НАД ГОРОДОМ ГРЕМИТ ВОЕННАЯ ГРОЗА
Сначала я ничего не понимал, не знал, что творится в городе после прихода оккупантов. Тем временем что-то в городе происходило. Взрослые тихо переговаривались между собой, делясь впечатлениями о каких-то событиях. Я улавливал только обрывки тревожных фраз. О некоторых событиях при мне взрослые рассказывали друг другу подробности. О чем-то я догадывался, кое-что запоминал. Но тогда далеко не все было понятным. Только спустя несколько лет, когда я прочитал описание боевых действий на Кавказе и познакомился с их анализом в книге Маршала Советского Союза А.А.Гречко "Битва за Кавказ" и в некоторых других книгах, мне более полно стала ясна картина этой битвы и тогдашняя ситуация в нашем городе. Вот один из первых боевых эпизодов того времени.
После захвата города немцами истребительный взвод курсантов местного танкового училища под командованием лейтенанта Маркова в ночь с девятого на десятое августа 1942 года залег за южной окраиной города на пустынном правом берегу реки Подкумок. Когда небо на востоке слегка посветлело, и звезды начали гаснуть, взвод тихо перешел Подкумок и подошел к мясокомбинату, где скопилось много немцев, стояли мотоциклы и автомашины. Наверное, в это время немцы крепко спали. Провожатыми у курсантов были два пятнадцатилетних школьника, учащиеся средней школы № 5 города Пятигорска Виктор Дурнев и Эдуард Попов. Они хорошо знали все тропки, все ходы и выходы. Задачей взвода было внезапно напасть на немцев и вызвать у них панику. Ворвавшись во двор мясокомбината, курсанты открыли стрельбу из автоматов и винтовок. Захваченные врасплох фашисты выскакивали из помещений и падали под огнем курсантов. Ухали взрывы гранат, вражеские машины вспыхивали, словно сухой хворост. Вызвав переполох у фашистов, и подложив взрывчатку под основные корпуса комбината, курсанты быстро отступили и ушли за Подкумок. Этот случай уже утром стал известен жителям города, и они его долго обсуждали.
На следующее утро в центр города ворвался трактор "Комсомолец", закованный в броневые3листы. Машина с бойцами под командованием лейтенанта Пестова прошла по Советскому проспекту (потом проспект Кирова) до самого вокзала, уничтожая пулеметным огнем растерявшихся гитлеровцев. В течение дня трактор трижды появлялся на улицах города. Во время третьей вылазки в трактор попал фашистский снаряд, трактор загорелся, его экипажпогиб.
Эти два события всколыхнули население. Группа ребят в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет задумала объединиться в подпольную организацию "Юнные чапаевцы" для борьбы с фашистами. "Город сопротивляется, будем сопротивляться и мы", ‑ так решили ребята. Они поделились своими планами с мамой одного из них, учительницей Н. Е. Бондаревской, которая стала руководителем, наставником и помощником ребят.
Тем временем немцы обживали город. На улицах стояли полевые кухни. Возле них толпились загорелые солдаты в коротких, выше колен, серо-зеленого цвета штанах и в рубашках с засученными рукавами. Они ели из плоских котелков и разглядывали дома и прохожих. Дни стояли жаркие. В парке "Цветник" полуголые солдаты из ведра обливались минеральной водой Лермонтовского источника. Витрины и двери магазинов были разбиты, на тротуарах сверкали осколки витринного стекла. Всюду висели чужие флаги ‑ красные с белым кругом в середине полотнища, а в кругу ‑ черная свастика. Удалось услышать разговор соседей:
‑ Почему у них флаги красные? Ведь красные флаги ‑ наши, советские! ‑ спросил один.
‑ Так ведь они тоже считают себя социалистами. Строят социализм. И партия Гитлера называется Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Это чтобы легче было народ обманывать, околпачивать. И ведь околпачили! Вон сколько сюда околпаченных прибыло!
