Ночной диктофон⁠⁠

Старый кассетный магнитофон с оставленной в нем кассетой я нашёл на барахолке. Мне понравился его суровый, потертый, ностальгический вид. Я попытался его включить, но, убедившись, что магнитофон в нерабочем состоянии, оставил его на полке в кабинете, как винтажный аксессуар. 

В первую же ночь я проснулся от звуков. Из кабинета доносился приглушённый, но отчётливый шум ленты и механический щелчок. Потом — абсолютная тишина на минуту. И снова щелчок, и тишина.

Я решил, что так скрипит мой старый дом, но, возможно, мне это привиделось, когда я, просыпаясь, был между сном и явью.

На утро из любопытства я попробовал перемотать ленту, а после того, как, к моему удивлению, у меня это получилось, нажал «play».

Тишина. Идеальная, глубокая, натянутая как струна, тишина. Ровно шестьдесят секунд. Потом щелчок и шум ленты.

Это происходило каждую ночь. Ровно в 3:04 утра магнитофон включался сам по себе, записывал минуту тишины и выключался. Это стало частью быта, странным, но уже почти привычным ритуалом. Я даже привык засыпать под это.

Пока не наступила вчерашняя ночь.

В доме стояла та самая, знакомая до боли тишина после странного щелчка, означающая, что запись идёт прямо сейчас. Я лежал и слушал её, считая секунды. Сорок восьмая, сорок девятая, пятидесятая…

И тогда что-то произошло.

Сначала тихий, едва уловимый скрежет, будто ленту попытались перемотать вручную. Потом — долгий, влажный, тягучий вздох. Человеческий? Слишком хриплый, слишком полный чего-то лишнего, чего-то, чего не должно быть в лёгких.

А потом — шёпот. Он шёл как будто из самого нутра магнитофона, словно кто-то прижался к мембране динамика.

«…слышу…»

Сердце упало куда-то в пятки. Я замер, не в силах пошевелиться.

«…почти… вижу…»

Щелчок. Запись закончилась.

Я не спал до утра, сидя в кровати и уставившись в потолок. С первыми лучами солнца я подошёл к магнитофону. Моя рука дрожала, когда я нажал на кнопку перемотки. Я должен был послушать это ещё раз. Я должен был убедиться.

Я нажал «play».

Раздался лёгкий шум ленты, а затем — та самая, знакомая минута идеальной, ненарушенной тишины. Ни вздоха. Ни шёпота.

Я перематывал и проигрывал кассету снова и снова. Бесполезно. Ничего.

И теперь я сижу и смотрю на него. На его чёрные, блестящие глаза-динамики. На его клавиши, похожие на зубы.

Он стёр это. Или записал тишину поверх своего голоса. Или это послание предназначалось только для той ночи.

Но я знаю, что сегодня ночью он включится снова. Ровно в 3:04. И будет записывать свою минуту.

И я до ужаса боюсь, что в тишине на этот раз послышится что-то новое. Например, шаги. Или скрип моей двери.

Или мой собственный голос, который был записан, пока я спал.

ссылка на страницу автора