О влиянии котов на омоложение организма⁠⁠1

Вчера телевизор сказал, что возрастные котовладелицы выглядят лучше, чем дамы, лишённые четырёхлапого счастья.
У котовладелиц здоровый цвет лица, озорной блеск в глазах, альцгеймер приходит к ним позже.
Как-то не верится.
Печальный опыт заставляет усомниться.

Давным-давно А. скоропостижно развелась с первым мужем.
Туром по Европе решила отвлечься от гнетущих мыслей на тему «где были мои глаза».
Возникла проблема, куда деть кота.
Экс-муж заявил, что не намерен ухаживать за котами какой-то посторонней ему женщины.
Лето, все в разъезде, посему кота всучили мне, неосторожно отгулявшей отпуск в июне.
Кот стоил пять моих тогдашних зарплат.
Отсюда следует, что в то время породистые коты шли за бесценок.
Официально его звали Базиль Стефано и дальше как-то заковыристо, с приставкой то ли «цу», то ли «фон».
Для близких – Василь Степаныч.
А. привезла Базиля Стефано и кучу кошачьего скарба, включая корзинку для спанья и домик, чтоб коту было куда удалиться, ежели взгрустнётся и захочется побыть в одиночестве.
Заверила меня в его необыкновенном уме и выдающемся воспитании и отбыла припадать к  европейской цивилизации.
Базиль Стефано обнюхал новое жильё и презрительно скривился.
Голубая кровь с моей квартирой не монтировалась.
Если бы герцога, чьи предки густо рассыпаны по Готскому альманаху, переселили из родового саксонского замка в дешёвую ночлежку в берлинском районе Кройцберг, то на герцогском лице появилось бы примерно такое же выражение.
Аристократ развалился на единственном спальном месте, диване, и в ответ на попытки восстановить законность и порядок шипел змеюкой и отмахивался лапами.
Я догадалась, кому суждено ночевать в корзинке.
Вечером его удалось спихнуть, но стоило мне задремать, как мерзавец вспрыгнул на диван и начал вытаптывать во мне ямку для ночлега.
И так до утра.
Куда попадал в прыжке, там и топтался.

Базиль Стефано считал меня устройством для своевременной подачи еды и уборки лотка.
И не оставлял надежды переночевать на моей голове, предварительно её утоптав.
Короче говоря, ни любви, ни ласки.
А потом я приоткрыла дверь на лоджию.
И не успела глазом моргнуть, как Базиль Стефано юркнул в неё и сиганул навстречу неведомому.
Квартира моя была на первом этаже, на лоджии решётки, но то, что являлось относительной преградой для домушника, не остановило свободолюбивую неблагодарную скотину.
У подъезда на лавке курило подрастающее хулиганьё, и когда я выскочила с воплем «Кот сбежал!», оно, ввиду отсутствия других развлечений, погарцевало следом.
За домом был небольшой парк, туда паразит и метнулся.
Август, вечерело, темнело, а мы с хулиганьём носились меж деревьев, взывая «Базиль! Стефано! Василь Степаныч!!!».
Шедшая через парк добрая женщина глянула жалостливо и сказала:
– Что, милая, день аванса, мужа ищешь? Вон там в кустах отдыхает, не твой?

Кота нашли в дальнем углу парка.
Он наматывал круги вокруг пня, а на пне умывалась кошка вида самого что ни на есть непотребного.
– Во, трёхрублёвую блядь нашёл, ой, ну типа падшую женщину, – сказало хулиганьё, тем самым обозначив своё знакомство не только с тёмными сторонами жизни, но и с классической литературой.
Кошка на столько и выглядела.
Не хватало лишь чулок в сеточку, мини-юбки из кожзама и замазанного тональником синяка под глазом.
Тем не менее кокетничала, набивала себе цену.
До рублей пяти.
Хулиганьё радостно комментировало очевидное развитие событий.
– Дети, – сказала я, – во-первых, я не все слова понимаю, но догадываюсь, что вам их произносить рано, а во-вторых, кота надо эвакуировать.
– Точно, – сказало хулиганьё, – спасать надо, может, заразная какая, ещё подцепит чего. Счас, мы его в рубашку замотаем, Витька, скидывай джинсовку, ты самый толстый, твоей на него хватит.
Пленённый и уносимый от плотских радостей Базиль Стефано орал так, будто ему по живому, без анестезии выдернули хвост.
И не только хвост.
Будучи дома распелёнутым, пробежал по стенам, потолку и завис на гардине.
Пока мы с хулиганьём замазывали раны зелёнкой, успокоился, отцепился, вдвинулся на кухню и мявкнул.
Хотелось думать, сказал «спасибо» за то, что уберегли от неподобающего его статусу мезальянса.
Но это вряд ли, скорее, проклял.

Лето в том году было дождливым и холодным, а вот в конце августе неожиданно наступила жара.
Но спать приходилось в наглухо запечатанной квартире, ибо поганец был застукан за тем, что пытался прощемиться в форточку.
И по-прежнему предпочитал спать если не на моей голове, то хотя бы рядом, на подушке. Выставить из комнаты не помогало.
Яростно царапал дверь и вопил без перерыва.
Я выдерживала минуты три.
В результате пару раз уснула на работе, дав повод коллегам домыслить мой образ жизни и позавидовать ему.

К возвращению А. из европ я окончательно разлюбила некоторых млекопитающих.
А. обцеловала своё сокровище и заметила:
– Бледная ты какая-то, глаза красные, под глазами круги, спать надо больше, восемь, а лучше десять часов сна при открытых окнах – вот что для внешности главное! Ты, вижу, совсем на себя рукой махнула, так нельзя, Наташа, так нельзя!

Много лет спустя А. пристраивала дней на десять двух правнуков Базиля Стефано.
Меня предупредили.
Я малодушно сбросила звонок.