Кровь и Пепел - Вторжение. 19 - Здесь кончается путь⁠⁠

Начало здесь:

Кровь и Пепел - Вторжение. 1 - Пролог

Алекс Хоффман – южная Франция, семьдесят километров к юго-западу от Женевы, около полудня по местному времени

Проснувшись, Алекс некоторое время не мог понять, где находится. Лодка мирно покачивалась на водной глади, скребя бортом о какой-то камень. Туман немного рассеялся, но плотные облака превращали день в багряные сумерки. Несколько секунд Алекс просто лежал на днище лодки, уставившись в темное небо, а затем – вспомнив события прошлой ночи – резко вскочил, дрожа от нахлынувшего страха и пережитых воспоминаний. Он с опаской начал озираться по сторонам, ища возможную опасность и источник резкого, монотонного скрежета. Вокруг ничего подозрительного не было, лодка качалась на мелких волнах в десятке метров от левого берега, упершись бортом в завал из асфальта и бетона. Приглядевшись, Алекс понял, что это бывший двухполосный мост через Рону, то ли взорванный армейцами, то ли рухнувший в результате военных действий. С учетом того, что кроме самого моста, разрушений больше не было, первое предположение смотрелось правдоподобнее.

Обломки завалили весь фарватер и больше половины русла неглубокой в этом месте реки. Получилась некое подобие запруды, куда и угодила лодка Алекса. Впрочем, не только она – на поверхности плавали обломки досок, тряпья, пластика и несколько уже раздувшихся, обгоревших до неузнаваемости трупов. В отличие от Алекса, им не повезло выбраться живыми из того ада, в который Женева превратилась вчера ночью. Неспешное течение Роны становилось все более насыщенным обломками и мертвыми телами, грозя полностью перекрыть русло в этом месте. Алекса передернуло. Он погреб к берегу, стремясь как можно скорее перетащить лодку посуху и продолжить свой путь.

Выбравшись и вытащив лодку на узкую песчаную кромку, он решил сперва осмотреться. Возможно, удастся найти машину или другой транспорт. К тому же нужно понять, где именно он находится. Алекс вышел на обочину обычной сельской асфальтовой дороги, обрывающейся краем взорванного моста. Текущая до этого на юго-запад Рона здесь образовывала излучину и поворачивала на северо-запад, к Лиону. На противоположном, правом берегу было так же тихо и пусто, как и на левом, но Алекс поймал себя на отчетливой мысли, что не хочет ни возвращаться на правый берег, ни плыть дальше вниз по реке. Армейцы наверняка не зря взрывали мосты. А в стороне Лиона, ниже по течению, даже отсюда, в тумане, было видно разгорающееся бледное зарево – путешествие по Роне окончательно теряло всякий смысл.

«Повезло мне, что лодка застряла именно здесь», – хмыкнул он про себя. – «Иначе проснулся бы уже в Лионе, в той же заднице, из которой только что чудом спасся».

Алекс спустился к лодке, подобрал разряженный пистолет, до сих пор валяющийся под скамьей в луже воды, и напоследок внимательно осмотрел ставший ненужным транспорт. Не обнаружив ничего интересного, он направился по дороге на юг, не забывая смотреть по сторонам. Справа выступили очертания какого-то магазина сельхозтехники, и Алекс свернул туда, озадачившись угоном трактора или чего-то подобного. Все лучше, чем пешком идти. На развилке стоял указатель с названием населенного пункта – Бренье-Кордон, и расстоянием до ближайших городов. До Гренобля было шестьдесят километров – и, в отличие от Лиона, он располагался в противоположном от Женевы направлении. Туда и решил двигаться Алекс. В городе можно будет найти машину и добраться уже к вечеру до Марселя или даже Турина, если не закрыли границу. И сразу ближайшим самолетом – в Штаты, подальше от этого ужаса.

