковинки. Чтобы показать потом коту и Алисе.
Для Алисы фотографировался сухой склад: сначала весь, потом по полочкам. Предполагалось расширение её кругозора. Оказываются, бывают редкоземельные и уникальные продукты (в банках и пакетах), крупы со стихами-названиями: киноа, булгур, камут, а рис и чечевица водятся в мире многоцветными и многовидными.
Там, где мы раньше жили есть только одна крупа – «бульба», из неё делают всё – гарниры, основные блюда, супы, сладкие каши, блинчики, начинки, десерты. И даже напитки – самогон. Остальные крупы: рис, гречка и т.д. – праздничные, потому что сто пятьдесят долларов зарплаты сделают праздником что угодно.
Коту я принесла фотографии ресторанного кота – пусть, пушистая сволочь, посмотрит, как коты работают Музой, в смену. Всё - в воспитательных целях: я надеялась, что кот впечатлится и перестанет путать мои кроссовки и свой лоток.
Ещё я фотографировала стрижку официантки Маши и окраску волос «перьями» официантки Алины – побудить Алису перейти из образа Гарри Поттера в среднепетербуржский образ. Ассимилироваться.
Телефонные фотографии отдачи блюд на черном фарфоре впечатляли. Точно, как в интернете, раздел - Великолепная кулинария.
Такие картинки обычно прикладывают к своему резюме переехавшие из Зажопинска в Питер повара – выдают за образцы мастерства. Еще все они пишут «открывал рестораны класса люкс с нуля» - пользуясь отсутствием живых свидетелей этого преступления. Откуда в Тамбове/Торжке столько ресторанов класса «люкс» и столько их открывателей?
Я не подписала фотографии. Опрометчиво.
И сутки, до первой смены, из всех сил я пыталась различить рийет из тунца от рийета из утки. Или - пряный паштет с кремом из печеного яблока от остального великолепия.
Не получалось.
Особенно печалили закуски к вину – на квадратных черных тарелках стояли соусники, пиалы, кисэ, стаканчики - с чем-то внутри, посыпанным комбинациями зелени, зерен граната, пармезаном и вяленными черри, орехами всех видов. И ещё черт знает чем.
Закусок к вину мой ресторан отпускал не много – тринадцать.
С соусами и салатами было значительно хуже.
Верхний выдвижной ящик стола-холодильника был уставлен только бутылочками-давлюшечками с многоцветным содержимым. Совершенно безымянным, если не считать двух. На жёлтенькой было написано – «Лосось верх», на красненькой «Лосось низ». Бедную лосось поливали и сверху, и снизу.
Меню сообщало, что где-то в недрах стола есть ещё семь видов заправок, три вида песто, по два вида пюре и крема.
За двенадцати часовую смену я пережила многое: тридцать пять бизнес-ланчей и шестьдесят три заказа A la Carte.
Все салаты и закуски были уложены как на фото в телефоне и правильно политы. Черти-чем.
Я работала как многорукий повар-мутант и лихо била в колокольчик призывая официанток забрать в зал холодные и горячие салаты. Даже не курила, почти.
(Курение у сотрудников ресторана сопровождалось некоторыми опасностями (не зря же горячник-боксёр Вова наклеил изнутри служебного выхода, прямо на двери, на бумаге для выпечки плакат – «Осторожно – БАБКА!»).
Над служебным входом в Настоящий Ресторан жила бабка - Охотница на курящих поваров, но, не на втором или третьем этаже, куда дым мог действительно подняться.
На пятом.
Только горящая табачная лавка могла дать нужное количество дыма и отравить пенсионерке старость.
Смыслом жизни Охотницы на курящих поваров была засада в фикусовых зарослях окна и метание в курившего предметов домашнего обихода и остатков пищи. Причём, в зависимости от лунной фазы, активность бабки уменьшалась/увеличивалась. В полнолуние она высовывалась и кричала:
- Смерти моей хотите? Убийцы! Сволочи! Палачи! - и переходила на ненормативную лексику.
В другие, более спокойные лунные фазы, она просто радостно смеялась - если вчерашний суп или скорлупа от яиц попадали в курящую мишень: официантку или повара.)
Своими ушами, лично, я слышала, как управляющая Изольда Леонидовна сказала в коридоре котоводителю Игорю:
- Как хорошо, что пришел повар с большим ресторанным опытом! Она – молодец!
Тут я подумала, что мой первый повар-наставник (стосорокакилограммовая Таня-озеленитель из убогого подвальчика при магазине-кулинарии), учившая меня в январе творить майонезные мешани в пластмассовых тазах гордилась бы ученицей. Если бы, конечно, узнала.
Когда я рассказывала об этом семье – Алисе и, особенно, коту – мне было очень хорошо. Как лососю, правильно политому сверху соусом «Лосось верх», а снизу - «Лосось низ».