Краткая история пива. Очень краткая⁠⁠

В начале времён человек открыл пиво. Точнее, пиво открылось человеку, когда в один солнечный денёк бродячим дрожжам надоело болтаться без дела, и они решили оставить свой след в замоченном зерне. Всё случилось совершенно случайно, конечно, но так, по правде говоря, в мире обычно и появляются самые великие открытия: что-то где-то пошло не так — и вот, пожалуйста, свежее пиво.

Пиво в досоветских и доисторических цивилизациях

Древняя Месопотамия была, по мнению тамошних мудрецов, тем местом, где пиву впервые соорудили что-то вроде централизованной прописки. Шумеры строчили на глиняных табличках символы, которые означали «божественная улыбка», «мутноватая жидкость» и «вторая кружка за мой счёт» — и все эти символы, если вычесть артефактные ошибки, говорят о том же самом напитке. Переехав в Египет, дрожжи и люди жили счастливо и обеспеченно: фараоны получали пиво в качестве благословения (почему бы и нет?), а земледельцы запасались им на все случаи жизни — от ранешнего утреннего «вот это да!» до поздневечернего «да и ладно!».

Античность: вино против пива

В Древней Греции и Риме, конечно, доминировало вино. Ах, эти патриции! «Пиво? — говорили они. — Да это варварский напиток. Ставьте ещё амфору вина». А потом легионеры римские двинулись куда-то в неприветливые северные земли, и внезапно выяснилось, что там растут странные усатые злаки, а виноград растёт гораздо хуже и вино из него невкусное. Пришлось устраивать обмен культовыми подарками: римляне привезли цивилизацию, а германцы угостили их настоящим вспененным добром и тумаками, без которых настоящее добро – не добро. Так началось великое переселение хмельных традиций.

Средние века: монашество и Великая Пивная Сеть

Монахи, эти доблестные блюстители пенной морали, занялись пивоварением с таким же энтузиазмом, с каким гномы ищут золото под землёй. В их скрипториях появились первые «инструкции по улучшению настроения» — рецепты добавления хмеля, трав и прочих благих ингредиентов. Сварил пиво — помог ближнему, потому что вода тогда была сомнительного качества, а пиво — всегда надёжно обеззараженное кипятком и доброй порцией молитвы.

В результате монастыри, как это часто бывало, стали центрами культуры. А где культура, там и пиво (или наоборот). Так, потихоньку, через тракты, рынки и роскошные замки, пиво распространилось по всей Европе. И, разумеется, подхватило те самые черты, которыми мы гордимся и поныне: хлебные нотки, золотую пену и слегка философские разговоры при второй кружке.

Новое время: наука, Пастер и прочий прогресс

В XIX веке люди перестали довольствоваться принципом «пускай само бродит» и начали понимать, что внутри бродильных чанах живут весьма деятельные (и слегка своенравные) существа — дрожжи. Луи Пастер, видимо, устав гоняться за бактериями в молоке, поймал и эти волшебные грибки, объяснил принципы их обитания и поставил всё дело на научную основу. Отсюда пошла пастеризация — способ не дать вашему пиву убежать в соседний параллельный мир (где оно может быть и будет чувствовать себя счастливее, но нам-то что пить?).

Промышленная революция подарила миру паровые машины, которыми можно было приводить в движение что угодно, кроме, пожалуй, ленивых котов. И люди, конечно же, изобрели холодильные установки. «Если можно охладить воду, почему бы не охладить пиво?» — подумали они, и всё пошло как по маслу: в мире появился лагер, пенный, холодный, доступный круглый год.

Современность: Крафтовая революция и всеобщее веселие

К XX веку крупные компании настойчиво вырабатывали «универсальный» вкус: «Хотите белый хлеб без корки? Вот вам светлый лагер. Хотите ещё? Вот вам такой же». Но крафтовая революция в 70–80-х (особенно в США) подняла флаг «Каждому сорту — свои дрожжи, свой хмель, свою буйную фантазию». И тут началось бурное экспериментирование: стауты с молоком, IPA с ананасом, тройные эли, сдобренные сухим охмелением и драконьими слезами (возможно, преувеличение).

Теперь у нас есть великое множество сортов пива, от традиционных ламбиков и элей до странных гибридов — вроде пива с капсулой карамели и страстью к гостевому брожению. Все это доказывает, что люди не могут удержаться, если видят возможность поиграть со вкусом: «Как насчёт корицы и имбиря?» — «Бросай в чан, почему нет?»