Задумавшись, он не сразу заметил на тонком слое выпавшего пепла четкий отпечаток когтистой лапы. И еще один, и еще несколько. Они вели туда же – к стоянке, на которой виднелись ряды тракторов, комбайнов и другой сельской техники. Покрывшись холодным потом и резко передумав угонять трактор, Алекс как мог незаметнее вернулся к развилке и рванул бегом по обочине. Увидев через сотню метров рощицу невдалеке, чуть левее дороги, он буквально влетел под кроны деревьев и запетлял между кустов и стволов, стараясь оказаться как можно дальше. Крохотная рощица кончилась, и Алекс по инерции выбежал на опушку. Перед ним лежала живописная деревушка, несколько десятков одно- и двухэтажных домов с черепичными крышами, многие из которых были не в лучшем состоянии – в общем, типичная французская глубинка. В некоторых окнах горел свет.

Вспомнив про генератор инфразвука, Алекс достал его и всмотрелся в небольшой экран. На нем не было никаких цифр, да и сам прибор выглядел выключенным. Решив проверить, работает ли до сих пор вещь, спасшая ему жизнь, он вдавил боковую кнопку. На табло зажегся красный огонек и цифры 9.999, а желудок свело резким приступом необъяснимого страха. Второе нажатие – табло снова погасло, и неприятные ощущения исчезли, как будто их и не было. Алекс облегченно выдохнул, и бережно спрятал висевший на шее «Оберег» обратно под одежду.

Вдруг где-то вдали, со стороны магазина сельхозтехники, раздался инфернальный вой, переходящий в свирепый рык. Ему вторило еще несколько. Алекс кинулся в деревню, стремясь как можно быстрее добежать до тесно стоящих зданий. На его глазах погасло несколько окон, одно за другим. Он прибавил скорости, тяжело дыша и проклиная себя за очередную глупейшую выходку:

«Придурок, это же генератор инфразвука! Звука! Ты только что, сам того не услышав – зычно прогудел на всю округу, позвав всех исчадий на обед! Ученый, мать твою, физик! Черт! Какой же я все-таки идиот!»

Петляя по деревенским улочкам, Алекс окончательно выдохся и остановился рядом с каменным двухэтажным коттеджем, пытаясь перевести дух. Окна в нем не горели, но он заметил небольшой уличный светильник, тускло мерцающий в сумерках. Во дворе стоял видавший виды минивэн «Рено». Алекс решительно постучал в стальные ворота. Ему показалось, как штора одного из окон дернулась, как будто кто-то скрытно наблюдал за ним, не выходя из дома. Еще раз постучав, ученый решил не дожидаться хозяев у калитки и спрятаться в доме, пока опасность не минует. Раз машина здесь, то ее владелец либо уже в доме, либо где-то неподалеку.

«Или мертв и машина ему уже не нужна», – с некоторой долей цинизма хмыкнул Алекс и поразился, настолько спокойно он воспринимает этот факт. Видимо, что-то перегорело внутри него за время бегства из пылающего города. Идущая по пятам смерть уже не вызывала оторопи, а лишь придавала решимости.

Перелезть через ограду высотой в два с половиной метра оказалось немного труднее, чем это выглядело с улицы. Потратив с десяток секунд, Алекс все же спрыгнул во двор, вляпавшись ладонью при приземлении во что-то. Подняв руку, он осторожно понюхал ее.

– Это навоз. Лошадиный. А теперь повернись, медленно. Вторую руку тоже подними.

Алекс замер. Звук взводимого курка нельзя было спутать ни с чем. Подняв обе руки, он очень аккуратно повернулся к крыльцу.

– Мсье, я стучал, но…

– Я слышал стук. Не пришло в голову, что я не хочу открывать? Что ж тебе нужно в моем доме? Деньги? Тогда ты не по адресу, парень.

– Я не грабитель! – возмутился Алекс, глядя на двустволку, направленную ему в живот. Держащий ее мужчина лет шестидесяти стоял в нескольких метрах от него, на верхней ступеньке крыльца. «Дверь даже не скрипнула, ходит тихо. Охотник со стажем, не иначе…», – мелькнула у него грустная мысль.

