Комната с выходом, часть 3 "Ременция Лэкруша", записка третья. Ременция.⁠⁠

Ян. Лэкруш. ЗАПИСКА ТРЕТЬЯ.

Ременция.

Говоря привычным современным языком, срочно необходимо проснуться. Причём всем и разом. И это скоро произойдёт. Я знаю. Другое дело, какова здесь моя роль? Определенно роль есть. Но поспешу добавить, что я не мессия. И кроме моей скромной персоны появляется все больше людей, являющихся либо, фигурально выражаясь, первыми ласточками (так по поводу меня кое-кто и высказался), либо проводниками уже прозвучавшей ранее некой ременции – процедуры изменения разума. Большинство из подобных мне – инициаторы, маленькие зародышевые кристаллики будущего глобального процесса… Моя задача – рассказывать о своих переменах и не только. У других и задачи иные, и приемы. Они объявят о себе сами.

По поводу своей роли испытываю абсолютное спокойствие. Точнее, не испытываю ничего. Это не задание, не миссия, не бремя и не обязанность. Хочу – выполняю, а хочу – нет. И без меня все случится. Я лишь рад, что ременция, наконец, наступит. И скоро.

Сразу подчеркну, что грядущие перемены – не катаклизм и не конец света в том понимании, когда в душе появляется панический страх перед неведомым. Трагические пророчества, нездоровая ажитация – проявление не лучших качеств человека. Ничего плохого не произойдёт. Только самое хорошее, если этими двумя словами, вложив в них максимальный смысл, можно ограничиться, чтобы заранее успокоить особо впечатлительных.

Я не писатель, не мастер слова. Это не оправдание, а лишь пояснение к манере изложения, если она покажется кому-то дилетантской. Я буду стараться говорить внятно, доходчиво и понятно, но с каждым днем мне даётся выражение своих мыслей словами все труднее. Потому что я меняюсь подобно персонажу рассказа «Цветы для Элджернона»…

Стихия бушует над миром людей – невидимые энергии и поля, как и вполне осязаемые климатические колебания. И человек пока не в силах эффективно управляться с этим. Приведу аналогию. Люди – цветы на лугу. Разыгралась непогода: сильный порывистый ветер. Он рвет беспомощные растения с корнем, а их стебли беспорядочно спутываются между собой и ломаются. Хаотично мечутся над ними вырванные и подхваченные ветром лепестки.

Наделим в качестве наглядности цветы разумом и способностью к мгновенной и простой коммуникации, например телепатии. Кого-то одного из них или сразу нескольких озаряет мысль, что необходимо одновременно всем прижаться к земле и прочно переплестись стебельками и листочками с ближайшими досягаемыми соседями. Эта спасительная мысль незамедлительно становится достоянием всех и тут же реализуется в действие. Весь луг превращается в неподвижно застывший зеленый ковер, которому ветер уже не страшен.

Беда человека в том, что он хоть и обладает искусственными технологическими средствами связи, но зачастую ведет себя как неразумное растение. Технологии спасают его только в крайне экстремальные моменты, когда, например, прогнозы о надвигающемся стихийном бедствии толкают людей к относительно скоординированным действиям, в результате чего массовой гибели удаётся избежать. Но стихия не ограничивается ураганами, землетрясениями, наводнениями и пожарами, от которых, впрочем, тоже не всегда есть спасение…

Угроза крадется к нам с другой стороны и люди её не чувствуют. Она надвигается со стороны цифровых технологий. Компьютеризация и телефонизация мира – подсознательное стремление человека вырваться к естественному источнику информации и альтернативному средству общения.

Языковое общение, общение посредством второй сигнальной системы, а проще говоря, с помощью речи совершенно очевидно исчерпало свои возможности. На смену идет телепатия, телепатическое общение, чувственно-эмоциональное, ментальное – называйте как нравится. Более конкретная альтернатива – ременция – возврат (или приход, как закономерное развитие человека?) к ментальному общению, смена способа обмена информацией между людьми. Почему скорее возврат, чем приход? Очень-очень давно именно так, или почти так, и общались наши древние предки, пока не случилось нечто.

