Начало рукописи. 1911 год (автору 9 лет). Как жили в деревне Малошуйка Архангельской области⁠⁠

Начало описания это 1911 год, т.к. автор утверждает, что до этого времени (ему 9) он толком ничего не помнит:

«…Сам я родился в крестьянской семье. В деревне на берегу Белого моря. Семья жила по среднему, как теперь говорят относилась к числу средняков. Родился я в конце года, в конце октября 1902 года. При крещении дали мне имя Иван. Вот так и началась моя жизнь. Жизнь надо сказать, что была моя не особенно удачной. Хотя и я старался жить, как каждый, честно и добросовестно, и трудится, но жизнь есть жизнь. Она иногда, вследствие каких то случайностей, не всегда проходит нормально, а нарушается ее прохождение. Как я называю, что человек попадает в ухаб жизни. Ухаб - это у нас называли рытвины на проезжих дорогах. Где, если не поберечесся, то тебя опрокинет с возом или приостановит на несколько времени движение, по тем или иным причинам. То ли надо перекладывать воз или даже поломается что-либо у саней или у телеги. Дак вот так до 1911 года то есть до 9 лет я почти не помню как протекала моя жизнь в детстве, а вот в 1911 году в нашей семье произошел несчастный случай.

До этого случая наша семья состояла из 12 человек. Тогда жили все большими семьями. Осенью в 1911 году утонули в море мой старший брат (рожд. 1883г.) с семьей в 4 человека то есть сам, жена и двое детей. Причиной этому послужило…» (редактировано)

Далее автор (я буду сокращённо писать «ИС», т.е. Иван Семёнович) описывая причину, рассказывает про рабочий уклад поморского села. И вдаваясь в подробности, немного отвлекается от истории про брата и его семью.

«…наша семья жила так что мужчины на лето уходили на заработки по найму от богатых хозяев. В нашей деревне в те времена жили так чтоб на лето все мужчины кроме стариков и детей, уходили на отхожие заработки кто по найму, а кто на тресковый промысел рыбачить со своими снастями. Таких называли рыбопромышленники или рыбаки. Но таких в деревне было не много. В деревне тогда было до трехсот дворов, а рыбаков было так около 25 хозяйств, а остальные нанимались в рабочие к богатым людям на Мурманский берег на летний сезон. На Мурманском берегу Берингова моря в летний сезон люди занимались тресковым промыслом, а богатые люди капиталисты скупали рыбу у рыбаков. Для обработки рыбы и ее продуктов эти хозяева нанимали рабочих работать на фактории – это, если так можно выразиться, были их заводы по обработке рыбных запасов. Дак вот большинство наших мужчин и ходили наниматься в батраки к богатеям. В нашей деревне главным эксплуататором был капиталист по фамилии Могучий Епимах Васильевич. Вот он то и эксплуатировал большинство наших мужиков. Кроме его ещё приезжал нанимать капиталист Кротов, но он брал меньше чем Могучий. Могучий был богатый капиталист. Почти все рыбные запасы добытые рыбаками скупал он. Он имел во всех становищах от Восточной Лицы до Кольского залива свои фактории для обработки рыбы, изготовления рыбьего жира и для обработки продуктов звериной промышленности. Звериная промышленность морского зверя находилась вся в его руках - он имел забойные суда. Одно из них называлось «Андромеда». Имел свои пароходы и моторные бота. Вот ему то и требовались рабочие руки…» (ред.)

Далее пропущен лист рукописи. Продолжается описание трагедии с братом.

«… А так зиму жить одному без семьи скучно. Он написал домой письмо, что остается на зимовку в Шельпино и пускай приедет туда жена с ребятами. Но моя мать и отец направили семью Григория в Архангельск, а судно то еще не ушло на Мурман. Вот Григорий и взял себе на судно. Что бы вместе ехать. Так то можно было отправить их на пароходе. И поехали. Не доехали до становища Шельпино 80 верст и остановились в становище Восточная Лица. Сходили в баню, а после бани выпили водки и возник вопрос ехать на ночь или нет. В то время ещё люди праздновали религиозные праздники. В баню ходили 13 сентября (по старому стилю), а 14 сентября бы праздник Воздвиженье. После выпивки и решили, что на ночь они пойдут эти 80 верст и праздник будут праздновать на месте в Шельпино. Сказано - сделано. На ночь вышли в море, через несколько времени пал шторм и судно погибло, а вместе с ним и вся команда. (…) Вот так и погибла семья Григория за ни за что. Матери и отцу этот Могучий даже одного рубля не дал за сына…»

«…Правда я был ещё мальчишка, но как плакала моя мать и как страдал отец было переносить трудно. И мне вот это первый ухаб в жизни. А до этого умерла сестра Паша. Осенью в этот же год второй брат Павел был призван на военную службу, а жена его от нас ушла к матери. Значит, за этот год в семье из 12 человек осталось пять человек, а семь убыло. Конечно, родителям моим было трудно переносить такие потери» (ред.)

Примечание: Фотографии взяты из открытого доступа в сети Интернет для более образной иллюстрации событий. Кроме фотографии самого Ивана Семеновича Хабарова - она из семейного архива. Пока у меня нет других фотографий, может позже найду ещё фотографии семьи.