Минутка альтернативной исторической утопии1
Что, если бы вместо Шевченко, лицом украинского народа стал Гоголь ?
Украинская утопия: Славянское содружество.
На обширных, волшебных просторах Малороссии, где степь сливается с небесами, а луна серебрит шляпы казацкие, в воздухе витала новая эпоха. В том далёком, но ярком году 1842-м, когда Николай Васильевич Гоголь, смахнув с усов каплю горячего кваса, решил: "А отчего б не стать мне светилом украинской литературы? Слово ведь тоже оружие, да ещё какое!"
Слово его и впрямь стало оружием — да не только в руках, но и в сердцах. Вместо мрачных, судьбоносных строк Шевченка, где и земля в тяжкой доле плачет, зазвучали полётные гоголевские песни, где ведьмы летают с казаками на полатях, а черти танцуют под бандуру.
Но главное, что творения Гоголя словно мост перекинули между сердцами двух братских народов.
Братство и слава
Россия с восторгом приняла новую Украину, гоголевскую, яркую и весёлую. В Петербурге, Москве, Казани украинские ярмарки стали неотъемлемой частью городской жизни. Везде звучали бандуры, играли казацкие танцы, а из каждой лавки пахло борщом, салом и цыбулею.
На знаменитых литературных вечерах в Петербурге Гоголь читал свои новые повести, а Пушкин, смеясь, хлопал в ладоши, произнося: "Ах, Николай, да ты и вправду мастер слова, который открыл для нас душу Малороссии и показал, как смех побеждает трагедию!"
Культурно-экономический союз
Казацкие кибитки начали часто ездить в Россию, везя туда пшеницу, сало и знаменитую украинскую сметану. В ответ русские купцы привозили меха, книги и осетровую икру. Торговля шла на удивление бойко: всякий договор скреплялся не только подписями, но и взаимным доверием и уважением, приправленный изрядной толикой доброго юмора.
"Ты мне скажи, казак, как это у вас галушки сами в рот летят?" — удивлялся русский купец, глядя, как Пацюк управляется с ужином. "А ты, боярин, не ленись! Смотри и учись, может, и к тебе прилетят," — отвечал казак, и оба хохотали до слёз.
Политика без тяжести
Гоголь настоял, чтобы всякая дипломатическая встреча начиналась с дружеского застолья. "Что может быть важнее борща и смеха?" — спрашивал он. А за борщом уж решались все вопросы. Когда границы вдруг становились темой споров, Гоголь вставал во весь рост, шутливо приглаживал усы и говорил: "Кому нужна земля, если смех на ней молчит? Пусть наша граница будет там, где последний человек поднимет чашу за дружбу и братство!"
Это стало девизом Союза Славянских Земель, который вдохновил на создание первой культурной федерации.
Литературное содружество
Русские писатели, вдохновлённые успехом Гоголя, начали писать повести, полные украинского колорита. Толстой включил в свои романы целые главы, посвящённые ярмаркам и казацким легендам. Тургенев добавил к своим "Запискам охотника" украинские рассказы, полные юмора и философии.
Гоголь, в свою очередь, позаботился, чтобы в каждом украинском селе был дом, где можно было читать русских и украинских классиков. "Читать нужно то, что греет душу, а душа славянская — одна на всех!"
Единая история
Вместо разделения история России и Украины писалась как единое полотно, где казаки и русские воины сражались бок о бок. Полтавская битва в гоголевской интерпретации стала событием, объединившим народы пред лицом общего врага, Мазепа не стал предателем и клятвопреступником, а пал в бою, как настоящий герой. После сражения все сели за общий стол, а на пире Пётр Великий и запорожский атаман рассказывали байки, и прославляли храбрецов, отдавших жизнь за Отчизну.
Эпилог
Украина гоголевской мечты стала не только столицей юмора, но и символом дружбы и братства. Вместе с Россией она создала мир, где нет войн и злобы, а есть песни, ярмарки и душевные беседы.
А в финале — слова самого Николая Васильевича, будто шёпотом из степи: "Кто смеётся вместе — тот никогда не станет врагом. А кто борщом делится — тот навеки брат!"
