Образование национальных государств современности
На определенном этапе развития человечества разобщенные племена начали объединяться в государства. Как показывает практика, можно мечом присоединить чужую территорию к своей, но требуется некая идея, которая объединит народ.
В начале истории человечества такой идеей являлась религия. Сначала политеизм, потом монотеизм, и во всех случаях правитель объявлялся либо наместником божества или бога, либо просто богом, либо получал божественное благословление. Это верно для фараонов Египта, кесарей Римской Империи и всех абсолютных монархов Европы до эпохи Просвещения.
Именно в эпоху Просвещения «божественное право королей» потеряло свой лоск и сдало позиции, уступая место новым идеям. На его смену пришла нация как новое определение общности народа. Пренадлежность к конкретной нации определялась общими языком, религией, историей и происхождением. Это было рождение «национального государства» как цели. Самым простым способом объединения в нацию является война: Столетняя война против англичан объединила французов, война Бисмарка против Франции объединила пруссов, швабов, саксонцев и прочих в немецкую нацию. Великая Отечественная Война объединила народы СССР в советскую нацию.
К сожалению, стремление к национальному государству означало вытеснение представителей прочих наций, по стечению обстоятельств живущих на той же территории. Именно это привело к появлению Третьего Рейха и прочих европейских диктатур начала 20го века. После Второй Мировой Войны страны-победители позаботились о том, чтобы создать гомогенные государства, с целью не допустить повторения истории. Но, в условиях ускоряющейся глобализации мира, общества не смогли оставаться гомогенными, что для чужеродных им элементов означало либо поглощение (ассимиляция), либо отторжение (дискриминация).
В последние двадцать лет постоянные кризисы, связанные с беженцами и прогрессирующей миграцией, Европа обратилась к опыту Америки. Никто не станет отрицать наличие американской нации. По очевидным причинам американцы не могли объединиться по языковому, религиозному или «кровному» признаку. Поэтому родилась идея нации, как общности интересов, общности целей: manifest destiny, то есть божественное призвание американцев нести демократию в мир, и american dream, то есть представление, что упорным трудом каждый может достигнуть процветания. То есть, нация, определенная таким образом, обращена не на свое прошлое, а на общее будущее. Каждый человек, согласный влиться в новое для него общество, разделить его мораль и цели, будет принят в такую нацию.
Очевидно, что определенные идеологии, как заменитель религии, дополнительно стабилизируют общество. Коммунизм – замечательная объединяющая идея, помноженная на созданное «советское общество», усиленная террором, прекрасно справлялась с подавлением этнических недовольств в СССР. Но, как только стабилизирующие компоненты ослабели, подавляемые конфликты, поставленные 70 лет на паузу, вылезли на поверхность: Нагорный Карабах, выход Прибалтики из СССР, Чечня – вот некоторые примеры. Сам факт наличия пятой графы в паспорте показывает, что этническая пренадлежность, несмотря на «братство советских народов» всегда играла важную роль.
В Российской Федерации пятая графа была де юре отменена примерно двадцать лет назад. Де факто она так и осталась в головах населения. Лодка государства продолжила раскачиваться и после 2000ых – например, опять Чечня. Остро потребовалась новая объединяющая идея. И вот тут случается когнитивный диссонанс: как можно выбрать идею «защитим русских», как объединяющую, для многоэтнической страны? Какая разница условному ингушу, буряту или карелу, что где-то бьют русских? Зачем условному чеченцу, мордвину или якуту проливать свою кровь за чужую? Какая разница абхазу, хакасу или башкиру, что создано «оружие против славян»? Подобная риторика, в принципе, способна объединить русских, но неумолимо вытесняет все остальные народности за скобки уравнения страны. Призванное стабилизировать раскачивает лодку еще больше.
В то же самое время в Украине мы наблюдаем совершенно противоположную тенденцию. После выхода из СССР нация украинцев пыталась сформироваться по критериям 19го века: язык, культура, прошлое. Вследствие многовековой ассимиляции Австро-Венгрией с одной стороны и Российской Империей с другой, им это не удалось. Именно поэтому и были вынуты из закромов Бандера и прочие: не как потребность в подражании массовым этнически мотивированным убийствам, а как потребность в национальной идее «борьбы за независимость». Получилось из рук вон плохо. В нынешней же ситуации возникает украинская нация именно как общность цели: каждый, вставший под знамена с оружием в руках, каждый, готовый проливать кровь за свою страну, становится украинцем вне зависимости от этноса. Общий враг и борьба за выживание объединяет.
Так же мы видим такую же тенденцию и в Европе. После выхода Великобритании из Европейского Союза, как и вследствие экономического кризиса и кризиса беженцев, во многих странах Европы образовались антилиберальные партии, были приняты авторитарные законы. Единство Европы, как самоцель, стали ставить под сомнение. Я думаю, что Польша, Венгрия и Румыния испытали сильнейшие флешбеки советских танков на своих улицах. Вполне возможно, что в этот раз Европе не понадобится сломать всю демократию, чтобы впоследствии возродить ее из пепла посредством внешнего военного воздействия. Может, Европа, наконец, научилась учиться на чужих ошибках?