– Ты залез ко мне без приглашения, с оружием. Кто ж ты тогда? – осведомился тот, чуть приподняв ствол. Алекс заглянул в черную бездну широкого дула и нервно сглотнул.

– Полицейский «Глок»? Хороший выбор. Не расскажешь – украл, или снял с трупа? – мужчина коротко мотнул подбородком, обращая внимание Алекса на торчащий за поясом пистолет.

– С-снял с трупа… – еле слышно прошептал ученый, чувствуя себя полным болваном и одновременно перебирая в голове все известные ему молитвы. – Н-не стреляйте, я в-все объясню…

Повисла тягостная тишина. Кусок навоза, сорвавшийся с ладони, звучно шлепнулся на плечо Алексу, заставив его вздрогнуть.

– Я пока в раздумьях, – наконец объявил владелец дома. – Ты ж вылитый вор и возможно, убийца. Даже куртка не твоя. Но – глаза у тебя добрые. Поэтому стрелять не буду, если повода не дашь. А теперь очень медленно, левой рукой, двумя пальцами, возьми пистолет за затвор, вытащи из-за пояса и брось его на землю. Перепутаешь порядок действий – получишь картечью в грудь, сразу.

«Не охотник. Силовик в отставке. Возможно даже коллега того полицейского. Чтоб мне…» – мысленно вздохнул Алекс, бережно, как в замедленной съемке, вытаскивая пистолет.

Ученый не глядя, отбросил оружие. «Глок» не упал, а шмякнулся в темноту со странным чавкающим звуком. Мужчина всмотрелся в темноту и покачал головой, усмехнувшись:

– Во всем дворе лишь две кучки дерьма, и надо ж: в первую ты умудрился вляпаться, а во вторую уронил ствол! Такой везучник, я прямо поражаюсь, как ты шею не сломал, перелезая через мой забор!

– В-вечно везти не может, мсье, – произнес Алекс, опасливо косясь на ружье. – Пистолет, кстати, разряжен. Теперь я могу опустить руки?

– Можешь. И заодно вот это надень, – владелец дома кинул пластиковый хомут. – Можешь стянуть руки не сзади, а спереди, все равно ближе не подпущу, пока полиция не приедет.

– Мсье, могу предположить, что полиция не приедет, – ответил ученый, затягивая пластиковые наручники. – Ни полиция, ни спецназ, ни армия. И нам лучше бы зайти в дом…

– А кофе с булочками тебя не угостить? – осведомился тот, опуская ружье. – Ишь чего захотел. Тут сиди…

На окраине деревушки раздался звон бьющегося стекла, затем истошный женский крик, переходящий в визг. И свирепый рык десятка кровожадных глоток. Алекс, который не раз слышал эти звуки в Женеве, даже бровью не повел, молча уставившись на напрягшегося мужчину.

– Волки? Здесь? – он неверяще затряс головой, как будто думая, что ему показалось. – В этих краях их нет давно!

– Это не волки, – глухим и чужим голосом произнес Алекс. – Эти твари гораздо страшнее. И за ними придут еще, другие. Бегите, если вам дорога жизнь.

– Какие еще твари? Что ты несешь? Ты обкурился чтоль? – сощурился хозяин дома.

– Адские гончие, как я успел выяснить незадолго до того, как моих друзей загрызли, – почти будничным тоном ответил ученый, еле сдерживаясь, чтоб не заорать. – Цвет неба и падающий пепел вас тоже не смущают, мсье?

– Да, темновато… – мужик уставился в небо, как будто в первый раз увидел непроглядную облачную пелену. И пепел… хм…

– «Темновато?» Да вы издеваетесь! Не видно ж ни хрена! – Алексу было уже почти наплевать, услышат его или нет.

– Передразнивать меня не стоит. Это красоту лица испортить может. И вообще, я отдыхал, только проснулся. Ладно уж. В дом, быстро. – мужчина махнул стволом дробовика, пропуская вперед своего пленника.