Столько-то лет назад человек, как это не прозвучит парадоксально, разучился общаться с соплеменниками. На смену пришли жесты и мычание. Призванные для выражения эмоций голосовые связки, а также язык, предназначенный первоначально лишь для участия в процессе первичной обработки пищи и её дегустации, обречены были превратиться в речевой аппарат. Я не стал бы называть дату, когда это произошло, поскольку нынешний принятый наукой способ летосчисления ошибочен, а процессы искажения временных характеристик нашей реальности и вовсе делают попытки хронологизации истории несостоятельными. Скажу только, что останков представителей цивилизации, что вынуждена была «заговорить», мы на Земле теперь не отыщем. И тому есть объяснение (я вернусь к нему позже). Это было задолго до появления сегодняшней, так называемой арийской расы. Хорошо (предвижу возмущение), пусть это случилось полтора миллиона лет назад, практически на заре Человечества, проявившегося на Земле. Я не оговорился – проявившегося. До этого мы были совсем рядом, но и не здесь.

Наша подсознательная память содержит следы информации о более расширенной модели мироздания, чем рисует её себе разум. Ученые умы, даже самые передовые, а чаще самоучки-прорицатели выдвигают совершенно неуклюжие гипотезы о параллельных мирах, многовариантной реальности, множественности измерений… Мир бесконечно сложен. Ни в какую схему его не уложить. Даже самая изощренная модель не даст и приблизительного представления о нем. Человеческий разум тратит свои ресурсы напрасно. Он (разум) ориентирован вовне, в макрокосмос, где нет ответов на ставящиеся слишком уж глобальные вопросы – расширяется ли вселенная, есть ли жизнь на Марсе, где эти нуль-переходы, если они вообще есть, которые дадут нам якобы возможность преодолеть пространство и время, а не черные ли это дыры… А настоящий предмет интереса обойдён должным вниманием. Все решаемые задачи и реальные ответы находятся внутри нас и на совершенно не постигнутом и безграничном для изучения мире, именуемом Землей. Мы пришли на отведённую для нас поляну, но вместо того, чтоб хотя бы разбить палатку и осмотреться, запалили пожароопасный костер, покидали рюкзаки и увлеклись погоней за бабочками, зайцами и прочими зверушками, удаляясь всё глубже в дремучий лес.

Так устроен человек. И таковым он был почти всегда, как начал говорить.

А до этого всё складывалось вполне благоприятно. Не было угловатого мышления, поляризованной логики, мир был бесконечно непрерывен, а не дискретен. Он был (и остался) совершенен и достаточно обозрим. Однако воспринимать его собственной игрушкой не следовало, а уж тем более менять на свой лад и даже ломать. Что и попытались сделать наши далёкие предки. И в итоге потеряли почти всё, кроме маленького плоского участка пространства (в примитивном человеческом видении мира), набедренной повязки и корявого коммуникативного органа.

Всякий раз, как только люди овладевали космическими силами, с которыми никакие энергии, известные нашим современникам, не могут равняться, и открывали в себе возможности ментального управления этими силами, они забывали, что являются лишь гостями, но никак не хозяевами. Те предки, что возомнили себя богами, попробовали манипулировать с невоплощенными реальностями. И провалились в тартарары.

На смену одним пришли другие предки, оглупевшие, потерявшие память, но «языкастые», то есть общающиеся между собой с помощью издаваемых звуков.

И случилось с точностью до наоборот. В смутных догадках, что мир безграничнее, чем кажется, но почему-то закрыт за семью печатями, а Земля не плоский пятачок, а круглое и большое небесное тело с ценными недрами, человечество попыталось найти искусственную технологическую замену утраченным способностям. И в этой безрассудной слепой гонке за обретение прежних органов восприятия оно вооружилось протезами этих органов, искалечило живую планету, превратив её в инвалида, и устремилось к звездам, к расширению «сферы комфорта». Ненасытное ублажение частнособственнических, денежно-вещевых и плотских искушений, агрессивность и воинственность не только по отношению к соплеменникам, но и к предполагаемым гостям из космоса, заставили человека и заставляют по нарастающей искать всё новые средства и материалы для совершенствования своих протезов. На это употребляется собственная плоть – Земля. Из богоуподобившегося амбициозного самозванца, каким был короткое время человек в начале своего земного пути, за что и поплатился маленьким концом света, он превратился в ненасытного бездушного каннибала, пожирающего собственную мать.

