О слабоумии⁠⁠

Представляю очередную историю из клинической практики.

Поступила 63-летняя женщина. Проживает одна, родственников нет. Рассказала, что раньше жила в собственной квартире. 5 лет назад взяла в банке кредит и «не рассчитала свои возможности». В результате была вынуждена продать квартиру и купить комнату в коммуналке. Год назад из-за кредита продала и эту комнату. Некоторое время существовала на средства, оставшиеся от ее продажи. Затем они закончились. Женщина столкнулась с фактом, что ее пенсии не хватает на то, чтобы нормально существовать и снимать комнату в СПб. Что ей делать, не знает. Надеется, что ее сдадут в какой-нибудь интернат.

- На что вы брали кредиты?

- Увлеклась нетрадиционной медициной, кредиты брала на нее.

- Может, Вас в банке обманули, поступили с Вами нечестно?

- Нет, все было честно. Я просто не рассчитала свои возможности.

- Может быть, Вы находились в каком-то особом душевном состоянии, когда брали кредит?

- Нет, не находилась.

Женщина с в/о, не страдает ни алкоголизмом, ни шизофренией. На первый взгляд – приличная, интеллигентная женщина. Вроде связно рассуждает, по речи ничем не отличается от женщин своего возраста. И лишь при очень тщательном анализе выявляются начальные признаки старческого слабоумия. Ее суждения скудны по смыслу, речь состоит из клише. Говорит гладко, но если задавать вопросы, выясняется, что она не до конца осмысляет то, о чем говорит.

Этот феномен психиатры старой школы называли салонным слабоумием. Представьте картину. Какой-нибудь аристократический салон конца 19 века. Сидят две старушки и разговаривают: - Как у Вас дела? – У меня дела прекрасно, а у Вас? – И у меня дела прекрасно. - Как Ваше здоровье? – Мое здоровье прекрасно, а Ваше? …

Беседовать так они могут часами. Внешне – нормальная беседа, нормальные старушки. Однако обе они – глубоко слабоумны и в их беседе нет ни проблеска смысла. Их беседа основана на речевых автоматизмах и механическом воспроизведении слов и грамматических конструкций друг друга.