Везде на улицах ‑ на столбах, заборах, стенах домов ‑ были расклеены приказы немецкого командования. За каждой их строкой стояла смертная казнь ‑ за хранение оружия и военного имущества, за укрытие партизан, солдат и офицеров нашей Красной Армии, за появление на улице после восьми часов вечера. Вот один из приказов для населения, сохранившийся среди наших бумаг:
"Все население обязано сдать в комендатуру имеющееся оружие, боеприпасы, военное снаряжение и радиоприемники. Кто не выполнит приказ, будет расстрелян".В другом таком приказе говорилось, что тот, кто поможет поймать или уничтожить членов "любой красной банды", пленных беглецов, скрывающихся бойцов и командиров Красной Армии, коммунистов, работников советских учреждений и членов их семей, получит 10 000 рублей вознаграждения, либо право первоочередного получения продуктов, или право на участок земли.
А вот что писалось в одном из приказов для немецких солдат:
"Чтобы в корне подавить недовольство местного населения, необходимо по первому же поводу предпринимать наиболее жесткие меры. При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь населения абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычной жестокости. В качестве наказания за жизнь одного немецкого солдата должна применяться смертная казнь пятидесяти-ста человек."
В другом приказе для солдат говорилось:
"...все лица, заподозренные в помощи красным, должны быть расстреляны, скот и продукты конфискованы, деревни сожжены дотла".
Немецкая военная комендатура приступила к выявлению коммунистов, работников советских учреждений и их семей. На улицах Пятигорска появились люди с нашитой на груди белой или желтой шестиконечной звездой. Это были евреи. Им запрещалось посещать магазины, появляться в общественных местах и выезжать из города. Такую звезду пришил к своей одежде один из наших соседей ‑ одинокий симпатичный молодой мужчина, фотограф, живший в крайней комнатке нашего дома.
За время пребывания немецких войск в Пятигорске с 9 августа 1942 года по 11 января 1943 года были уничтожены все культурные учреждения. В домике-музее великого русского поэта М. Ю. Лермонтова были размещены солдаты. Документы и имущество музея, а также картины Ростовского музея изобразительных искусств, находившиеся здесь на хранении, среди которых были произведения лучших русских и иностранных художников, были вывезены в Германию. Туда же немцы отправили несколько тысяч жителей города Пятигорска, среди которых было 800 юношей и девушек. Немцы вывозили также коров и пшеницу.
В таких условиях начали действовать ребята из подпольной организации "Юные чапаевцы". Они собрали радиоприемник и стали слушать сообщения из Москвы о событиях на фронте. На листках из школьных тетрадей ребята вручную писали листовки и расклеивали их в людных местах. В одной из листовок было написано:
"Дорогие товарищи! Не верьте фашистским гадам! Немцы получают здоровые оплеухи от Красной Армии. Пятигорск скоро снова станет советским... Победа будет за нами!"
На другом листке была нарисована карикатура на Гитлера с фигой под носом, а ниже ‑ стихи"Рады фрицы, Гитлер рад ‑
Дорвалися до Кавказа.
Но не взять вам Сталинград.
Там вы сгинете, заразы!"
Однажды листовку удалось прицепить на спину полицаю, дежурившему на базаре. Почти полчаса он прогуливался в базарной толкучке с такими стихами на спине:
"Длиннорукая горилла
По немецки говорила,
Будь на этом свете бог,
У нее б язык отсох".
В городе проводились обыски, облавы и аресты. Чаще всего облавы устраивали на верхнем городском рынке. Людей арестовывали сотнями - дома и на улице за неосторожно сказанное слово, по малейшему подозрению, за косой взгляд и просто потому, что лицо человека не понравилось полицаю. Городская тюрьма была переполнена. Подвалы гестапо и бывшей армянской церкви были набиты битком. Стало известно распоряжение начальника гестапо в Пятигорске с таким воинским званием "гауптштурмфюрер СС" Генриха Винца немецким солдатам: "Даже если из ста задержанных виновным окажется только один, вас это не должно волновать. Невиновных не выпускать. Чем меньше живых свидетелей, тем лучше. Германия от этого внакладе не останется". Расстреливали людей во дворе тюрьмы и в других местах. Только в одном месте ‑ с северной стороны горы Машук в старых каменоломнях после освобождения Пятигорска было обнаружено около трехсот трупов граждан русской национальности. Сюда немцы привозили из тюрем мужчин и женщин, иногда полуживых от ужасных пыток, и расстреливали. Чтобы не тратить патроны и время на расстрелы, Винц заказал для города две специальные машины, которые немецкие солдаты прозвали "пекарни" или "газваген", а наше население ‑ "душегубками".