Алекс зашел в темный холл, за ним тихо закрыл дверь хозяин дома. Оглянувшись, ученый успел заметить, что уличный светильник тоже больше не горел, и здание окончательно погрузилось во мрак. Крики снаружи почти стихли, и лишь изредка доносился приглушенный рык гончих.

– В ту комнату, – значительно тише, почти шепотом произнес мужчина, явно проникшись нетривиальностью ситуации. – Сюда, на диван.

Привыкнув к полумраку, ученый разглядел на заставленном грязными бокалами и тарелками журнальном столике бутылку с минералкой и блюдо со вчерашними мясными закусками. Пустой желудок немедленно напомнил о себе громким урчанием. Проследив за его голодным взглядом, хозяин кивнул. Алекс немедленно набросился на еду, стараясь сильно не шуметь, и ничего случайно не разбить – руки все еще стягивал пластиковый хомут. Спустя минуту присевший рядом мужчина, отставив ружье в сторону, негромко кашлянул, напоминая о себе.

– Ты сказал, что все объяснишь. Давай коротко и по делу. Что вообще происходит?

– Мсье…, – замялся Алекс. – Вы все равно не поверите…

– Пьер. Меня зовут Пьер, и давай без «мсье». Всегда раздражало. Рассказывай. Перебивать не буду, называть лжецом тоже. Почувствую, если начнешь врать.

– Меня зовут Алекс Хоффман. Я ученый… бывший сотрудник ЦЕРНа. Сегодня ночью в результате чудовищного эксперимента на его территории открылся проход в иной мир, в мир демонов. Из него хлынул поток ужасных отродий, кровожадных и смертоносных тварей. Моих друзей больше нет… как и самой Женевы. Город пылал и наверняка продолжает пылать. Полиция, спецназ и даже армия ничего не смогли сделать, все случилось мгновенно. Я чудом уцелел. Пистолет я действительно снял с трупа – спасая этим свою жизнь! Полицейскому уже нельзя было помочь, вы понимаете?!

– Понимаю. И верю тебе, хоть и не понимаю, почему. Продолжай, парень, только тише. Не кричи так.

– Я несколько раз был на грани, – чуть успокоившись, возобновил рассказ ученый. – В полицейском участке, куда пришел, чтобы помочь, но чуть не погиб. На мосту через Рону, когда демоны шли вперед, их не брали пули и только прибытие… эээ, армейского спецназа спасло нас от смерти…

– Алекс, не утрачивай добытое с таким трудом доверие, – осуждающе поцокал языком Пьер. – Говори как есть, не строй догадки.

– Я правда не знаю, кто они! У них костюмы, меняющие цвет, и один из бойцов был в каком-то бронескафандре со встроенными крупнокалиберными пушками!

– Адаптивный камуфляж и экзоскелеты с интегрированной оружейной системой? – недоверчиво хмыкнул мужчина. – Это точно не армейский спецназ, кто бы они ни были, таких технологий у нас еще нет…

– Я глазом моргнуть не успел, как они выкосили почти сотню закованных в броню демонов, и даже их командира, гигантское пятиметровое рогатое чудовище с топором! Но потом демоны все равно до них добрались, бойцы выхватили свои мечи и начали рубиться!

– «Спецназ» с мечами?! Но зачем, когда есть автоматы? Бред какой-то…

– Вы бы их видели! Это экстра-профессионалы, и они явно делали свою работу. Похоже, это были единственные люди в Женеве, не удивляющиеся тому, что происходило вокруг! Один из них дал мне вещь, которая меня спасла… – поняв, что сказал лишнего, ученый резко замолк.

– Что за вещь? – заинтересовался хозяин дома. Этот кусок от наручных часов, висящий у тебя на шее?

Алекс опустил голову. На груди лежал «Оберег», выскользнувший из-под одежды, когда он перелезал через ограду. Мужчина, отложив дробовик в сторону, протянул руку, чтобы рассмотреть находку Алекса. Ученый резко, но поздно отшатнулся, оставив приборчик с обрывком шнура в зажатой ладони Пьера.

