Наваждение⁠⁠

Я из тех, кто обожает утро. Мне нравится просыпаться от тихой мелодии моего будильника, подслушанной в одном из кулинарных шоу много лет назад. Лениво переворачиваться на бок, сбрасывая кота, неизменно дремлющего на моей груди, и смотреть сквозь штору в окно. Мое настроение начинается с неба.

Пару минут на то, чтобы почесать недовольного кота, и я иду в душ. Это, пожалуй, одна из лучших частей моего утра. Теплые, упругие струи воды массируют тело, стекая к ногам сияющими капельками. Аромат геля для душа щекочет нос и возбуждает аппетит: мне нравится пахнуть вкусно. Так, чтобы меня хотелось съесть.

Сегодня мне предстоит долгая поездка, так что я настраиваюсь на возможность немного подремать в электричке под музыку, прислонившись головой к прохладному окну. Тилль нашептывал мне о любви, когда я ощутила на себе пристальный взгляд. Не открывая глаз, я поудобнее устроилась на своем месте, решив, что даже если прямо сейчас Солнце испепелит планету дотла, я ни за что не вынырну из своих мыслей.

Все глубже погружаясь внутрь себя, я думаю о том, насколько остро иногда ощущаю свое одиночество. В такие моменты мне кажется, что я космонавт, который по собственной глупости умудрился порвать трос, соединяющий меня с кораблем, полным людей. Я медленно уплываю в бескрайнюю и холодную пустоту, которая наполнена бесчисленным количеством миров, в которых мне нет места. Вообще этот образ для меня знаковый. Несколько лет назад, когда я проходила обучение, направленное на апробацию новой терапевтической техники, мне пришлось столкнуться с заданием, которое вывернуло мою душу наизнанку. Нам нужно было выбрать один из заготовленных фонов, набрать разноцветных геометрических фигур и создать из этого картину своего внутреннего Я.

Подняв взгляд на предложенные шаблоны, я забыла, как дышать: на меня смотрело космическое пространство, расцвеченное голубоватыми точечками звезд. Разумеется, я выбрала его и, растворившись в своих ощущениях, я создала на этом фоне космический корабль и космонавта, соединенных тросом. Ведущая, проходя мимо моей работы, бесцеремонно остановилась, начав строить догадки о моей инфантильности и подвешенном состоянии. И именно в эту секунду я особенно остро ощутила, насколько хрупко человеческое доверие. Кажется, я что-то отвечала, защищая (немыслимо!) свое детище. Кажется, я испытывала смесь недоумения и яростной злости. Кажется, я мысленно кричала.

В мои воспоминания внезапно ворвалось мягкое прикосновение. Человек, сидевший напротив, осторожно надавил коленом на мои колени, чуть раздвигая их. В образовавшееся пространство он поставил свою ногу и, будто невзначай прижал ее к моей. С одной стороны, это рядовое событие для высоких людей, которым сложно разместиться в узком пространстве электрички, но с другой… немного чрезмерно. Открыв, наконец, глаза, я вздрогнула от пристального взгляда, устремленного на меня. Как будто мой попутчик только и ждал, когда я посмотрю на него. Слегка сведя колени, он осторожно сжал мою ногу и улыбнулся. Его лицо внезапно абсолютно преобразилось и как будто осветилось изнутри, черты лица смягчились, а глаза, так напугавшие своей бесцеремонностью, вспыхнули.

- Привет, - тихо сказал он так, будто мы давно знакомы.

- Привет, - по инерции отозвалась я.

- Ты пахнешь так вкусно, что мне захотелось узнать, настоящая ли ты.

Не зная, что ответить на это, я пожала плечами и попыталась убрать ногу. Но колени мужчины настолько крепко сжали ее, что я не смогла пошевелиться.

- Похоже, ты в ловушке, - усмехнулся он, – или, может, я. Знаешь, я смотрел на тебя, и мне казалось, что я схожу с ума. Я понимал, что меня могут принять за одержимого, но не мог отвести глаз от твоих губ, от мягких линий лица, от дрожащих ресниц. Когда ты облизывала губы или вздыхала, видимо поддавшись музыке, мое сердце пропускало удар, а жар расползался по всему телу. Мне очень хотелось провести по твоим волосам рукой, запутаться в них пальцами, взять прядь и поднести ее к лицу. Вдохнуть твой аромат, ощутить его совсем близко. Я говорю и не совсем понимаю, как осмеливаюсь произносить все это вслух. Не могу остановиться, как наваждение какое-то. Ты как наваждение.

Он пересел так, чтобы оказаться рядом со мной, и мягко коснулся кончиками пальцев моей щеки, отводя с лица непослушную прядь волос. У меня перехватило дыхание, когда он провел тыльной стороной ладони по моей шее, плечу и скользнул рукой за спину. Нежно сжал у основания шеи, массируя и игнорируя мое оцепенение. Едва я открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, он неторопливо повел пальцами вдоль моего позвоночника, лишая меня остатков здравого смысла, и остановился на пояснице, прожигая меня сквозь ткань тонкой блузки.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, мельком взглянула на часы и охрипшим от нахлынувших эмоций голосом попросила, протягивая ладонь:

- Напиши мне свой номер.

- На руке написать? – удивленно переспросил он.

- На руке. Мне уже нужно выходить, так что чем больше вопросов, тем меньше вероятность успеть…

Он порылся в рюкзаке, достал ручку и осторожно взял мою ладонь в свою. Жар его кожи обжег меня, я вздрогнула, казалось, всем телом. Он мягко погладил большим пальцем мое запястье, обнаружив на нем крошечную родинку, и записал цифры. Нехотя я начала вставать, но он еще несколько секунд продолжал держать меня, поглаживая и ускоряя биение моего сердца…

… он не мог перестать думать о ней. Хотя он уже давным-давно был дома, ее сладкий запах, казалось, продолжал витать в воздухе. Там, где ее кожа касалась его кожи, покалывало и горело. Он снова и снова закрывал глаза, вспоминая мельчайшие детали ее лица, которые так жадно рассматривал, пока она спала. Дурманящее ощущение ее тела под тонкой тканью, не мешавшей ощутить то, насколько она отзывчива к его прикосновениям. Наваждение…

Стоит посмотреть правде в глаза: она не позвонит. Кто бы вообще позвонил в такой ситуации? Безумие. Просто безумие.

За окном медленно догорал день, погружая комнату в темноту. Он ходил из угла в угол, не в силах усидеть на месте и желая разбить телефон, который так предательски продолжал молчать.

Она. Не. Позвонит. Прекрати. Успокойся. Возьми себя в руки.

Экран телефона вспыхнул, высвечивая сообщение: «Привет. У наваждения есть имя?».