Эти машины ‑ порождение злобного людоедского ума ‑ появились в Пятигорске 15 августа. Они прибыли из города Ставрополя. Там 10 августа в этих машинах умертвили 660 больных, лежавших в клинике. Теперь машины стали работать в Пятигорске. Полицаи выволакивали из подвала гестапо изувеченных, полураздетых людей и дубинками загоняли их в кузов машины, куда могли поместиться 70-80 человек. Набив кузов до отказа, захлопывали дверь. Немец-шофер включал мотор, который сильно гудел. Выхлопные газы автомобиля попадали в плотно закрытый кузов. Из душегубки раздавались крики задыхающихся людей. Чтобы их заглушить, полицаи на полную громкость включали стоявший рядом с машиной граммофон. Вскоре в кузове всестихало, и машина увозила свои жертвы за город, за гору Машук, в сторону Комсомольской поляны.
Зная все это, еще со времен войны у меня выработалась привычка, которая не забылась до сих пор: как только где-то на улице я почувствую запах выхлопных газов автомобиля, я задерживаю дыхание и не дышу, пока не выйду в зону чистого воздуха. И если приходится помогать кому-то вытолкнуть из колдобины застрявший в ней автомобиль, я стараюсь так стать позади него, чтобы выхлопные газы на меня не попадали.
С тех пор как в Пятигорск прибыли душегубки, ребята из группы "Юные чапаевцы" ломали головы: как уничтожить их или хотя бы вывести из строя? Помог случай. Однажды Виктор Колотилин, Виктор Дурнев и Юра Бондаревский (их имена мы узнали только после освобождения города) вытащили из немецкого грузовика три круглые коробки болотного цвета, которые оказались противотанковыми минами. С их помощью ребята решили взорвать душегубки. Эти машины работали в строго определенные часы ‑ перед заходом солнца. Ездили они всегда одной и той же дорогой ‑ по улице Власова, куда выходили ворота гестапо. Сделав свое страшное дело, машины возвращались в город в сумерках, после комендантского часа. Это облегчало, но и усложняло задачу. Хорошо, что не будет лишних глаз. Однако в любой момент можно нарваться на автоматную очередь патруля. Но, как говорят, волков бояться ‑ в лес не ходить.
Учительница Н.Е.Бондаревская пошла вместе с ребятами. Они спрятались в кустах у подножия горы Машук и дождались комендантского часа. Было безлюдно. Ребята выбрали место, где улица Власова была узкой и немощенной, выкопали саперной лопатой неглубокие ямки и заложили в них мины так, чтобы подорвались сразу обе машины, обычно следовавшие почти впритык друг за другом. Мальчишкам до смерти хотелось своими глазами увидеть, как взлетят на воздух ненавистные машины. Но Нина Елистратовна твердо сказала:
‑ Это ненужный риск. Будет облава. Идемте домой, переночуете у нас.
Через некоторое время, сидя у Бондаревских ребята услышали взрывы, приглушенные расстоянием. Обе ненавистные машины сгорели. С ними было покончено. Других таких машин перегнать в Пятигорск немцы уже не успели.
