Ложка⁠⁠

Сидел Федор-плотник в мастерской, ложки из ореховой древесины вырезал.

Сладил одну -- корявую, брезгливо бросил ее в ящик с неудачными поделками, и сам себе сказал:

-- Лешему подстать, пущай он ею и орудует.

Сделал вторую ложку, получше первой, но тоже неказистую:

-- Теще, щи хлебать на том свете...

Выточил новую ложку -- худую, но лучшую в своей жизни, отложил на подоконник:

-- Дочке, в сундук с приданным пойдет...

Вечером, Федор к пруду пошел -- порыбачить на сон грядущий.

Забросил удочку в первый раз, сразу клевать стало. С трудом, Федор выудил дырявый котелок.

Закинул во второй раз, и поймал Лешего за шиворот:

-- Ты что же, нечисть лесная, в пруду забыл? -- удивился Федор.

-- На ужин напрашиваюсь, -- ответил Леший, отцепляя от шкирки крючок и усаживаясь рядом с плотником, -- ложку ты мне сделал, котелком разжился, дело за малым осталось...

Закинул Федор уду в третий раз, и достал тещу любимую, год назад Богу душу приставившую.

-- Всегда подозревал, что тещенька моя -- кикимора болотная, -- проворчал тихо Федор, а громко добавил, -- усаживайся рядом с Лешим, теща дорогая, будем рыбку удить, да к ужину готовиться.

Теща уселась где веленно, да без дела не привыкла прозябать: взяла в руки котелок, и стала его песком натирать. Леший устыдился безделья, клык золотой из пасти своей вырвал, в лепешку распластал, да и прореху ею в котелке заделал.

Снова клюет! На этот раз, вытащил Федор доброго молодца, в пруду утопшего.

-- Чудная нынче рыбалка, -- подивился плотник, -- а что же это молодец бездыханный, а теща живее всех живых рядом сидит?

-- Так это суженный внучки моей -- дочки твоей, -- отвечает теща, -- он судьбы своей не ведает, потому и не шевелится...

-- Может его сварим к ужину? -- спрашивает Леший.

-- Можно, -- говорит теща, облизываясь, -- токма сперва у внучки разрешения спросить надобно.

Сбегал Федор в избу -- за дочкой, привел к пруду, радостью делится, мол, суженного ее выловил:

-- Смотри какой румяный, даром что утопший, бабушка спрашивает: как варить будем -- с репой, али с горохом?

-- С крапивой слопаем, -- отвечает дочка, доставая из под фартука ладную новую ложку.

Согласились с ней остальные, ибо не их дело, судьбе девичьей перечить: сварили из молодца щи зеленые на крапиве, едят, от удовольствия причмокивают да облизываются. Федор, для такого дела, достал свою старую, истертую, солдатскую оловянную ложку, три войны прошедшую с ним.

Как поели, так и понесла дщерь федоровская в чреве плоском, да на глазах растущим приплодом раздувающемся.

Когда дело до пряников медовых дошло, девица и разродилась, но не дитятей человеческим, а отменным черпаком, под хохлому расписанным.

Подумал тогда Федор: "Превзошла меня доча в деле плотницком, пора ей дела передавать".