Относительно неравенства детей в рамках одной семьи⁠⁠

Такой вот небольшой загогулиной со мной поделился мой напарник Виталий, когда мы сидели на лавочке у мелкого магазина в одном подмосковном посёлке на берегу Оки. Девушек в подобных вопросах разговорить, наверное, проще, у них слёзы совсем неглубоко хранятся. Парням же, вроде как, плакать не по чину, унывать не положено, поэтому редко кто подобное от мужчины услышит. Разве что какой собутыльник, и то пару раз за жизнь.

Виталий - это худой, рыжий чувак. Воевал на Кавказе во время небезызвестной первой кампании, ранен-контужен не был, в новогоднем штурме не участвовал. Вот всё, что мы из него достали относительно службы. Рассказал он мне тогда на лавочке не о войне, а о детстве и отрочестве. Объяснил, что и сильно пьяным об этом языка ни разу не развязывал, однако это вот место на берегу реки, лавочка, скверик, магазин, закат - всё это как-то тронуло некие воспоминания, захотелось ему поговорить. О чём? О следующем.

Родился он и вырос в Казани, в приличной семье, вторым ребёнком. Отец трудился кем-то в райисполкоме (районные администрации тогда), мать была спецом или инспектором в отделе народного образования, сама - училка бывшая, естественно. После родился младший брат. Старший - тоже пацан. Итого - трое пацанов. И вот какая штука: Виталий, такой суровый, как из Челябинска, и совсем вроде не сентиментальный, рассказал, что (с его слов) он всегда чувствовал себя рядом с родаками и братьями человеком второго сорта. Мать, как он выразился, тайком обижала его, хитро и как будто случайно: например, одевает их троих гулять (разница между каждым - года два), у старшего и младшего молнию застегнёт аккуратно, у него же - пока не защемит "случайно" подбородок и он не заорёт. Было не раз. Во время обеда положит или нальёт ему немного, но заметно меньше, чем старшему, хотя всего 2 года разницы, комплекция и аппетит схожи. На прогулке с мамой ему прилетало моральных люлей больше, чем даже младшему, хотя, по словам Виталия, он особенно не барагозил, хулиганом и поросёнком был не большим, чем остальные его возраста. Пыталась заставить его носить ботинки старшего брата, но они были малы, это же мучение, однако увещевания и слёзы подействовали не сразу, несколько дней он их протаскал. У младшего не было таких проблем, для него кучу одежды-обуви дали какие-то родственники, некоторое - "навырост", подходило по размеру даже, однако Виталию это не дали. Не дала мать. Рассказал он и про похожие эпизоды, но я подзабыл - мы пьяные были.

Отец, по его словам, был ровен ко всем членам семьи, в детстве возился с ним маленьким, катал на себе по двору их городского дома. Уже в школьном возрасте проблемы Виталия отошли на второй план, о них было никому неинтересно говорить. Потихоньку ровное отношение отца ко всем сменилось несколько пренебрежительным к нему, среднему сыну. "Как похуизм и недовольство в одном флаконе", так он описывал. Успеваемость в школе была высокой, школа - хорошей. Виталий считает, что отец изменил доброе к нему отношение из-за матери, но, как он сам добавляет, доказать ничем не может.

Хуже всего, по его словам, была "неназываемость", неопределённость этого поведения матери. Вроде вот, вот оно, а вроде и всё хорошо, одет-накормлен, как братья. Вместе гуляют, затеяли игру - бах, и мать орёт, на него орёт, а он даже не упал, не изговнял одежду, никого не зацепил. За что? Пока домой идут, всё и забылось. Защемила подбородок? Ну не ори, ты ж мужик! А то, что братьям не щемит, а ему - через раз, так это ж случайно. Это всё происходило годами. То есть вы поняли, да? Такая эфемерность, что-то неуловимое в её поведении, за что не ухватиться, не назвать это "насилием", "озлобленностью" или ещё как-то, не пожаловаться отцу на притеснения, которых как бы и нет. Особенно всё это тяжко понимать мелкому пацанёнку, который знает, что можно "любить", "злиться", "обидеться" и прочие понятные эмоции и поведение, но это мамино поведение - как слизь под одеялом, непонятное, неуловимое, хитрое и какое-то мстительное.

Я спросил, не знает ли он, изменяла ли его мать отцу - может, Виталий от другого отца? Нет, говорит. Даже внешнее сходство сильное с отцом всех троих. И роды его были не сложнее остальных её родов, по её же словам. Вот и думал Виталий, что, может, это он так неправильно воспринимал воспитание, был чересчур обидчивым и злопамятным.

Тогда я мог только выпить с ним, но помочь ему понять, как и что делать, я не мог - не психолог.