– Не нажима… – знакомый до боли панический приступ повторился. Но на этот раз страх был реален. Алекс уже понимал, что произошло. И что случится вскоре.

Горевший красным огоньком в темноте генератор инфразвука выпал из внезапно задрожавшей ладони Пьера и укатился под диван. Алекс бросился на пол, тщетно пытаясь дотянуться до него связанными руками.

– Руки! Не достаю! – заорал он в голос. – Выключай его! Сейчас же!

Пьер колебался лишь долю секунды. Не тратя драгоценное время, он просто пнул диван, повалив его на спинку, после чего схватил прибор и отключил его. В тот же миг снаружи, невдалеке, раздался вой-вопль, полный звериной, запредельной ярости. Алекс вскочил на ноги.

– Пьер! Разрезай, быстрее! Освободи руки! Они уже идут сюда! Этот инфразвук для них, как луч прожектора в темноте!

Тот взмахнул неведомо откуда взявшимся у него в руке охотничьим ножом. Пластиковый хомут разделился на две половинки, освободив ученому руки.

– Машина в порядке? – его вопрос прозвучал уже на бегу. Хозяин дома кивнул. – Отлично!

Выбежав во двор, они, не сговариваясь, разделились: Пьер рванул к машине, а Алекс – к воротам. Отодвинув засов, он чуть раскрыл стальные створки, проверяя, нет ли других замков. И увидел в узкую щель несколько звероподобных силуэтов, приближающихся к дому. Сзади затарахтел мотор.

– Твари уже здесь! – закричал Алекс, ринувшись к минивэну.

Автомобиль тронулся с места и набирал ход – боковую дверь Пьер предусмотрительно оставил открытой. Ученый запрыгнул в машину, больно ударившись о борт, и чуть не выпал обратно – «Рено» с грохотом протаранил стальные ворота, распахнув их. Второй страшный удар потряс минивэн спустя миг – и в крыше появилась рваная дыра. В отверстие немедленно просунулась отвратительная рогатая морда с торчащими кривыми клыками. Чуть притормозив, Пьер развернулся и выстрелил в упор. С диким визгом, разбрызгивая фонтаны едкой черной крови, гончая скатилась с крыши. Другое исчадие, не успев убраться с дороги, влетело прямо под колеса, и автомобиль подпрыгнул, едва не перевернувшись. Еще две гончие атаковали с боков – левую сразу подстрелил Пьер, прямо через боковое окно. Правая же повисла на передней пассажирской двери, яростными рывками вырывая из нее целые куски.

Машина сильно завиляла на узкой улочке – водитель одновременно пытался перезарядить оружие и стряхнуть демона. Алекс же старался не выпасть наружу в открытую до сих пор дверь. Затолкав патроны, Пьер взвел курки, одновременно наводя ствол на чудовище – но дверь не выдержала, и когтистая лапа молниеносным движением оторвала ему руку чуть выше кисти. Дробовик, вращаясь, по инерции улетел назад, чуть не разбив Алексу голову прикладом, а Пьер, завыв от ослепляющей боли, отчаянным усилием крутанул руль, заехав на тротуар, и прижал несущийся минивэн к стене одного из домов. Зажатая между зданием и автомобилем гончая попыталась залезть внутрь салона, но не успела – и ее размазало по кирпичной кладке. Следующее здание чуть выступало за предыдущее, всего на полметра, но Пьер уже не успевал отвернуть. «Рено» врезался в угол дома.

