Месть барыги (по версии ADN)⁠⁠

Дверь в мой магазинчик настежь распахнулась, и в неё быстро влетел высокий мужчина лет шестидесяти. Это был Борис Маркович, мой ушлый арендодатель. Ему повезло родиться представителем той нации, чьи сыны чаще других держат банки или сдают в аренду недвижимость. Мне же не повезло быть его арендатором. Видимо чем то я прогневал Господа, потому именно у Бори я и снимаю цокольное помещение под свою антикварную шарагу.

— Вечно этот старый хрен является ко мне в магазин когда я с бодуна!—с горечью подумал я, но усилием воли растянул своё бородатое лицо до голливудской улыбки во все 32 зуба, и сказал:

— Здравствуйте, Борис Маркович!

— Приветствую! — ответил Маркович, на ходу сделав лицо, с которым приносят плохие известия самым близким и родным людям. Я как жопой чувствовал, что Маркович сейчас начнёт пытаться навесить на меня какие-то очередные мелкие подати, или увеличить цены на старые, как то уборка или реклама.

Маркович вообще любил сочинять проблемы для арендаторов, с ужасом в глазах рассказывая о скорой плановой налоговой или пожарной проверке. А иногда и всё сразу. Некоторые арендаторы тряслись в ужасе, а Маркович героически решал все траблы. За деньги, естественно.

На это раз Маркович убалтывал всех своих арендаторов сделать совместную рекламу. Общее дело, и ля-ля, тополя, за которым скрывались дополнительные 200 грн за аренду в месяц или 100$ в год.

Какбэ сотка туда, сотка сюда, и набегает значительная цифра. Ну и как тут разбогатеть, когда постоянно то трусы рвутся, то вискарь заканчивается? Более того! Я прекрасно понимал, что если такие люди как Маркович просят других скинуться на что-то вскладчину, то обязательно будут стараться содрать со всех побольше, чтобы самим платить поменьше или же не платить вовсе. Особо одаренные красавчики умудряются собирать больше чем надо отдавать, разницу оставляя себе. Кто-то по крупинкам просерает всё, а кто-то по копеечке богатеет. Ведь как говорил один умный еврей: «Маленькие заработки ещё никого не сделали беднее».

Понимание того, что Маркович, сука, и на этот раз наживется, привело к тому, что мы с ним полчаса торговались как нищие на паперти, играя в изощренный словесный пин-понг. Я раздувал из чиха короновирус, а Боря вёл себя как стюардесса, успокаивающая пассажиров на падающем самолёте. Он любил повторять:

— Сирожа, ты таки думаешь, шо я долблю судьбу в задницу? Я сам скоро по миру пойду! Ты видишь, что в мире происходит?!?!

В итоге мне пришлось сдаться для общей пользы большинства, ибо уступки это вещь необходимая в цивилизованном обществе. А в обществе приличных хапуг и честных барыг принято играть в игру «Ты —мне, я — тебе». И уступки в этой игре тоже можно использовать как предмет торга.

Уступив в этот раз Боре, я могу в следующий раз сослаться на прошлую свою уступку и сказать:

— Ну бля, Маркович, я Вас в прошлый раз поддержал с рекламой? Я итак за всё на свете плачу.... бла-бла-бла... В этот раз не душите, будьте человеком!

И понимая, что совсем уж крохоборов никто не любит, Боря будет как никогда максимально близок к тому, чтобы побледнеть, затем сделать многострадальное выражение лица, и блаженным голосом уступить.

Но это будет в будущем, и как там сложится никому не ведомо, а в этот раз мы оба очень мило и душевно распрощались. Маркович был довольный тем, что поднял меня на 200 грн в месяц, а я тем, что продал ему две роскошные немецкие фарфоровые статуэтки в идеальном состоянии, которые на самом деле являлись хламовым румынским фаянсом, ещё и с дефектами.