Комната с выходом. Главы без порядка (не завершённые)⁠⁠

Глава ХХ. Афанасьев Александр Семёнович и Светлана Царева.

В тот июньский день вскоре после юбилея Афанасьева Александра Семёновича Светлана нанесла свой неожиданный визит к нему неспроста. Это была уже не та Светка, что работала у него когда-то. Ей нелегко давалась «игра в саму себя прежнюю». Ей вообще теперь, в последний месяц, непросто жилось – и с друзьями, и с коллегами, и с мужем Валерием, и с сыном Пашкой. «Явился в мою жизнь этот демон Ян и все изменил. Меня и мой такой уютный мирок. Такой понятный, простой как три рубля, блин… Ну что за черт!» – сетовала она, но при этом в глубине души улавливала трудноскрываемое удовольствие, тихую трепетную радость, норовящую перерасти в ликование: наконец-то это случилось!

Она давно предчувствовала, что не так все будет «ровно» и одновременно скучно в её жизни. Должен однажды грянуть гром и перевернуть всё вверх ногами. Ей нравилось это предвкушение. Она ждала грома, принца на белом коне, доброго волшебника, просто чуда, и даже была согласна на похищение инопланетянами, лишь бы разрушить этот тоскливый и серый мироуклад её жизни.

А что случилось? Да по сути дела ничего особенного. «Пришёл, увидел, изменил. Почему меня? Да, может, понравилась! Ехал в своём авто по улице, глядь – баба красивая, рыжая, вся такая гордая, нос кверху, грудь вздыблена, ноги как у кобылицы… Вот и решил тормознуть, слово приятное сказать. Так, это, по-барски, от души, бесплатно, бескорыстно, для собственного же удовольствия… Нет. Дура я. Не так всё! Он же сказал, что… Не так всё, не так…», – маялась Светлана. В душе её до сих пор было смятение и полная неразбериха, хотя в повседневной жизни она вела себя как и прежде решительно, уверенно, словно знала ответы на все вопросы ещё с рождения.

Встреча с Яном Лэкрушем выглядела совершенно иначе, чем представляла себе девушка в своей памяти, оказавшейся ложной. Он действительно ехал по городу на машине в тот день, полтора месяца назад, когда Света вышла из дома, направляясь в магазин за углом. И машину эту она видела, даже остановилась и посмотрела вслед. Что уж её воображение нарисовало в результате этого, знала только она. Но случилось то, что Лекруш называет индуктивной ременцией. Девушка Светлана, как и многие другие в тот и все последующие дни, перехватила особый информационный импульс, "самоинсталирующийся" в её Душе и плавно меняющий общую чувствительность и мироощущение.

Именно в то мгновение он, отправляющийся на первой подвернувшейся попутке за Еленой в условленном месте, впервые подумал: «А могу ли я индуцировать ременцию в незнакомых людях без непосредственного контакта с ними?» – и посмотрел на прохожих. В его сознании как вспышки разного цвета и величины представились пешеходы. Кто-то был готов к принятию предложенного им ментального посыла, кто-то нет. Рыжеволосая красивая девушка с гордой и независимой внешностью, показавшаяся из-за угла пятиэтажки, оказалась готовой. Машина притормозила на перекрестке, мигнула поворотником, и унеслась прочь. Всем своим существом Ян «видел», как оставленная далеко позади девушка застыла на несколько секунд, глядя вслед, и пошла дальше по своим делам. Она была уже другой…

…Остаток того дня, как и все последующие сутки стали для нее началом новой жизни. Мир менялся. Кто-то, и этот кто-то был Ян Лэкруш, тронул её в плечо, нежно, любя, поднял с невидимой постели, отогнал вековой, а может тысячелетний сон и вернул в реальность. В настоящую реальность, отличную от той, в которой приходилось жить до сих пор. Светлана встретила новый день уже измененной.

Во-первых, проснулась память, хранившая все до мельчайших подробностей. Теперь можно было с легкостью воспроизвести все события жизни фактически от самого рождения. И никакого сумбура в голове или дискомфорта в душе от этого не было. По мере надобности любое воспоминание можно было с легкостью извлечь и также просто «положить» обратно на бесчисленные полки информационного архива собственного разума.

Во-вторых, всплывали смутные воспоминания каких-то других жизней, но почему-то Светлана, осторожно и даже «вежливо» отказывалась от них, догадываясь, что это преждевременно.

В третьих. В третьих, читались (а может угадывались?) мысли людей, о которых она думала и кого хорошо знала. И с этим приходилось немного осторожничать. Внутренний «фильтр» дозировал поступающую информацию, был управляем и работал почти автономно. Стоило только подумать: «не хочу», и телепатический поток от конкретного человека прекращался. С такой же легкостью, как мы кладем телефонную трубку. И, наконец, последнее.

Мир виделся словно откуда-то снаружи и запросто «масштабировался» в зависимости от желания. Нет, не географически, как на карте, а иначе. Пожалуй, следующий пример не будет лишним. Допустим, до каких-то пор ты лежал в лесу на земле ничком с заткнутыми ушами и закрытыми глазами. Только по запахам мог приблизительно догадаться, что вокруг тебя природа. Не подвал, не комната, не газовая камера. И вдруг тебя хватают за шкирку, встряхивают и ставят на землю во весь рост – ты обозреваешь окружающий тебя лес, входишь с ним в резонанс всеми своими органами чувств, фокусируешь внимание на любой точке и области пространства и свободно передвигаешься меж пышной и разнообразной растительности, двигая ногами. Полный контакт с миром и свобода передвижения.

Приблизительно так ассоциировалось для Светланы её новое состояние. А если аналогию не упрощать, то пришло Знание. И о бессмертии людей, и о их «земной» слепоте, и о путях, которые пройдены, и о перспективах, что ещё ждут каждого из нас.

Какое-то время она не знала, что с этим делать. Чувства одиночества не было. Неясное присутствие кого-то ещё рядом ощущалось с самого начала. Несомненно это был Ян. Она знала откуда-то и это его имя и настоящее, данное при рождении, и основные события его жизни, словно знала это всегда. Но вскоре появилась целая компания таких же, как Света. И постепенно налаживалось некое общение между членами этого незримого общества, независимо от расстояний, от языка, от социальной, расовой или какой другой принадлежности. Крайне трудно было бы объяснить кому-то словами, как это общение выглядело и каким образом вообще воспринимались все те, кто прошел ременцию от Яна Лэкруша. И Света, разумеется, не только молчала, зарекшись кому-либо рассказывать о явлениях, произошедших с ней, но даже и не помышляла сделать такую попытку когда бы то ни было. Она уже знала, что всему и для всех свое время и место.

А несколько дней назад ей пришло в голову, что надо помочь кое-кому из старых знакомых. Так она пришла к Афанасьеву, своему бывшему работодателю и любовнику в одном лице.

Она могла уже обходиться и без непосредственных контактов с людьми, если необходимо было какое-то вмешательство в его судьбу или мысли. Но ничто человеческое ей пока ещё не было чуждо. Захотелось физически встретиться с человеком, который по-прежнему вызывал в её душе самый страстный отклик…

...Когда Светлана вышла от Александра Семёновича Афанасьева, то уже знала и все его мысли, и что ожидает его в ближайшем будущем.