Алекса резко бросило вперед, через весь салон – прямо на приборную панель. От проломленного черепа его спасла лишь выстрелившая навстречу подушка безопасности. Пьер, успевший пристегнуться, висел на ремне без сознания – его подушка не сработала. Спустя долгий десяток секунд Алекс выполз из разбитой в хлам машины. Дробовик валялся на асфальте. Подобрав его, ученый пошел к водительской двери, попутно ощупывая кости и ребра – не сломаны ли. Снова дала о себе знать рана на левом предплечье – от выстрела Маркуса. Морщась от боли, он вытащил Пьера наружу. Тот потерял уже не меньше полулитра крови – она толчками лилась из рваного обрубка правой руки. Оторвав кусок ткани, Алекс сделал примитивную повязку и наложил жгут с помощью ремня Пьера. На большее времени не было. Привстав, ученый огляделся. Других гончих пока что не наблюдалось. Осмотр минивэна был неутешительным – автомобиль заглох и вряд ли когда-нибудь поедет дальше. Передний мост был разворочен, шины висели лохмотьями.

– Все плохо, да? – голос сзади заставил Алекса вздрогнуть. Пьер пришел в сознание. – Подойди, парень.

– Машина, увы, закончилась, – ученый присел рядом. – Сам-то как?

– Хреново, – прохрипел Пьер. – Ног не чувствую. Совсем. А вот выше, в груди, болит все. Ребра переломаны.

– Что делать будем? Нужен транспорт, что угодно, лишь бы подальше отсюда, – Алекс заозирался, но автомобилей не увидел.

– Есть идейка одна. Но тебе придется дотащить меня до вон того здания, – мужчина махнул обрубком руки, скривившись. – Ух ты ж, как мастерски-то повязка наложена! Теперь верю, что ты ученый. Ни хрена вы ученые, руками делать не умеете…

– Только сарказма мне не хватало, – проворчал Алекс, хватая под руки Пьера. Так, крепись, будет немного больно…

– Аааа! Твою ж мать! Надо было тебя сразу пристрелить! – взвыл тот, хватая ртом воздух. – Сидел бы сейчас на диване с недопитой вчера бутылочкой бурбона! Но нет же, захотела приключений моя жоооо….. ооох, полегче, не дави, ребра ж переломаны нахрен!

– Лучше заткнись, – прошипел ему Алекс сквозь зубы. – Или ори, но молча! Если на твои вопли сбегутся остальные гончие, я твоим ружьем воспользуюсь не раздумывая! А вот тебя будут жрать живьем!

– Понял. Принял. Буду тих. – чуть слышно прохрипел Пьер. – Кстати, чуешь запах? Пахнет так же, как твоя рука и куртка. Да, ты правильно понял. Это конюшня. Очень надеюсь, что ты умеешь ездить на лошади – сегодня я не в настроении давать уроки верховой езды.

– Умею, приходилось, – кивнул Алекс. – И стрелять тоже умею. Мы, ученые, не такие уж и беспомощные.

– Жаль, мне уже не доведется… – странно изменившимся голосом произнес Пьер. И Алекс вдруг понял, что лошади в жизни этого человека значили гораздо больше, чем он предполагал.

– Все будет хорошо, только держись, – ученый аккуратно отпустил мужчину на землю, пересыпанную опилками и утоптанную сотнями копыт. – Возьми ружье, прикроешь меня, ладно?

– Веди серого коня, он спокойный, но резвый. Доскачет куда нужно. Я пока тут посижу, – Пьер перехватил дробовик под левую руку.

Алекс вошел в конюшню. Животные вели себя неспокойно, рыли копытами землю, но не ржали, чтобы не привлекать внимание, наверняка ощущая опасность. Серый жеребец стоял почти у входа. Ученый протянул руку, конь понюхал ее, фыркнул и вроде как даже успокоился.

– Хороший мальчик, тихо, тихо, – погладил его Алекс. – Сейчас оседлаю тебя, и поедем на прогулку. Спокойно, вот так…

Надев уздечку и закрепив седло, он вывел коня из стойла наружу. Пьер критично оглядел сбрую.