Однажды к парку "Цветник" подъехала легковая машина. Немцы пошли в кабаре обедать. Ребята подождали момента, когда поблизости никого не будет, и взяли из машины кожаный офицерский планшет. Там оказалисьсовершенно секретные документы. Их передали Нине Елистратовне. Она попыталась их прочитать, но ей это не удалось, так как она знала немецкий язык плохо, как говорят, "с пятое на десятое". И сейчас она очень ругала себя за то, что в школе и в институте учила его кое-как. А ведь какой-то мудрец недаром сказал: "Человек столько раз человек, сколько он знает иностранных языков". Хорошо, что через знакомых документы удалось переправить нашему командованию. Они оказались очень важными.
На мотороремонтном заводе немцы изо всех сил старались организовать работу хотя бы одного цеха. Двор завода был полностью забит неисправной техникой: здесь стояли и танки, и автомашины, и мотоциклы. Специалистов на заводе не хватало. Осталась зеленая молодежь, да старики-пенсионеры. Старики прикидывались совсем немощными инвалидами, выжившими из ума, и отлынивали от работы как могли. Молодежь была и того хуже. Подростки тыкались, словно слепые котята, не умея обращаться не только со станками, но даже с тисками и напильником. Среди молодых рабочих было несколько членов подпольной организации "Юные чапаевцы".
Как-то немцам удалось организовать ремонт нескольких автомашин. После ремонта автомашины выехали с заводского двора, пересекли улицу и остановились. Двигатели заглохли. Суматошно что-то выкрикивали офицеры, взвизгивали стартеры, но машины не заводились. Немцы начали расследование. Им потребовалось немного времени, чтобы выяснить: топливные баки и трубопроводы машин были забиты кусочками мыла. К счастью, гитлеровцам не удалось установить, кто совершил эту диверсию. Но порядки на мотороремонтном заводе после этого случая ужесточились.
Обсудив обстановку на заводе, подпольщики решили, что нужно прекратить открытый саботаж. Это слишком опасно. Могут начаться аресты. Нужно действовать по-другому: подсыпать песок в смазочное масло и в различные механизмы отремонтированных машин, но понемногу, чтобы его обнаруживали не сразу, подстраивать поломку станков, но так, чтобы это выглядело случайной, непреднамеренной поломкой. Решили также доставать мины с часовым механизмом и ставить их на отремонтированную технику так, чтобы они взрывались далеко от завода. Нужно больше таких дел, но меньше разговоров, чтобы какой-нибудь предатель или провокатор не узнал о делах подпольщиков.
А в городе немцы продолжали усиливать репрессии Вывесили объявление, в котором предлагалось всем евреям 5 сентября прибыть на площадь к старым Кавалерийским казармам с самыми необходимыми вещами и продуктами на одни сутки. Это утро было тихое, солнечное. Местами стоял тонкийслой тумана. Сотни людей брели к Кавалерийским казармам с сумками, чемоданчиками или небольшими тележками с пожитками. В основном это были женщины, старики и дети разного возраста.
В это утро ушел туда и наш сосед, фотограф. Соседки, предчувствуя недоброе, отговаривали его, предлагали скрыться у знакомых или вообще уйти из города в деревню. Сосед их всех успокаивал и себя тоже: "Если говорят, чтобы мы шли с продуктами, значит, ничего страшного произойти не может. Видимо, отвезут нас на какое-нибудь поселение". С этими словами он ушел, и больше мы его не видели.
Нам потом рассказали, что было дальше. В конце улицы Анджиевского, по обеим сторонам, выстроились немецкие солдаты с автоматами наизготовку. Некоторые из них держали на поводках откормленных овчарок. У Кавалерийских казарм стояли десятки грузовиков, крытых зеленым брезентом. Просторная площадь была оцеплена жандармами и полицаями. Всем собравшимся гражданам было приказано все вещи оставить на площади, их, мол, доставят следом. За их сохранность, как сказали, отвечает немецкое командование. Началась посадка на машины. Набитые до отказа, они одна за другой покидали площадь. К часу дня около трех тысяч евреев были доставлены в город Минеральные Воды, к противотанковому рву, вырытому гражданским населением у подножья горы Змейка еще до прихода гитлеровцев. Здесь, у этого рва, ни в чем не повинных людей убивали с часу дня до позднего вечера, не пощадив никого, даже грудных детей. А их вещи, оставленные на площади у Кавалерийских казарм, фашисты растащили сразу же, как только с площади ушла последняя машина.
