Окаянный, неприкаянный и цена⁠⁠

Обратил как-то раз @Polyglot моё внимание на следующий комментарий:

Я подумал, что многие могут не знать настоящей этимологии, но запилить отдельный пост руки дошли только сейчас.

Сначала следует обратить внимание на очевидный факт – слово звучит как окаянный, а не окаинный, причём одно из другого фонетически не выведешь. Тут явно что-то не сходится: то ли Каина звали по-другому, то ли окаянный с ним никак не связано.

Как не сложно заметить, окаянный вписывается в ряд причастий (или причастий, перешедших в разряд прилагательных):

обделить – обделённый;

овеять – овеянный;

огорчить – огорчённый;

одарить – одарённый.

Если взять пропорцию вида

обдумать : обдуманный

x  : окаянный

, то x = окаять. Такого глагола в современном русском нет. Но что, если посмотреть в памятниках? Словарь древнерусского языка XI-XIV веков (том 6, страница 106) сообщает, что глагол окаяти действительно был и значил он «осудить». Там же можно найти и слово окаянный (окаяньныи), причём как в современном значении «гнусный, проклятый», так и исчезнувшем «несчастный, злополучный, грешный»:

ѹвы ѡкаанномѹ ми «увы мне грешному» (1397 год)

В свою очередь, окаяти – это приставочное производное от каяти «порицать, осуждать» (Словарь древнерусского языка XI-XIV веков, том 4, страницы 206–207), которое встречается в том числе в Слове о полку Игореве:

Ту нѣмци и венедици, ту греци и морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря

Непосредственно каять в современном русском не сохранилось, однако всем знакома его возвратная форма – каяться.

От того же корня образовано слово неприкаянный, которое сейчас имеет значение «не находящий себе места, беспокойный; не имеющий постоянного места, положения в жизни, неустроенный». Более старую семантику можно обнаружить в говорах: «покаявшийся, но не получивший прощения или разрешения в грехе, неуспокоенный, неуравновешенный» (Псковский областной словарь, том 21, страница 206).

Представлю это в виде схемы:

Что любопытно, у каять(ся), возможно, есть неочевидный с точки зрения носителя современного русского языка родственник – цена. Однако для компаративистики всё прозрачно:

1) в праславянском языке дифтонги *ai /ай/ и *oi /ой/ в положении перед согласным переходили в *ě (ять) (монофтонгизация дифтонгов);

2) перед ятем, получившимся в результате этой монофтонгизации, *k переходил в *c /ц/ (вторая палатализация).

То есть, более ранняя форма слова *cěna «цена» звучала как *koinā. Это довольно старое слово, сохранившееся в литовском kaina «цена», греческом ποινή «выкуп; пеня за убийство; возмездие, наказание, кара» и авестийском kaēna «возмездие; наказание». *-n- – это довольно распространённый суффикс, соответственно, корень здесь – *koi-, который по аблауту соответствует *kōi- из каять(ся). Первоначальное значение слова *cěna в таком случае – «месть; плата за содеянное» (Этимологический словарь славянских языков, том 3, страница 182; Słownik prasłowiański, том 2, страница 76).

Греческое ποινή интересно ещё тем, что оно было заимствовано в латынь в виде poena «наказание, кара; страдание, мучение, мука». Латинское слово попало в русский, и мы знаем его в форме пеня. Кроме того, оно было унаследовано французским как peine /пэн/ «наказание, кара; огорчение, горе, страдание». Из французского его заимствовали англичане – pain «боль».

Таким образом, Каин с окаянным никак не связан, как бы похоже на первый взгляд они не звучали. Зато каяться и цена – родственники, несмотря на всю разницу с точки зрения современного русского языка.