Напиток бессмертия. Глава 3. Часть 2⁠⁠

Первое первое сентября.

– Добрый день, ребята! Меня зовут Виктор Петрович. Я буду вашим новым учителем физики. Надеюсь, наше сотрудничество в этом году будет продуктивным! – оскалился он в киношной улыбке.

– Это вряд ли... – послышался не особо скрытый шёпот с задних парт.

Передние ряды выжидательно посмотрели на Виктора.

– А мы всё же постараемся, – настоял Виктор.

Собравшись с духом, Богданов вызвал в памяти речь, которую репетировал перед зеркалом. Мама посоветовала заинтересовать и поразить класс с самого начала.

– Сегодня вводный урок, так что для начала поговорим о планах. Физика — это прекрасная наука! Ещё древние греки считали её царицей учений и не отделяли от другой науки, философии, которая призвана отвечать на вопросы о смысле бытия, о вечном и прекрасном. Для древних греков физика от этих основополагающих вопросов была неотделима. Все достижения нашего общества, от космических полётов до изобретения и подведения рабочего водопровода с горячей водой в каждую квартиру так или иначе связаны с успехами учёных в этой великой науке и применением их изобретений на практике!..

Виктор ораторствовал пространно и самозабвенно. Сон, леность и разброд медленно, но уверенно овладевали классом, как прилив – от задних рядов к передним. Виктор старался не обращать внимания на то, что речь его интересует всё меньше и меньше учеников. Через пять минут после начала его речи задние парты уже резались в морской бой. Через десять – средние ряды начали приглушённо переговариваться, листать дневники и рисовать сердечки на полях. Через пятнадцать – задремали даже передние ряды. Со второй парты доносился деликатный храп рыжего парнишки, уснувшего, расплывшись щекой на кулаке. Виктору пришлось слегка повысить голос, чтобы перекрыть посторонний шум.

Только одни глаза за чёрной оправой крупных очков смотрели на него холодно и сосредоточенно. Огненно-рыжая девушка с толстой строгой тугой косой буравила его изумрудным взглядом слегка исподлобья и не думала отвлекаться.

– Обратите внимание, на ваших учебниках написано "11 класс", а это значит, что вы ступили на финишную прямую вашего обучения, и в этом учебном году вам предстоит тяжёлое испытание – единый государственный экзамен и поступление в высшее учебное заведение. Среди вас есть те, кто решил связать свою будущую карьеру с техникой и наукой и собирается поступать на факультет, где требуется экзамен по этой прекрасной науке?

Виктор ничуть не удивился, когда девушка с первой парты невысоко подняла руку.

– Как тебя зовут? – с энтузиазмом спросил он.

– Светлова Ольга, – ответила она.

– И на что замахнулась? – заинтересованно спросил Виктор.

– МГУ, – мрачно проговорила Ольга.

«Эта пролезет», – почему-то подумал Виктор. Тем временем, энтропия в классе нарастала. Ученики уже веселились, не таясь.

– Так, – обиделся Виктор.

Хвалебная песнь его предмету никого не увлекала, а Богданов потратил на её сочинение целых три вечера! Резкий окрик учителя побудил нескольких учеников оторваться от записок, карт и прочих развлечений.

– В этом году в курс физики включает в себя динамику, атомную физику, физику атомного ядра...

– Повторяетесь, профессор, – нагло выкрикнул с последней парты амбал.

Виктор не обратил внимания.

– Квантовую физику, оптику, электромагнитные колебания...

– Колебания, – заржал амбал.

– Электромагниииитные, – провыл его подпевала, вся троица загоготала.

Средние ряды отпустили тихие смешки. Передние ряды мгновенно сбросили дремоту и снова уставились на Виктора.

– Со сдвигом по фазе, – распалялся амбал.

Смех в классе нарастал. Ребята переглядывались и шумели всё увереннее.

– Хватит! – Виктор хотел рявкнуть, но неожиданно дал петуха, испортив всю картину.

– При активном сопротивлении! – хлопал ладонью по парте другой прихлебатель.

– А эбонитовая палочка будет? – хохотал кто-то.

Всё вышло из-под контроля. Выкрики полетели один за другим, класс превратился в толпу. По кабинету полетели скомканные бумажки, хохот перерос в рёв, хлопали тетрадки и книжки, ученики повскакивали со своих мест. Ольга в одиночестве сидела на первой парте, сложив руки на груди и опустив глаза, в ожидании, когда этот концерт закончится. Виктор прирос к месту с выпученными глазами, изредка вскрикивая: "Хватит, прекратите", – но его никто не слышал.

Внезапно дверь распахнулась и грохнула о стену. В проёме молча стоял Харитон Корнеевич и тяжело смотрел в класс. Очевидно, гвалт был прекрасно слышен в учительской через стену. Буйство мгновенно остановилось. Ученики спешно возвращали стулья на места и втискивались за парты. По классу пронёсся шум закрываемых учебников и открываемых тетрадей. Заводила с задней парты сел медленно и с явной неохотой, в упор глядя на физкультурника. Шум стих.

– Вы! – прогремел Харитон Корнеевич. – Что вы себе позволяете? Ваше поведение позорит не только вас, но и нас, ваших наставников! Не этому мы вас учили! Вы не просидели спокойно и одного урока! Как в зверинце! А ты, Кривов?! Затейник! Дважды на второй год не оставляют. Захотел прохлопать ещё один год и со справкой выйти? Тебе придётся учиться, чтобы тебя хотя бы допустили к экзаменам! Вы все, я ждал от вас большего!

В звенящей тишине прозвенел звонок, ученики спешно побросали принадлежности и книги в рюкзаки и поспешили ретироваться. Физкультурник посторонился. Последними вышли так и не поднявшая глаз Ольга и амбал Кривов. Харитон Корнеевич прожёг его спину взглядом, перевёл взгляд на Витю, горько хмыкнул и ушёл, закрыв дверь.