О способах борьбы с болтунами в Российской Империи
На Руси, как известно, каждый интеллигентный человек искренне уверен, что чиновники и бюрократы ничего знать не знают и уметь не умеют. В отличие от них, передовых и умных. Году в 1891 данную уверенность всем сердцем разделял мещанин М. из города Нижнего Новгорода. Разделял настолько, что на митинге передовых людей высказал с трибуны, что врачи хоронят живых людей, а власти им потворствуют. Дело было во время эпидемии холеры, которая в том тяжелом для России году бушевала в Поволжье. Борясь с распространением заразы, трупы умерших в холерных конвульсиях хоронили немедленно. Наступавшее трупное окоченение выпрямляло мускулы сведенных судорогами рук и ног покойных, и вот от кладбищенских служителей и могильщиков среди населения поползли соответствующие слухи. Вред от таких сказок был огромен – народ боялся больниц, разбегался, что способствовало распространению эпидемии. Местами начались холерные бунты, доходило до убийства врачей.
На беду выступавшего среди слушателей на митинге находился… Нижегородский губернатор Николай Михайлович Баранов. Отличался он странностями, в числе прочих причуд была у него такая – загримированным, исчезал он на несколько дней из губернаторского дворца, ходил по городу и губернии, узнавал, что и как на подведомственной территории. Пресса даже окрестила его Гарун-аль-Рашид. А вообще человек был достойный, известный всей России, храбрый моряк, отличившийся в Русско-Турецкой войне, изобретатель и конструктор – винтовка его изобретения так и вошла в историю как винтовка Баранова. Не боялся Баранов выступать и против сильных мира сего: в своё время жестко критиковал Великого князя Константина Константиновича, своего августейшего и прямого начальника по морскому ведомству. Критиковал по делу, за что угодил под суд. Храброму и прямому моряку благоволил Александр III, что позволяло ему и во время губернаторства вести себя дерзко и независимо от начальства, вплоть до того, что распоряжения из министерства отсылались им назад нераспечатанными, а губернией правил он по-своему, - скоро и круто.
Уже в день митинга в городе развесили приказ губернатора: «Мещанин М. заметил, что из одного холерного госпиталя был вынесен и предан погребению больной, подававший признаки жизни. Назначаю мещанина М. помощником смотрителя указанного холерного госпиталя и вменяю ему в обязанность наблюдать за тем, что б такие случаи впредь не повторялись».
Мещанина ночью подняли с постели и, несмотря на все его протесты, плачь и причитания домашних, отвезли в госпиталь и приставили наблюдать за умирающими холерными больными. Эффект был незамедлителен: вздорные слухи в городе сошли на нет.