А его детище-игрушка, своего рода младший братик, изобретенный для совместных детских забав (чтобы не было так скучно и одиноко) – цифровой монстр, искусственный псевдоразум, – тем временем незаметно порабощает своего создателя. Это край пропасти, которую осознать человечество уже не успело бы, если бы не ременция.

К счастью, нашлись Силы, способные вернуть человеку утраченное, дабы прекратить ставшее критически опасным буйное барахтанье изобретательного, но слепого и оттого агрессивного существа.

Я знаю, как это будет выглядеть, поскольку происходящее со мной позволяет мне видеть и знать. Обескураженность, растерянность и девственный стыд за собственную внезапно открывшуюся наготу и явившуюся чистому взору безобразную рукотворную помойку, сменит тихое ликование, а затем и сосредоточенное переосмысливание вновь открывшейся действительности…

Итак. Прозреть.

Чтобы ориентироваться в доступной нынешним органам чувств реальности, была освоена речь, письменность, а затем через последовательный и закономерный ряд промежуточных технологических достижений придуманы телефон, компьютер, Интернет. Иллюзия прозрения для подавляющего большинства случилась – человечество стало лучше видеть, больше помнить, легче обмениваться информацией, общаться. И лишь исчезающе малое количество людей продолжало и продолжает прозревать по-настоящему. Прозревать и – кто от разочарования, кто от отчаяния, кто от одиночества, кто от страха, а кто и от слабости духа – исчезать. Они погружаются в невидимую для остальных бездну этого мира, где участь каждого из них складывается по-разному. Но об этом тоже чуть позже.

Однако «насовсем» исчезают не все. Те, кто остается, «вибрирует» на границе… ну, скажем, зазеркалья, тщательно скрывая свою «вибрацию», продолжая наблюдать или вяло участвовать в происходящих событиях. Иные всячески камуфлируют себя, рядятся в одежды экстрасенсов, иллюзионистов и прочих неомистиков, реально обладающих, так сказать, паранормальными способностями (столпотворение имитаторов-проходимцев не в счет). Они никогда не откроются людям в силу особых причин. И в фонд Джеймса Рэнди, чтобы заработать миллион за доказуемую демонстрацию своих возможностей, конечно же, не пойдут. Время наступит – фонд Рэнди станет ненужным. Кстати, о лукавстве фонда. Кое-кто, и даже не один человек, прошёл требуемые испытания. Но об этом умалчивается в силу особых причин, в том числе и банально меркантильных.

Так вот эти немногие владеют истинным средством коммуникации и имеют, пусть и в разной степени ограниченный, но всё же доступ к неисчерпаемому источнику информации любого характера. Какие только названия не давались ему: глобальная информационная структура, вселенское хранилище данных, космический архив, летопись мироздания, Хроники Акаши, сверхфизическое пространство, поле Маомы, всеобщее информационное поле и т.п. Я использую короткое слово Архив. По большому счету, ни Интернет, ни телефон в этом случае не нужен.

А вот теперь я скажу, и это не новость для многих людей, что доступ к Архиву всё-таки есть у всех. Те кратковременные ощущения дежавю, интуитивные прозрения и предчувствия, духовные реминисценции, открытия, вдохновения, смутные узнавания чужих мыслей, событий, вещей и их скрытых характеристик приходят именно оттуда. Но самое главное – это наши сновидения. Когда засыпает разум – этот прагматичный контролер-материалист, выдрессированный тысячами поколений хладнокровный и тупой таможенник, – мы вырываемся в некоторые глубины мира и почти всегда заглядываем в окна Архива, не осознавая этого.

Надо сказать, что существует закоренелое заблуждение, что так называемые сознание и подсознание, да уж и разум заодно, базируются в нашей голове, что мозг продуцирует мысли. Отнюдь. Мозг – телевизор, приемник, а ещё точнее, раз уж я применяю такие сравнения – дисплей. Всего лишь экран, демонстрирующий картинку, сгенерированную «далеко» за его пределами. Наша сущность, облаченная в физическое тело, лишь проецируется в мир грубой материи, где мы себя осознаем людьми. Естественно возникает желание спросить: где же тогда она (наша высшая сущность)? Далеко ли, близко ли? И как она выглядит? Эти вопросы отпадут у всех, когда случится ременция. И это будет первым, но легким и приятным шоком…

А про Архив, сны, и как их использовать в качестве инструмента пробуждения (!) я расскажу в следующей своей записке.

15.01.2009