Узнав об этой расправе, ребята задумали отомстить фашистам. Помог случай. Им стало известно, что через несколько дней в Пятигорск прибудет генерал фон Клейст, командующий немецкими войсками на Северном Кавказе. Он собирался провести в театре города совещание высшего офицерского состава. Немцы рвались через Кавказские перевалы к нефтяным промыслам на Апшеронском полуострове. Гитлер бросил сюда отборные горные дивизии, прошедшие усиленную подготовку в горах ‑ Австрийских Альпах. Но все безуспешно. В горах Кавказа шли жестокие беспрерывные бои. Тысячи гитлеровских солдат остались на ледяных кручах Кавказа. Организуя совещание в Пятигорске, фон Клейст хотел поднять боевой дух своих войск и отработать тактику дальнейших боевых действий против Красной Армии.
Ребятам удалось сообщить о совещании командованию наших войск. Из-за линии фронта пришло известие, что в день совещания на город будет совершен налет нашего бомбардировщика. Ребятам передали пистолет-ракетницу и сказали, что следует подняться на гору Машук, и как только появится наш самолет, нужно будет трижды выстрелить в сторону театра. Просигналить ракетами и сразу скрыться.
В Пятигорск начали съезжаться немецкие офицеры. Гостиница "Бристоль" (теперь "Машук") была заполнена до отказа. В день совещания ребята кружными путями, чтобы не наткнуться на патрулей, забрались на склон горы, откуда был хорошо виден весь город. Самолет появился не с востока, откуда его ждали ребята, а с юга, из-за гор. Он медленно летел к городу. Я видел этот самолет и три красные ракеты, по широкой дуге ушедшие к театру. Почти одновременно с противоположной стороны, из-за Горячей горы взмыли три зеленые ракеты. Это действовала дублирующая группа подпольщиков, где были взрослые. На центр города упало несколько бомб. Только на следующий день ребята (и мы тоже) узнали, что к намеченному часу совещание, к счастью, еще не началось. К счастью, потому что бомбы в театр не попали. Его только слегка зацепило осколками и повредило облицованный плитками фасад. Видимо, с большой высоты летчики не разглядели театр, который по площади примерно одинаков с окружающими зданиями. Одна из бомб попала прямо в гостиницу "Бристоль", где было много высших немецких офицеров, другая угодила в ближайший санаторий, куда с разных фронтов приезжали раненые офицеры и отпускники. Убитых и раненых гитлеровцев было больше сотни.
Генерал фон Клейст не пострадал, но совещание отменил и уехал из города разгневанный. По городу снова покатилась зловещая волна арестов и обысков. Среди немецких солдат и полицаев был распространен приказ командования по усилению борьбы с партизанами и подпольщиками. В одном из пунктов приказа было записано: "Особенно нужно остерегаться повсюду снующих мальчишек советской организации ‑ пионеров".
Провал мальчишеской организации "Юные чапаевцы" произошел неожиданно. Бежавший по улице Юрий Карпов наткнулся на полицая. Тот, заподозрив недоброе, задержал Карпова и отвел в полицию. В оправдание, почему бежал, мальчишка мог сказать что угодно. Например, что бежал от бродячей собаки, от драчунов-мальчишек с соседней улицы. За язык, как говориться, его никто не тянул. Но он рассказал об организации, выдал сначала одного товарища, потом постепенно назвал всех. По его доносу все ребята и их мамы, включая учительницу, были арестованы. Они погибли в застенках гестапо. При освобождении Пятигорска нашими войсками Карпов сбежал с немцами. Его видели на подводе, груженной чемоданами награбленного добра, наверное, украденного у арестованных товарищей. Но в 1950 году он был пойман, привезен в Пятигорск, где был осужден за предательство и измену Родине. И лишь тогда нам стали известны некоторые подробности деятельности группы ребят «Юные чапаевцы», о которых я рассказал.