Последняя ведьма Борглона⁠⁠

В средние века в время охоты на ведьм с 1500 по 1660 года было казнено от 50.000 до 80.000 тысяч человек. Часть из них были сожжены, многие утоплены и почти все они были женщинами. Как ни странно, но именно развитие книгопечатанья было одним из ключевых факторов, способствовавшему распространению истерии.

Во фламандском уголовном праве тринадцатого века потрошение и сожжение были предусмотрены как наказания для ведьм, но редко применялись на практике. Возрастающее усиление преследования ведьм было в значительной степени обусловлено эволюцией канонического права. Например, папская булла 1484 г. назвала «колдовство» «опасным» и привела к назначению странствующих охотников на ведьм, у которых была собственная правовая система.

Это привело к составлению в 1486 году Молота ведьм - Witcheshammer или Malleus Maleficarum , руководства для церковных и светских судей относительно проведения процессов над ведьмами. Это «руководство», основанное на сочетании народных верований и христианских толкований, легло в основу преследования ведьм в течение следующих двух столетий.

Повествование в этих документах делало акцент на «пагубности» женской сексуальности. Ведьма изображалась как антипод Девы Марии. Не обошли стороной преследования и женщин Фландрии.

Последняя сожжённой в Лимбурге ведьмой была Джоанне Махилс из Хелсховена. Она была обвинена в колдовстве в 1665 г и приговорена к смертной казни в 1667 г. после двухлетнего судебного разбирательства. Ее приговор был вынесен у подножия огромной липы возле перекрестка двух древних римских дорог

Так как это был единственный холм с отдельно стоящим деревом в округе, в него часто били молнии и это добавляло месту ореол таинственности. Дерево назвали Tjenneboom, т.к. прозвище сожжённой девушки было Tjenne, а boom на нидерландском - дерево.

В 1888-1889 годах могучая липа умерла от старости, а чуть дальше прижился тополь. У второго Tjenneboom было более бурное существование. Согласно легенде, беспокойный дух осужденной Джоанны Махилс продолжал преследовать окрестности Тьеннехёвеля. Примерно через двадцать лет на Тьеннебум обрушился сильный шторм и часть верхушки была отломана.

Tjenneboom проиграл в неравной битве с матерью-природой, но оказался достаточно прочным, чтобы пережить нападение. Тем временем, до немецкого вторжения во время Второй мировой войны, Тьеннехёвель служил наблюдательным пунктом для бельгийской армии. Ведь холм был стратегически расположен с панорамным видом на Хаспенгау, большую часть Лимбурга и провинцию Льеж. Во время Второй мировой войны немецкие войска и армия США также использовали прекрасно расположенное место.

Американские войска отошли летом 1945 года, и, по традиции, на следующий день после ухода войск союзников в тополь ударила молния. Ствол был разорван молнией и сильно поврежден. . Примерно через пятнадцать лет дети начали играть в остатках тополя. После того, как костер вышел из-под контроля, полый ствол дерева загорелся. По иронии судьбы дерево было сожжено заживо примерно через триста лет после казни Тьенне. Среди полей остался только пень

Благодаря усилиям местных активистов из пепла Тьенне поднялось и третье дерево. По инициативе тогдашнего мэра Вранкена ван Готема и брата Цеппера Арсена Мартенса Tjenneboom III был посажен 22 апреля 1970 года на суглинистой почве Хаспенгау (это самый плодородный район Бельгии). На месте казни Тьенне также был установлен памятник, в котором Тьенне символически возносится на небеса, а сопутствующие колонны символизируют большее сотрудничество и терпимость.Пока выросший белый тополь растет без приключений.

Пока там редко встречаются люди, но ближе к апрелю - маю туристов становиться очень много, т.к. начинают цвести бесконечные яблоневые и грушевые сады Лимбурга.

Довольно известная исчезающая церковь Борглона была построена временно.

Но осталась как место притяжения для туристов уже на много лет

Прекрасные виды на просторы делают эту местность прекрасной для весенних прогулок/пробежек. А вот летом там становиться уже слишком жарко, т.к. тень встречается довольно редко.

Кстати большинство дорог здесь проложены еще в римские времена.

И за прошедшие тысячелетие превратились в глубокие овраги.

А сады продолжают расти и поныне