– Для новичка вполне. Чуть перетянул подпругу, ну да ладно, сойдет. Видишь темную кромку вдали, на юго-востоке? Это предгорья Альп, там расположен заповедник Массиф де Шартрёз. Скачи на восток, пройдешь чуть южнее озера Лак-дю-Бурже и выйдешь к Шамбери, он в долине находится, меж двух лесов. Если там так же, как здесь – держи путь на юг в Гренобль, прямо через заповедник. Конь пройдет, места ему знакомые. Все, давай.

– Стой, а как же ты? – Алекс почувствовал, как его голос задрожал. – Пьер, ты же не собираешься…

– Именно. Собираюсь. Собираюсь убить стольких из них, чтобы остальным хватило еды в моем лице, и они не погнались за тобой и Бьеном. Надеюсь, что буду готов, когда эти твари придут сюда. А теперь – выпусти остальных коней. Увеличу ваши шансы. Я свое уже пожил, а без них... – без них я просто не смогу жить дальше.

– Ты… ты настоящий мужик, – Алекс отвернулся, чтоб не видеть, как суровый мужчина смахивает скупую слезу. Отвернулся, чтоб смахнуть свою. И отошел на минуту, чтобы выполнить последнюю просьбу Пьера. Вернувшись, он застал его привалившимся к стене конюшни. Мужчина, направив дробовик в сторону деревушки, смотрел в сторону, откуда снова раздавался утробный вой. На его коленях россыпью лежали патроны.

– Сделано, – произнес негромко Алекс. – Надеюсь, они быстрее этих гончих.

– Они обгонят самого дьявола, парень, уж поверь мне, – умиротворенно улыбнулся Пьер. – Эх, были времена…

– Спасибо огромное, – совершенно искренне сказал ученый. – Я бы пожал тебе руку, но тут такое дело, понимаешь…

– Да скачи уже к черту! – возмутился тот, отмахнувшись перевязанной культей. – Такой момент портишь своими шуточками! Удачи тебе, Алекс! Береги себя, и больше не влипай в дерьмо… ну разве что в конское, – он усмехнулся. – Да, чуть не забыл: держи свою вещицу!

Пьер швырнул ученому инфразвуковой генератор, который за этот день спас Алексу жизнь и потом едва ее не отнял. Спрятав «Оберег» в карман куртки, он кивнул в знак благодарности. Затем, не оглядываясь, вскочил в седло и, перейдя на резвую рысь, направился вдоль предгорий. Через минуту конюшня скрылась из вида. Через пять – он перестал различать во мраке деревню, в которой уже погасли последние огни. А через восемь – вдалеке раздались два быстрых выстрела, после небольшой паузы еще один, и наконец, последний. Конь испуганно дернулся в сторону и тихо заржал.

– Покойся с миром, Пьер, – тяжело вздохнув, произнес Алекс, пуская коня в галоп.

Мимо в багровых сумерках проносились поля и перелески, иногда встречались дороги, но ни одной машины, ни одного живого человека не было видно. Либо все успели уехать, либо, что вероятнее, решили, что началась война и попрятались в убежищах и подвалах. Копыта коня поднимали в воздух тонкий слой пепла, оставляя за всадником пыльный шлейф. Приблизившись к кромке леса, Алекс облегченно выдохнул – впереди тусклыми огнями мерцал Шамбери. И судя по редким отблескам, там было уличное движение. Еще пара километров – и он у цели!

Конь вдруг испуганно заржал и встал на дыбы, сбросив Алекса. Прямо на его пути, появившись ниоткуда, стояла темная фигура. Еще несколько мягким, кошачьим шагом вышли из леса, отрезая путь к бегству и лишая его даже призрачного шанса. Жеребец, фыркнув, резко рванул в темноту и исчез в пепельном полумраке.

– Hic est finis via, semisanguis, – зловеще оскалив клыки, прорычал сангус на искаженной латыни и неторопливо вытащил меч из ножен.

«Какой еще полукровка? За кого они меня принимают?» – отрешенно подумал ученый, глядя на подходившего к нему демона. – «Да, вечно везти не может. Прости меня, Пьер. Похоже, я снова влип».

(Ссылка на продолжение будет в комментариях)